Озорники - Полетаев Самуил Ефимович (читать книги без сокращений txt) 📗
БРАЧНЫЙ ИНСТИТУТ НА КЛИАСТЕ
В истории, следующей дальше, не все может оказаться ясным, если не рассказать о некоторых общих установлениях и обычаях на Клиасте, в частности об отношениях в браке. В ренессансный период развития клиастянской науки, когда все силы были брошены на то, чтобы сохранить биологический род, преимущественное значение придавалось мужским качествам. Проще говоря, женщин считали низшими существами. Но постепенно, по мере того как гасли и терялись связи с природой, роль женского начала возрастала, ибо в женском способе восприятия, как выяснилось, больше изначальных — эмоциональных и эстетических — элементов. Повысилась ценность женской особи — ее окружали особым культом, боготворение женской личности превратилось чуть ли не в религию, и брачный институт имел своей целью стимуляцию, с одной стороны, интеллектуальной энергии мужчины, а с другой — и это едва ли не главное — создание женщине условий для расцвета всех ее дарований. Брак был высшим отличием в жизни клиастян, признанием особых заслуг и достижений. Факел и цветок — внешние знаки — почитались символами брака, прочность которого освящалась авторитетом традиции, имевшим силу гораздо большую, чем любое законодательное установление. В брак мужчины вступали, соответственно обычаю, по достижении очень зрелого возраста, а поскольку зрелость определялась интеллектуальным вкладом в общую научную сокровищницу Клиасты каким-либо крупным открытием, молодой клиастянин, еще не достигший мудрости, морально считал себя не вправе вступать в союз и брать на себя ответственность за свою подругу, тем более руководство ею ради развития в ней качеств, наиболее ценимых и почитаемых на Клиасте. Годы, непосредственно предшествовавшие вступлению в брачный союз, назывались периодом Великой Надежды. Требования, которые предъявлялись мужчинам, вступавшим в брачный союз, не считались обязательными для женщин, которые могли вступить в брак, а точнее — под высокое покровительство мужчин, в сравнительно юные годы, когда ее эмоционально-эстетические программы находились еще в стадии формирования. С течением времени личностная ценность каждой женской особи возрастала.
Угасание биологических функций у клиастян, завершавшихся так называемой смертью, при всей регламентированности этого процесса и предсказуемости его, приобретало характер и размер народного бедствия. На всей планете объявлялся траур, выключались все энергетические станции, клиастяне впадали в состояние летаргического сна. Таким образом, траур становился заодно и периодом экономии энергии.
Брак, как правило, сопровождался космическим свадебным путешествием под девизом: «Найдись, звездочка малая, найдись, звезда большая». Супруг использовал путешествие, чтобы сделать новый вклад в науку, а для юной жены это было начальной школой и первым опытом сотрудничества. Иные из этих свадебных путешествий заканчивались плачевно — гибелью и невозвращением на Клиасту. В поисках высокоразвитой жизни, которая могла бы послужить источником возрождения для истощенной Клиасты, трагические случаи были неизбежны, но все же каждая потеря являлась колоссальным, невозвратимым уроном. В космические поиски уходили самые одаренные, самые выдающиеся из исследователей, гибель их становилась трагедией всех клиастян, в их честь создавались научно-исследовательские центры, их именами назывались новые звезды, их наследие тщательно собиралось, изучалось и разрабатывалось. Таким выдающимся, подававшим великие надежны светилом, звездой первой величины был и Мук, наследник великого Мукандра, ставший мужем молодой клиастянки Лаюмы, блистательного, поэтического создания, обладавшего всем очарованием юной непосредственности. Горе Мука было безмерно.
НЕПРОШЕНЫЕ ГОСТИ
Муку ничего не оставалось, как последовать предсмертному совету Лаюмы — прекратить дальнейшее внедрение в новую биологическую среду и вернуться восвояси. Перемещение в пространстве теперь усложнилось. Объединенные электромагнитным тросом, раньше Мук и Лаюма обладали некоторой автономией маневра, теперь система связи становилась жесткой, приходилось соблюдать величайшую осторожность, чтобы тело Лаюмы не повредить механическим сотрясением.
