Милые Крошки - Левеллин Сэм (список книг .txt) 📗
О да, — подумала няня Доджсон мозгом величиной с горошину, надежно запертым в черепной коробке с тридцатисантиметровыми стенками и сверху защищенным особо прочным коричневым котелком. — Идеальное место. Никакого вмешательства!
Хотя дети были трудные, что и говорить. Например, — подумала няня Доджсон, — игрушечный автомобильчик на лестнице. Разве воспитанный ребёнок бросит здесь игрушечный автомобильчик, если няня учила его класть вещи на место?! Нет, это уж слишком!
Слегка пыхтя, няня Доджсон наклонилась, чтобы подобрать автомобильчик Это была плотная увесистая женщина — отличного телосложения для няни, но не для того, чтобы карабкаться по лестницам.
Может быть, именно поэтому она не заметила проводов, тянувшихся под ковром от автомобильчика и через аккуратную дырочку в красивой резной двери уходящих в детскую.
Нянины пальцы сомкнулись на автомобильчике. Двести сорок вольт электричества пронзили её дородное тело. Коричневый котелок взвился в воздух и прилип к потолку. Серо-стальные волосы её встали дыбом, и няня Доджсон зашипела, как бутылка папиного «Боллинжера» — это, как вы сами понимаете, такой сорт шампанского, поразительно шипучего и изумительно дорогого.
Автомобильчик выпал из её дымящихся пальцев. Няня Доджсон потянулась к дверной ручке, но, вовремя вспомнив, что случилось в прошлый раз, когда она дотронулась до металлического предмета в этом доме, передумала и с криком: «Я иду, нехорошие дети!» — плечом вперед ринулась на дверь.
Читатель, ты, наверное, скажешь, что обычно няни не бросаются на дверь всем телом, словно игроки в регби. Ты ошибаешься, читатель, — и в этот роковой вечер Маргаритка оказалась догадливей тебя. «Ага», — прошептала она, дуя на кроваво-красный ноготок.
Кассиан распахнул дверь.
— Добрый вечер, няня, — вежливо пропели дети.
В комнату со скоростью сорок восемь миль в час влетела няня Доджсон. Врезавшись в спинку дивана, она отрекошетила и, не сбавляя скорости, понеслась направо к двери ванной, услужливо открытой для неё Примулой.
Там она заскользила, как на коньках. В голове её металась одна-единственная мысль, и вот какая: в комнате определённо пахнет горелым. Потом думать стало некогда, потому что мир вокруг внезапно сделался жёлтым.
Жёлтым?!
Трое Крошек стояли в дверях ванной комнаты и с интересом наблюдали, как начищенные до блеска башмаки няни Доджсон несут свою хозяйку по намыленному полу к ванне. Когда няня Доджсон перекувырнулась через бортик, взметнув огромный фонтан заварного крема, они торжествующе затрясли кулаками.
Заварного крема?!
Малолетние Крошки прекрасно знали, что они любят — и это определённо не был заварной крем, особенно подгоревший. О чём они и не преминули сообщить няне Доджсон едва ли не раньше всего прочего. Однако следующие две недели няня Доджсон упорно кормила их подгоревшим заварным кремом на завтрак, на обед и на ужин и не позволяла встать из-за стола, пока весь не съедят.
— Как думаете, утонет? — спросила Маргаритка. Её интересовал не процесс, а результат.
— Посмотрим, — ответил Кассиан фразой, часто употреблявшейся бывшими нянями Крошек (пока что их сменилось семнадцать).
— Раньше сварится, чем утонет, — предположила Примула, которой было поручено развести небольшой костер под ванной. — Атас!
Няня Доджсон, вся в желтоватом саване заварного крема, поднималась из ванны. Она издавала бульканье, сквозь которое с трудом просачивался бессвязный лепет: «Никогда в жизни… бедные родители… никакой управы… отправитесь спать без ужина». Наконец кремовая гора выбралась из ванны и, пятная пол, двинулась к двери.
— Третья фаза, — сказал Кассиан, крутя рукоятку маленькой лебедки.
Няня Доджсон вышла на лестничную площадку. Маленькие глазки её застилала кровавая с примесью жёлтого пелена.
Поэтому она не увидела шпагата.
Начищенный до блеска башмак зацепился за Кассианову растяжку. Издав приглушённый вопль, няня Доджсон покатилась по лестнице, как кремовый валун.
