Предпоследняя передряга - Сникет Лемони (книги онлайн полностью TXT) 📗
Бодлеры обернулись и увидели сзади — довольно далеко — другое такси. Стекла в нем, как и в автомобиле Кит Сникет, были тонированные, и сквозь них ничего не было видно.
— Почему вы думаете, будто в этом такси враги? — спросила Вайолет.
— Таксист обязан сажать к себе всякого, кто его вызовет, — сказала Кит. — В мире бессчетное множество злодеев, следовательно, рано или поздно в любом такси окажется негодяй.
— Или благородный человек, — возразил Клаус. — Наши родители однажды поехали на такси в оперу, потому что у них машина не завелась.
— Я прекрасно помню этот вечер, — со слабой улыбкой ответила Кит. — Шла «La Forza del Destino». На вашей маме была алая шаль, отороченная длинными перьями. В антракте я отправилась за вашими родителями в буфет и тайно передала им коробочку отравленных дротиков, и Эсме Скволор не успела меня перехватить. Это было непросто, но, как любит говорить один мой соратник: «Не падать духом ни перед какими трудностями, сохранять спокойствие, когда все его утратили, выходить незапятнанным из любой интриги, а достигнув цели, забывать даже о честолюбии — это ли не подлинное величие?» Кстати о величии — пожалуйста, держитесь покрепче. Нельзя, чтобы потенциальный враг выследил нас по дороге на наш важный завтрак.
Когда кто-то говорит, будто у него голова кругом идет, это выражение обычно означает, что говорящий окончательно запутался. Разумеется, Бодлеры могли бы с полным правом использовать это выражение, выслушав рассказ человека, в спешке изложившего все беды расколовшегося тайного общества и цитирующего высказывания всевозможных исторических деятелей по поводу человеческого злодейства, продолжая при этом вести такси на большой скорости навстречу загадочным и необъяснимым делам. Однако в редких случаях выражение «У меня голова идет кругом» относится к минутам, когда голова действительно кружится, и когда Кит произнесла последнее слово «завтрак», наступил как раз такой момент. Крепко сжав руль, Кит развернула такси так резко, что автомобиль закружился и слетел с дороги. Головы детей, как и все остальное, закружились вместе с автомобилем, который помчался в густой зеленый кустарник на обочине дороги. Врезавшись в кустарник, автомобиль еще кружился, и несколько секунд Бодлеры не видели ничего, кроме зеленой пелены, когда автомобиль несся сквозь кусты, и не слышали ничего, кроме скрежета веток, царапавших борта машины, и не чувствовали ничего, кроме облегчения, поскольку не забыли пристегнуть ремни, а потом головы у Бодлеров внезапно перестали кружиться, и оказалось, что пассажиры целы и невредимы, хотя и несколько потрясены, а машина наконец остановилась на пологом травянистом склоне по ту сторону кустов. Кит заглушила двигатель и глубоко вздохнула, положив голову на руль.
— Вероятно, в моем состоянии этого делать не стоило, — сказала она.
— Состояние? — спросила Солнышко.
Кит подняла голову и впервые с тех пор, как Бодлеры сели в машину, повернулась к ним лицом. Лицо у нее было доброе, но на лбу пролегли тревожные морщинки, и казалось, что Кит уже давно не удавалось выспаться. В длинных растрепанных волосах косо торчали два карандаша. На Кит было очень элегантное черное пальто, однако в петлице торчал цветок, знававший лучшие дни, — это выражение здесь означает «Потерял почти все лепестки и заметно увял». Если бы Бодлеров попросили сказать, в каком Кит состоянии, они бы ответили, что она выглядит как женщина, которая перенесла много горестей, и Бодлеры задумались, видны ли их горести по лицу и одежде так же ясно.
— Я обезумела от отчаяния, — сказала Кит — эта фраза в данном случае означает «Я очень огорчена и расстроена». Она открыла дверь такси и снова вздохнула. — Вот в каком я состоянии. Я обезумела от отчаяния, и я беременна.