Поглощенный болью близких воспоминаний, Мук не обращал внимания на гудение локационных устройств, принимавших хаос сигналов, в которые вплетались тонкие звуки маленьких крылатых существ, населявших растительные колонии. Запоминающие устройства фиксировали каждое их движение, но для Мука они существовали сейчас лишь в одном качестве — преград, которые надо было обойти, не столкнувшись. Больше всего Мук был занят скалой, за которой таился их гравилет — он должен был доставить его с бесценной покойницей на орбитальную станцию, летавшую вокруг Цирваля, чтобы затем уйти в долгий путь к Клиасте.
Мук облетел скалу и повис над гравилетом. Легкой, изящной конструкции гравилет был совершенным образцом ракет, после длительных испытаний пришедших на смену неуклюжим топливным гигантам. Немало таких махин, пущенных на тяжелые планеты, не вернулись обратно лишь потому, что не сумели оторваться от поверхности и соединиться с орбитальной станцией. Гравилет же был изящен, как этажерка, к тому же рассчитан на любые притяжения. Цирваль оказался легкой планетой, сила притяжения на нем была в 1,7 раза меньше, чем на Клиасте. Эта «весовая» близость двух планет и придавала Цирвалю особую ценность для обитателей Клиасты.
На экране появились контуры гравилета. Мук включил систему координации, чтобы максимально точно войти в боковые отсеки. В первые мгновения стыковки разразилась, однако, буря, состоявшая из мощного потока сигналов, которые невозможно было свести в единую и ясную картину. Что случилось?
Только поднявшись над гравилетом, Мук понял, что в нем находятся какие-то совершенно новые биологические комплексы. Они в тысячи раз крупнее крылатого существа и панцирных карликов — первых представителей цирвальской фауны, попавших в поле наблюдения клиаргов. Мук долго не мог прийти в себя от ужаса и потрясения. Самое же скверное — не исключено, что эти комплексы принадлежат к разряду разумных существ. Иначе как объяснить, что они проникли в гравилет и сидят там, скрюченные, в боковых отсеках? Как же они все-таки проникли туда? Мук молниеносно прокрутил все фазы посадки, все манипуляции закрепления на площадке за скалой и ничего не мог понять. Неужели вся эта система, проверенная в многочисленных галактических экспедициях, скандальным образом вышла из строя? Так или иначе, но в гравилет проникли два цирвальца, существа биологически незнакомые, и этим одним было доказана, что на Цирвале существует не только флора и простая фауна, но и высокоразумные существа. Это было чрезвычайной важности открытием, которое, несомненно, составило бы целую эпоху в истории науки Клиасты, если бы фатальным образом не осложнилась задача отвоевания гравилета у непрошеных гостей. Возникала проблема беспрецедентной трудности — изгнать их, в то же время не нанося им никакого ущерба. Ни им, ни гравилету! И это было во сто крат труднее задач, неразрешимость которых вошла в поговорку «выйти сухим из воды»…
СИМВОЛ ВЕРЫ
О том, чтобы подвергать опасности жизнь цирвальцев, у Мука не возникало и мысли. Гибель их была чревата эскалацией, которая, кто знает, могла бы привести к исчезновению жизни на Цирвале вообще. К тому же убить жизнь, находящуюся в самом своем расцвете, было бы ни с чем не сообразным нарушением всей философии клиастян, их мировоззрения, основанного на глубочайшем уважении к любым проявлениям жизни. Какая-нибудь инфузория и та имела право на неприкосновенность. Если бы Мук и совершил грех убийства, то он тем самым отрезал бы себе путь к возвращению на Клиасту. Истребление живого существа относилось на Клиасте к разряду непрощаемых преступлений, покушением на самую основу клиастянской цивилизации, на их символ веры. Такого рода злодеянием Мук превратил бы себя в отщепенца.