Миссис Крошки наложила последние мазки грима на лоб, взбила тюлевую оборку на лифе и послала себе в большое позолоченное зеркало липкий помадный поцелуй. Леди Гроб д?Артур позеленеет от зависти. Синьор Тезивези настоящий волшебник.
Но что это за шум?!
Она вышла на лестничную площадку. Сто с лишним килограммов няни Доджсон, помноженные на квадрат её скорости, сбили миссис Крошки, как кеглю. Запутавшись друг в дружке, цельной кремовой глыбой они скатились в холл.
Из кабинета выглянул папа Крошки.
— Мы в состоянии полной готовности, дорогая? — спросил он.
— Мое платье! — вскричала миссис Крошки. — Мои бусы! Мои волосы!
— По моему впечатлению, твоя внешность в высшей степени приемлема, — сказал папа Крошки, вяло стряхивая с себя лепёшку заварного крема. Он посмотрел на часы и нахмурился. — Мы в ситуации негативной пунктуальности.
— Варвар! — закричала миссис Крошки.
Папа Крошки помог ей подняться. Он сообразил, что высказался несколько невпопад, и решил на ком-нибудь отыграться. Он перевел взгляд на няню Доджсон, стонущую, оглушённую, наэлектризованную, насквозь пропитанную кремом:
— В порядке сокращения вы выводитесь за штат временно исполняющих обязанности по уходу за детьми.
— Не поняла? — простонала няня Доджсон.
— Вы уволены.
— Не-ет! — вскричала миссис Крошки. — Ты соображаешь, что делаешь?! Ты что, не слышал, что сказало агентство? Она наша последняя надежда. Они больше не…
— Замолчи, моя маленькая, — сказал папа Крошки тем же начальственным тоном, каким вызвал миссис Крошки из машбюро в то памятное утро, когда произошло их знакомство. — Как тебе известно, подбор кадров — одна из сильнейших моих сторон как руководителя. Положись на мой опыт, я найду новую. Вон из моего дома, зловредная няня Доджсон! Немедленно, сию же секунду!
Сверху, из окна детской, Маргаритка увидела, как няня Доджсон стремглав выбежала из дома.
— Вижу цель, — сообщила она. — Сбросить бомбы!
Кассиан выпустил из рук буханку особо плотного хлеба, специально испечённого для этого случая Примулой. Со свистом прорезав пятнадцатиметровую пустоту, буханка упала точнехонько на заляпанный заварным кремом коричневый котелок няни Доджсон. Колени у няни подогнулись. Её форменная юбка распласталась в водостоке. Дети отошли от окна, довольно отряхивая ладони.
Пятью минутами позже вечернюю тишину разорвал вой сирены скорой помощи. Дети взяли свои учебники Трудной Арифметики и, невинно поглядывая друг на друга, стали прислушиваться: не раздадутся ли шаги на лестнице.
— Когда же они наконец поумнеют? — вздохнула Маргаритка.
2
— Пойдём, — сказал папа Крошки. — Мы опоздаем.
— Ты что, не понимаешь? — простонала миссис Крошки. — Эти агентства больше не будут… В прошлый раз меня предупредили…
— Ошибаешься, моя голубка, — сказал папа Крошки, полагавший, что всё можно уладить, если улаживать будет он и с помощью денег. — Иди и скорректируй свой личный макияж. А я, между тем, приступлю к решению нашей кадровой проблемы.
— Но…
— Замолчи, маленькая! — воскликнул папа Крошки.
И миссис Крошки замолчала, возмущенно тряся соломенной головой и что-то бормоча себе под нос. Ей не нравилось, когда её называли маленькой и велели замолчать. В бытность свою секретаршей папы Крошки, она управляла всей его жизнью. Кем он себя возомнил?! Ничего, пусть сам это выяснит, и тогда уж она позлорадствует. На вечер к леди Гроб д?Артур они опоздают, что ж: тем эффектнее будет их появление. Все увидят её сапфиры.
Папа Крошки набрал номер.
— Королевская Академия Нянь, — ответил очень официальный женский голос.
— Добрый вечер, — вежливо сказал папа Крошки. — Мне требуется оператор по уходу за детьми, разумеется, с опытом, потенциалом служебного роста и не лодырь. — Перед его мысленным взором возникли дети, правда, несколько смутно, потому что последние несколько месяцев он их не видел. — Присылайте любого, кто есть. Желательно, через десять минут. Авеню маршала Маммона, один — это самый большой дом в городе, на дворе золотой «роллс-ройс», не заметить нельзя.
