Подмена - Имшенецкий Вячеслав Андреевич (читать книги регистрация .TXT) 📗
Петька вернулся к костру:
— Он осматривает реку и что-то там заметил. Может, бочку с документами?
— Навряд ли, ее, наверно, унесло уже к океану.
Тяжелая ворона вылетела из распадка и, бесшумно махая крыльями, спланировала к костру. Нагло посмотрела на Таню, схватила блестящую крышку от консервной банки, разбежалась и взлетела. Петька улыбнулся:
— Они как щуки, хватают все блестящее.
Насвистывая веселую песенку, к костру подошел Жухов:
— Давайте малость пошамаем и отдохнем. Я что-то спать захотел, ну прямо не в мочь. Вторые сутки не сплю, поясница мучает.
— Все готово, можно есть, — сказала Таня.
Жухов поглотал горячей каши из сухарей и мясной тушенки и встал:
— Занимайтесь, чем хотите, а я в сарайчике посплю немного. — Он притворно зевнул и скрылся в зарослях. Слышно было, как под ногами захрустели сочные листья бадана. Потом скрипнула старая дверь.
— Он пошел спать, чтобы ночью не хотеть. Что-то задумал.
— Петька, все-таки надо кому-то сообщить.
— Пусть ищет на здоровье. А как найдет, расскажем все Ивану Ивановичу, а он по рации передаст кому следует.
Таня сходила к рябиновому кусту, переоделась, вышла с полушубком к костру.
— Давай обманем его, Тань. Выспимся сейчас, а ночью будем следить.
Они забрались в кустарник, на солнечной полянке расстелили шубу и легли. Тихие посвисты птиц быстро их усыпили. И опять Тане снилась война, гудели самолеты, рвались бомбы и шел длинный поезд. Он, как это бывает во сне, оставался невредимым, потому что защищали его от снарядов тайга, горы и хребты.
Разбудила их птица. Раскачиваясь на ветке, она клевала красные ягоды рябины. Тяжелая гроздь оборвалась и ударила Таню по руке. Она вскочила. И услышала в распадке скрип двери, растолкала Петьку. Они выбежали к костру, успев поправить волосы, протереть глаза.
— Вернулись, бродяги! — встретил их Жухов. — Я давеча выходил, смотрю вас нет, скучно мне стало, пошел я в сарайчик и еще чуточку вздремнул.
Петька посмотрел на реку и громко сказал:
— Заря ясная, значит, ночь будет лунная.
И Жухов попался — поправляя костер, он машинально ответил:
— Хорошо, что лунная. — Но спохватился. — При луне, говорят, самые красивые сны приходят, цветные. Сходи, Таня, в сарайчик за сковородкой. Я давеча рыбу поймал…
Петька подсел к Жухову:
— Сколько людей в нашей экспедиции?
— Точно не знаю. У нас теперь одиннадцать геологических партий. И у Байкала они работают, и на Амуре, и в Забайкалье.
— А Гарновский над кем начальник?
— Только над нами, а над всеми геологопартиями — начальник Анатолий Васильевич Сидоров. Он на правах министра, а звание у него — генерал горной промышленности.
— Ого! А у тебя какое?
Петька заметил, нож в руке Жухова дрогнул:
— На фронте рядовым десантником был.
— И ордена есть?
— 76-77-80, — четко ответил Жухов.
— Столько орденов, что ли?
— Это номер единственного моего ордена Красной Звезды. И подвиг у меня один. Оделся я в фашистского эсэсовца и во время боя на Минском направлении ушел к фашистам. На немецком языке я шпрехаю не хуже, чем та ворона каркает. Удалось мне пробраться к их доту. Знаешь, что такое дот?
— Долговременная огневая точка, — ответил Петька, а про себя подумал: «Сочиняешь ты ловко, Жухов».
— Так вот эта самая железобетонная громадина перед нашим наступлением взлетела в воздух. Меня слегка контузило. Наши подобрали и орден, значит, преподносят. Я человек скромный, не отказался…
Качнулись кусты, и к костру вышла Таня. Поставила большую ржавую сковородку на угли. В левой руке она держала за крылья бабочку.
— Смотрите какая!
— В коллекцию ее надо, — сказал Жухов, — вишь, словно цветная летучая мышь.
Бабочка в коллекцию не захотела. Она претворилась мертвой, а когда почувствовала, что пальцы разжаты, упорхнула. Жухов отошел от костра разделывать рыбину, которую вытащил из сумки. Таня с Петькой сложили на плоский камень рыбьи потроха и понесли за скалу.
