Конец! - Сникет Лемони (книги онлайн без регистрации txt) 📗
— Пожалуй, прежде всего я куплю себе новенький автомобиль! — заявил Граф Олаф. — Что-нибудь такое с мощным мотором, чтобы превышать положенную скорость, и со сверхтолстым бампером, чтобы без вреда для себя врезаться в другие машины! Я назову автомобиль своим именем, чтобы, услышав визг тормозов, люди говорили: «Это Граф Олаф едет!» Сироты, берите курс на ближайший салон шикарных автомобилей!
Бодлеры переглянулись. Как вы наверняка догадываетесь, посредине океана вряд ли найдёшь автомобильный салон, хотя я и слыхал про одного продавца двухколёсных колясок, называемых рикшами, чья лавка находилась глубоко под водой в Каспийском море. Путешествовать с кем-то, кто беспрерывно чего-то требует, да ещё чего- то абсолютно невозможного, очень утомительно. Дети почувствовали, что не могут дольше держать язык за зубами, что в данном случае равносильно выражению «удержаться от того, чтобы указать Олафу на глупость его требований».
— Мы не можем взять курс на автомобильный салон, — возразила Вайолет. — Мы ни на что не можем взять курс: ветра нет, а грести мы с Клаусом больше не в силах.
— Лень вас не извиняет, — зарычал Олаф. — Я тоже устал осуществлять свои замыслы, но разве вы слыхали, чтобы я жаловался?
— Кроме того, — присоединился к сестре Клаус, — мы понятия не имеем, где находимся, поэтому понятия не имеем, куда направлять лодку.
— А я вот знаю, где мы. — Олаф издевательски фыркнул. — Мы посредине океана.
— Бобы, — буркнула Солнышко.
— Хватит с меня твоего безвкусного месива, — рявкнул Олаф. — Оно противнее того салата, который готовили твои родители! В общем и целом, сироты, вы — худшие из всех моих бывших приспешников.
— Мы вовсе не приспешники! — возмутилась Вайолет. — Мы случайно оказались вашими попутчиками!
— Вы, кажется, забываете, кто тут капитан! — Граф Олаф стукнул костяшкой грязного пальца по статуе, украшавшей нос лодки. Другой рукой он покрутил ружьём — страшным оружием, в котором оставался последний острый гарпун, и Олаф мог воспользоваться им для очередного злодейства. — Не будете делать, что велю, я разобью шлем — и тогда вы обречены.
Бодлеры в смятении уставились на шлем. Внутри него скрывалось несколько спор медузообразного мицелия — страшного гриба, способного отравить любого, кто его вдохнёт.
Совсем недавно Солнышко погибла бы от его смертоносного воздействия, если бы Бодлерам не удалось раздобыть порцию васаби — японской приправы, которая нейтрализовала действие яда.
— Вы не посмеете выпустить наружу медузообразный мицелий. — Клаус надеялся, что в голосе его звучит уверенность, которой на самом деле он не испытывал. — Вы немедленно отравитесь вместе с нами.
— Эквивалента флотилла, — сурово произнесла Солнышко.
— Наша сестра права, — подтвердила Вайолет. — Мы в одной лодке, Олаф. В море мёртвый штиль, в какую сторону плыть — неизвестно, пища на исходе. По правде говоря, не зная направления, не имея возможности управлять, без запаса свежей воды мы скорее всего погибнем уже через несколько дней. Вы бы лучше помогли нам, чем нами помыкать.
Граф Олаф злобно взглянул на старшую из Бодлеров. Но потом с важным видом отошёл в дальний конец лодки.
— Вы, трое, ищите выход из положения, — заявил он, — а я займусь заменой таблички с названием лодки. Я больше не желаю, чтобы моё судно называлось «Кармелита».
Бодлеры заглянули за борт и впервые увидели прикреплённую прочной клейкой лентой к корме табличку. На ней, нацарапанное корявыми буквами, стояло слово «Кармелита». Очевидно, имелась в виду Кармелита Спатс, мерзкая девчонка, с которой впервые Бодлеры столкнулись в отвратительной школе, где были вынуждены учиться, и которую позднее, можно сказать, удочерили Граф Олаф и его подруга Эсме Скволор, и которую Олаф бросил в отеле. Граф Олаф отложил гарпунное ружье и принялся отдирать скотч своими грязнейшими ногтями, после чего под дощечкой обнаружилась другая — с другим названием. Хотя бодлеровских сирот и не интересовало название лодки, ставшей для них сейчас домом, они порадовались, что негодяй хоть чем-то занялся и они могут наконец недолго поговорить друг с другом.
— Что бы нам такое сделать? — шепнула Вайолет. — Как ты думаешь, Солнышко, может, сумеешь наловить нам рыбы?
Младшая покачала головой.
