Рожок зовет Богатыря - Воронкова Любовь Федоровна (читаем книги онлайн TXT) 📗
Толя стал считать квадратики. «Ну, если им но два, а себе четыре?» Толя отломил четыре квадратика и как-то внезапно, совсем неожиданно, съел их. Это было так вкусно, так сладко! Но проскочили эти кусочки так незаметно, что Толя даже и не очень распробовал.
— Богатырь еще здесь? — крикнул снизу Сережа. Его было еле слышно из-за шума ручья.
Толя пригляделся. Да, там впереди, на том берегу, все еще ходил этот проклятый олень.
— Здесь! — ответил он.
И снова занялся шоколадом. «Съем еще два и больше не буду. Остальные — им».
Но когда съел еще два квадратика, то ребятам осталось не поровну: их четверо, а квадратиков шесть. Тогда Толя съел еще два. А потом и остальные съел.
«Ну что им по одному квадратику! Ведь одним квадратиком все равно не наедятся!»
И, стараясь поскорее забыть об этом, он поглубже засунул в карман тугую блестящую бумажку от шоколада.
Между тем ребята все пытались перейти строптивую речонку. То один совался в воду, то другой.
— Эй, смотрите... эта... как его!.. — закричал вдруг Антон, указывая вперед. — Дерево!
Он увидел мост. Старое дерево, сломанное бурей, лежало над речкой, уткнувшись ветвистой головой в противоположный берег.
— Ой, а как же?.. — смутилась Светлана.
— Боишься? — спросила Катя.
— Да высоко очень... И держаться не за что...
— Ничего, пройдем!
А Сережа уже переходил на ту сторону по упавшему стволу. Ствол был кривой и трухлявый, и Сережа хотел сам проверить, можно ли по этому мосту перейти, выдержит ли он.
Толя с тоской и раздражением смотрел на Сережу.
«Бросьте вы этого оленя! — хотелось ему крикнуть. — Домой пойдемте, домой!»
Однако ему тотчас представилось, как ребята поймают Богатыря и как потом будут дразнить Толю и напоминать ему, что он, будто маленький, просился домой. И Толя крикнул совсем другое:
— Живей, ребята! Живей на переправу! Вон он ходит... Вон он, я его вижу!
Вслед за Сережей собрался переходить Антон. Он уже теперь никак и нигде не хотел быть последним. Он весь подобрался, поправил кепку, поясок, приладил половчее свой ранец и хотел было ступить на дерево. Но Катя оттолкнула его:
— Дай-ка я!
И, еле касаясь ствола, она побежала, балансируя руками, не то напевая, не то приговаривая:
Шла коза через лесок,
Через узенький мосток.
По мостку коза бежит,
Под козой мосток дрожит!
— Вот слетишь в речку, так сама задрожишь! — проворчал Антон.
Но Катя уже ухватилась за ветки и легко спрыгнула на тот берег.
— Ну, а теперь я, — сказал Антон.
Он снова поправил кепку, потрогал поясок, проверил, хорошо ли держится его ранец за плечами, и пошел.
А Светлану в это время опять привлекли бабочки. Это были необыкновенные бабочки, серебристые, белые, с темными пятнами на крыльях и медленным полетом. Бабочки эти сидели у самой воды, раскрывая и закрывая крылья, словно маленькие серебристые веера. Светлана подошла совсем близко — бабочки сидели все так же спокойно, будто и не видели ничего. Светлана присела около них на корточки — вот они, прямо под рукой, хватай — и все!
Но лишь Светлана протянула руку, бабочки взлетели, а две или три неожиданно сели на воду и поплыли среди сверкающих струй.
— О... ой... — только и могла вымолвить Светлана и, полная любопытства, прямо в туфлях, давно потерявших и цвет и форму, сунулась в воду. — Утонут же!
Она бросилась спасать бабочек, но они вдруг нырнули под воду. Светлана выпрямилась, онемев от изумления. А серебристые бабочки, вынырнув из воды, как ни в чем не бывало взлетели на воздух.
— Вот так да... — начала было Светлана, — вот это да...