— Петька, я проверила его мешок в сарайчике! — Там карта и схема реки, такая же как у Самоволина, и перекат указан. А в тряпку завернут непонятный прибор. Плоская банка, как из-под консервов, только черная, и от нее длиннющий резиновый провод, перевитый шелковым шнуром. И еще там рация совсем крохотная. В рукав от телогрейки завернута.
— Ты не ошиблась?
— Я ее вынимала, у ней две кнопки и надпись: «эфир», «прием».
— Теперь ясно, — сказал Петька, сегодня ночью в эфир выходить будет. Здесь мы и выясним кое-что…
Ребята не знали, что час назад Жухов, закрывшись в сарае, выходил в эфир.
Радиограмма Жухова
…Отсутствие Ориона беспокоит. Схему Диагонали получил. Приступаю к действию. Сообщите выход Ориона на орбиту. Подопечных держу на приколе. Ответ жду через пятнадцать минут.
Радиограмма «Кристалла»
Не волнуйтесь, Орион в секторе обзора. На орбите, по нашим расчетам, он появится три-пять. В действиях по Диагонали будьте предусмотрительны. Даже в крайнем случае подопечных не используйте. Завтра в двенадцать ноль-ноль нужно быть в Альяне. Там ждет человек. Пароль — Магистраль. Ответ — Орбита. Посторонних при встрече не должно быть…
Последняя полоса зари подернулась дымкой. Расплылись очертания гор. От реки потянуло холодом. Жухов встал:
— Пора на покой. Завтра чуть свет начнем работать. Потом я на часок съезжу к одному безымянному ручейку, вернусь за вами и поплывем домой. — Сковородку с оставшимися кусками рыбы он накрыл плоским камнем и поставил на угли: — Утром горячий завтрак будет. — Он поднял шубу: — Пойдем-ка спать-почивать.
Сарай наполовину был забит прошлогодним сеном. Таня с Петькой забрались наверх, нашли удобное место и легли. Накрылись шубой.
— А я лягу здесь у двери. Ночью надо пару раз сбегать лодку посмотреть, мало ли чего.
Жухов взял охапку сена, положил у порога. Закрыл дверь, лег. Петька пододвинулся к Тане и прошептал в самое ухо:
— Сейчас будет притворяться спящим.
Но Петька ошибся. Жухов долго не засыпал. Шуршал сеном, брякал пряжками рюкзака.
За стенкой послышался шелест листвы. Возня и писк. Таня, не шевелясь, посмотрела в щелку. Бесшумной тенью пронеслась сова. Белыми пятаками светились глаза. В лапах у ней попискивала мышь или крыса. Вдалеке раздался трубный крик изюбра — ву-у-у-у. От реки ответил ему другой.
— Ребята, — шепотом сказал Жухов, — мясо рядом ходит.
Петька и Таня не ответили.
Над хребтами поднялась луна. В щели сарая полился желтый свет. Таня не мигая смотрела в щелку на букашку, ползущую между досок. Букашка, как заколдованная, то увеличивалась, то уменьшалась. И доски стали тихо покачиваться. И почудилось Тане, что плывет она на старинном корабле, по бесшумным волнам. Таня поняла, что начинается сон, но отогнать его уже не могла. Она не слышала, как вышел из сарая Жухов, а чуточку спустя, когда он уже сидел в лодке, выскочил Петька и, пригибаясь, побежал к берегу. Река, успокоенная лунным светом, текла тихо, играя бликами. Вода очистилась от глинистой мути и пропускала желтый свет до самого дна.
Жухов сидел на карточках возле лодки. Из рюкзака он вытащил круглый прибор, положил его на камень, а с концом провода залез в лодку. Посмотрел вдаль распадка, покосился на луну, не спеша сбросил с себя куртку и накрыл ею мотор.
Петька за камнем не шевелился. Боялся, что тень выдаст его. Теперь он не сомневался, что Жухов послан сюда специально. А чтобы кто-то смог спокойно там, на стойбище, просмотреть схемы и карты Самоволина, Петьку с Таней отправили с ним…
Конец провода Жухов присоединил к клеймам генератора, завел мотор и выскочил на берег. Вынул нож, бросил его на песок, поднес круглый черный предмет. Нож, как живой, провернулся на месте, подпрыгнул и приклеился к диску. На приборе вспыхнул крохотный сигнальный глазок.