Она отстегнула ремень и вышла из машины, и Бодлеры увидели, что так оно и есть. Живот Кит выдавался под пальто — не слишком сильно, но отчетливо, — как бывает, когда женщина ожидает ребенка. В этом состоянии женщине следует избегать напряжения — эти слова здесь означают «Избегать излишней физической активности, которая может навредить и самой женщине, и ее будущему отпрыску». Насколько помнили Вайолет и Клаус, когда их мама ожидала Солнышко, она проводила свободное время, нежась на самом большом диване в библиотеке Бодлеров, а папа носил ей лимонад и ржаные гренки или поудобнее поправлял подушки. Иногда он заводил фонограф, чтобы мама послушала любимую музыку, и тогда мама поднималась с дивана и неуклюже танцевала, поддерживая живот и строя смешные рожицы Клаусу и Вайолет, которые глядели с порога, однако в целом третья беременность мамы Бодлер проходила в тишине и покое. Бодлеры не сомневались, что во время беременности мама точно не стала бы направлять автомобиль в кусты, и им было жаль, что состояние Кит Сникет не позволяет ей избегать подобного напряжения.
— Соберите вещи, Бодлеры, — сказала Кит, — и, если не возражаете, я бы попросила вас понести и мой багаж тоже: это всего лишь несколько книг и бумаг на переднем сиденье. Никогда нельзя оставлять вещи в такси, поскольку неизвестно, увидишь ли их снова. Пожалуйста, поскорее. Возможно, наши враги развернут свое такси и найдут нас.
Кит повернулась к Бодлерам спиной и быстро зашагала вниз по пологому склону, а Бодлеры в изумлении переглянулись.
— Когда мы оказались на Брайни-Бич и увидели, что нас ожидает такси, как и было сказано в послании, — проговорила Вайолет, — я рассчитывала получить наконец ответы на все наши вопросы. Но теперь у меня стало еще больше вопросов!
— И у меня тоже, — сказал Клаус. — Чего от нас хочет Кит Сникет?
— Что она имела в виду, когда говорила о посыльных? — спросила Вайолет.
— Что она имела в виду, когда говорила о наблюдениях в качестве фланеров? — спросил Клаус.
— Что такого важного в этом завтраке? — спросила Вайолет.
— Откуда она знает о том, что мы видели в горах тех негодяев? — спросил Клаус.
— Где Куигли Квегмайр? — спросила Вайолет, имея в виду одного молодого человека, который особенно нравился старшей Бодлер и который прислал троим детям шифрованное послание.
— Верим? — тихо спросила Солнышко, и это был самый важный вопрос.
Своим «верим?» Солнышко хотела выразить приблизительно «Похожа ли Кит Сникет на человека, достойного доверия, и следует ли нам идти за ней?» — а когда о ком-то задают такой вопрос, ответить на него нелегко. Решать, стоит или нет кому-то доверять, — это как решать, стоит или нет залезать на дерево, ведь можно насладиться великолепным видом с самой верхней ветки, а можно просто перемазаться в смоле, и именно поэтому люди обычно предпочитают проводить время в одиночестве и в закрытом помещении, где труднее засадить себе занозу. Бодлеры не очень много знали о Кит Сникет, поэтому им было трудно понять, каким окажется их будущее, если они пойдут за ней по пологому склону навстречу загадочным делам, о которых она упоминала.
— За те несколько минут, которые мы провели с Кит Сникет, — заметила Вайолет, — она успела направить несущееся такси прямо в гущу кустарника. В обычных обстоятельствах я бы не стала доверять такому человеку, однако…
— Афиша, — сказал Клаус, когда голос его сестры затих. — Я тоже ее помню. Мама говорила, что купила эту афишу на память. Она говорила, что ей еще не приходилось так увлекательно проводить время в опере и она не хочет об этом забыть.
— На афише был нарисован пистолет, из которого шел дымок, а из него получались слова, — припомнила Вайолет.
Солнышко кивнула.
— «La Forza del Destino», — сказала она.
Трое детей поглядели на пологий склон. Кит Сникет отошла уже довольно далеко и не оборачивалась посмотреть, идут ли бодлеровские сироты за ней. Не говоря более ни слова, дети подобрали вещи Кит — две книги стихов, которые они уже заметили, и пухлую картонную папку для бумаг. Потом они тоже повернулись и зашагали следом за ней. Из-за кустов послышался слабый шорох, но дети не знали, разворачивается ли это такси, или просто ветер шелестит в кустах.