Тут ее что-то легонько стукнуло по голове. Светлана поглядела наверх. Как раз над нею по стволу проходил Антон. И так случилось, что хоть и долго он собирался, чтобы благополучно переправиться, однако недоглядел, что сумка у него плохо застегнута. И только пошел он по стволу, как эта проклятая сумка расстегнулась и все, что там было, посыпалось в воду: столовый нож, спички, баночка с солью и — позор! — несколько пестрых конфеток. Одну из них Светлана в недоумении сняла со своей обвисшей шляпки.
— Карамель! Яблочная! А, Телятина, а говорил, что у тебя в сумке нет ничего. Ага? Один столовый ножик? Ага?
Антон, красный, как спелая клубника, не помнил себя от смущения. Он молча перешел через этот кривой и опасный мост и даже не заметил, какой он кривой и опасный. Соскочив на землю, он отвернулся от Кати и Сергея, застегнул сумку и стал задумчиво смотреть на дальние сопки, на синие каменные вершины, выступающие из зеленого океана тайги.
— Давай теперь ты переходи! — крикнул Сережа Светлане, будто ничего не случилось. — Тихо иди, я тебе руку подам.
Светлана с громким визгом ступила на бревно. Она скорее переползала, а не переходила. То на коленках ползла, то на животе, то опять на коленках. Она старалась не глядеть вниз, но журчанье воды не давало ей забыть, где она находится. Была минута, когда Светлана вдруг замерла и почувствовала, что если она сейчас шевельнется, то обязательно полетит вниз. Закрыв глаза, она переждала эту минуту и снова тронулась вперед.
Но вот и берег. Вот и руку протягивает ей Сережа. Наконец-то он кончился, этот страшный мост!
— Толя, а ты там останешься? — крикнула она, едва ступив на берег. — Чего ждешь?
— Смелый в опасности идет или первым, или последним! — ответил Толя и смело ступил на бревно.
Толе приходилось переходить по таким «мостам», отец не раз водил его за собой. И никто не знает, как эти переходы заставляли Толю страдать. Он боялся высоты, ему хотелось кричать от страха... Но что было бы, если бы он закричал при отце! Отец стал бы презирать его, он и так считает Толю неженкой и белоручкой. И Толя молчал, стиснув зубы. Пусть пошатнется, упадет, разобьется о камни, но не закричит. Чувствуя на себе острый, чуть-чуть жесткий взгляд отца, он переходил через ручьи, ловил змей, влезал на деревья и, глубоко затаив внутреннюю дрожь, с внешним спокойствием прислушивался к реву медведя. Он научился крепко держать себя в руках, и теперь, в эту минуту, когда все ребята глядят на него, Толя понял, как он благодарен отцу.
Толя ловко и быстро прошел по бревну. На середине «моста» он даже остановился поправить шнурок ботинка.
Перейдя через ручей, Толя молодцевато соскочил на берег и оглянулся: видели, как надо ходить? Ребята глядели на него с одобрением.
И лишь Катя посмотрела на Толю длинным, задумчивым взглядом, словно знала что-то и не хотела сказать и словно еще не верила тому, что знала...
Толе от этого взгляда стало не по себе. Что она думает о нем? Что она подмечает? Что ей не нравится? Он уже несколько раз встречал этот странный, какой-то подозрительный ее взгляд. Не зная, на чем сорвать досаду, Толя пристал к Антону:
— Вот так Антон! Спрятал конфетки-то, а? Антон покраснел еще гуще. Девочки засмеялись:
— А нам все-таки хоть одна конфеточка да досталась!
Но Сережа вступился за Антона:
— Хватит, ребята! Не трогайте. Он же и сам понимает!
— Гляди... эта... как его...— залепетал вдруг Антон. — Богатырь пить пошел!
Олень вышел из чащи, пересек открытую полянку и спрыгнул с крутизны в русло ручья. Его рыжее отражение мелькнуло в зеленой заводи.
— Ладно, — приостановившись, сказал Сережа, — сейчас и мы спустимся. Так по распадку его и погоним... Только тихо, не пугать! Вроде как мы его не загоняем, а так просто идем.
Ребята, один за другим, осторожно спустились и распадок. Впереди легким, неспешным шагом уходил от них олень, красуясь своими большими, прекрасными пантами.
— Такого — упустить! — прошептал Сережа и, забыв всякое благоразумие — и то, что у них нечего есть, и то, что они далеко от дома, и то, что они могут снова заблудиться, — помчался за ним.