— Нет наживки, — ответила она. — Нет сети. Глубоководное ныряние?
— Не думаю, — отозвался Клаус. — Тебе не стоит нырять без соответствующего снаряжения. Могут встретиться какие угодно зловредные существа.
Бодлеры поёжились, вспомнив об одном таком, встреченном ими во время пребывания на подводной лодке «Квиквег». Собственно, дети видели лишь извилистую фигуру на экране радара, похожую на вопросительный знак, но капитан подводной лодки объяснил им, что это нечто пострашнее самого Олафа.
— Клаус прав, — согласилась Вайолет. — Не надо тебе нырять. Клаус, нет ли у тебя чего-нибудь такого в записях, что поможет нам отыскать кого-нибудь из наших?
Клаус закрыл книжку и покачал головой.
— Боюсь, что нет. Кит говорила, что собирается наладить связь с капитаном Уиддершинсом и встретиться с ним у определённого пучка водорослей. Но даже если бы мы знали, у какого именно, нам всё равно не добраться туда без навигационных инструментов.
— Пожалуй, я бы сумела сделать компас, — проговорила Вайолет. — Требуется только кусочек намагниченного металла и коротенькая ось. Но, может, нам не следует присоединяться к другим волонтёрам. В конце концов, мы причинили им массу неприятностей.
— Это верно, — согласился Клаус. — Не исключено, что они вовсе не обрадуются нам. Особенно если мы появимся вместе с Графом Олафом.
Солнышко бросила взгляд на негодяя, все ещё возившегося с дощечкой.
— Если не… — сказала она.
Вайолет и Клаус обменялись нервными взглядами.
— Что «если не»? — задала вопрос Вайолет.
Солнышко на мгновение замолчала и оглядела свою форму посыльного, оставшуюся со времён работы в отеле.
— Столкнуть Олафа за борт, — прошептала она.
Старшая сестра чуть не вскрикнула, и не только от самих слов Солнышка, но и от того, с какой лёгкостью представила себе этот коварный поступок. Вытолкнув Графа Олафа за борт, Бодлеры могли бы плыть дальше одни, без его вмешательств, без угроз выпустить медузообразный мицелий. Не надо было бы делиться с ним остатками бобов, а если бы они добрались до Кит Сникет и до Квегмайров, то не привели бы с собой Олафа. Молча, с тревогой они повернули головы в сторону кормы, где, перегнувшись за борт, Олаф сдирал табличку.
Все трое Бодлеров с лёгкостью представляли себе, как просто было бы толкнуть его посильнее, чтобы негодяй потерял равновесие и бухнулся в воду.
— Олаф без всяких колебаний столкнул бы в воду нас, — прошептала Вайолет так тихо, что младшие едва расслышали её слова. — Мы ему нужны, чтобы управлять лодкой, а то бы он давно это сделал.
— Г. П. В. тоже, наверное, не задумались бы, — добавил Клаус.
— Родители? — вопросительно произнесла Солнышко.
Бодлеры снова обменялись встревоженными взглядами. Недавно дети узнали ещё об одном таинственном факте из жизни родителей, из их туманного прошлого. Связанный с ними слух касался какой-то коробки с отравленными дротиками. Вайолет, Клаус и Солнышко, подобно всем детям, хотели бы верить только хорошему о своих родителях, но время шло, и у них появлялось все больше сомнений на этот счёт. Сиротам не хватало компаса, но не того, который упоминала Вайолет. Она имела в виду навигационный компас, который помогает определить нужное направление во время плавания по океану. Но Бодлерам-то требовался нравственный компас, а он заключён в каждом человеке, в его мозгу или в сердце, и он подсказывает, как правильно поступить в том или ином случае. Навигационный компас, как известно любому умелому изобретателю, состоит из кусочка намагниченного металла и коротенькой оси, но устройство нравственного компаса представляется не столь ясным. Одни считают, что нравственный компас дан человеку от рождения, как аппендикс или отвращение к червям. Другие считают, что нравственный компас развивается со временем, по мере того как человек узнает о поведении других людей в результате собственного жизненного опыта или чтения книг. Как бы то ни было, нравственный компас — прибор тонкий, и по мере того как люди взрослеют и отваживаются встретиться лицом к лицу с окружающим миром, им часто становится все труднее и труднее понять, куда направлена стрелка нравственного компаса, и все тяжелее определить, как поступить правильно в том или ином случае. Когда Бодлеры впервые встретились с Графом Олафом, их нравственный компас ни за что бы не посоветовал избавиться от этого ужасного субъекта, вытолкнув его из собственной башни или переехав Олафа его собственным автомобилем. Но теперь, стоя в «Кармелите», сироты колебались, решая, как поступить с этим негодяем, который перегнулся через борт и наклонился настолько низко, что лёгкий толчок мог бы отправить его в водяную могилу.
