Семейка монстров - Сноу Алан (книги .txt) 📗

– Странно, – пробормотал он. – Они ведь не ходят со времен царя Гороха.

Он с раздражением стукнул кулаком по деревянному футляру, но останавливаться не стал и поспешно вышел, громко хлопнув дверью.

Большие старинные часы

Глава двадцатая

Внутри сырного холла

В передней все было тихо. Потом часы снова начали бить, и, когда звон прекратился, какой-то отголосок – вроде скрипа или писка – продолжал дрожать в воздухе. Но вот дверца часов отворилась, и Артур выпрыгнул оттуда. Прислушиваясь и озираясь, он двинулся по коридору и, пройдя под аркой, очутился в большом зале с несколькими дверями и лестницей, ведущей наверх, где почти под потолком были размещены в нишах какие-то скульптуры, а бордюр под ними заполнен цветными рисунками.

Вокруг по-прежнему стояла тишина. Неужели в доме никого нет? Вот было бы здорово! Он смог бы его как следует осмотреть.

Внимание Артура привлекли рисунки на стенах. Все они изображали сыры. Только сыры – какие они в разных странах: английские – веселящиеся в полях; французские – сваленные в груду у подножия холмов; швейцарские – катящиеся по горным склонам; норвежские – прыгающие с прибрежных скал в воды фиордов; уэлльские – съежившиеся в кустах под дождем… Никогда он не знал, даже представить не мог, что сыры, оказывается, похожи на живые существа – им может быть холодно, больно, весело.

Слон, нарисованный на стене

На рисунках были и другие сыры – и все так странно, так непонятно, но очень интересно. Особенно ему понравилась картина, изображавшая белого слона с четырьмя консервными банками на спине. В банках тоже был сыр.

А над картинами стояли в нишах скульптуры. Под одной из них он увидел табличку:

Скульптура изображала мужчину с безумной ухмылкой на лице. В правой руке он высоко, как факел, вздымал головку сыра, окруженную языками пламени. Так, по крайней мере, показалось Артуру, хотя он не понял ни слов, ни изображения.

На закрытых дверях зала тоже были таблички: «Чайная и пирожковая комната», «Кабинет председателя. Вход только по вызову», «Лаборатория» и, наконец, «Не входить!».

Неудивительно, что первым делом Артур повернул ручку именно этой двери, не рассчитывая, впрочем, что она откроется… Она открылась, и его глазам предстало нечто вроде коридора, освещенного факелами. Он прислушался. Откуда-то доносилось негромкое бульканье, человеческих голосов слышно не было. Любопытство взяло верх: он осторожно начал продвигаться вперед и в конце коридора остановился.

Малколм Барнслей

Теперь перед ним было шестиугольное помещение с каменными стенами и углублением посередине. С одной из стен свисало ярко-желтое полотнище с изображением большого клиновидного куска сыра и словами «Р.С.Г. Мы возродимся!». Он сообразил, что три буквы должны, видимо, означать: «Рэтбридж, Сырная Гильдия», перевел глаза на открытую шахту в центре зала и понял, что булькающие звуки рождаются именно там. Подойдя ближе, он отпрянул: запах сыра был неимоверной силы, даже дышать становилось трудно. Он зажал нос, осторожно наклонился над шахтой, заглянул туда. Внизу стояла полная темень и что-то булькало.

Почти все помещение занимали огромные молчаливые машины

Артур отошел от шахты, огляделся. В нем почему-то крепла уверенность, что Фиша и остальных гномов держат в заточении именно здесь, в этом зале. И значит, нужно искать. Он огляделся вокруг. Интересно, куда ведет эта маленькая деревянная дверь, на которой написано: «Для дежурных». Он нерешительно подергал ручку – дверь была заперта. «Что ж, – решил он, – тогда вернусь в первый зал и попробую остальные три двери».

Так он и сделал и выбрал для начала не те, на которых написано «Чайная» и «Председатель», а ту, где была табличка «Лаборатория». Повернул ручку – дверь отворилась. Он вошел и оказался на лестничной площадке, а сама лестница вела вниз – там было много места, и его почти целиком занимали огромные молчаливые машины. И машины поменьше. То, что они молчали, производило гнетущее впечатление. Хотелось это молчание немедленно прервать. И Артур решился.

– Фиш! – громким шепотом произнес он. – Фиш, ты здесь?

Еще раз он повторил свой призыв почти в полный голос, его подхватило глухое эхо, которое не сразу умолкло. Ответа не последовало.

Постепенно глаза привыкли к полумраку машинного зала и Артур разглядел в дальнем углу слабое бледно-красное мерцание и пошел на этот свет по мраморным плиткам, проложенным между механизмами. Здесь пахло отполированной медью и машинным маслом. Артур приглядывался к различным аппаратам и, к своему удивлению, узнавал некоторые из них: он видел их в пещере у своего деда, только там они были в несколько раз меньше и, скорее, напоминали игрушки. Была здесь и машина, похожая на ту, что он увидел сегодня на корабле-прачечной и которую назвали «лучевой». Разумеется, он не дал бы голову на отсечение, что абсолютно прав в отношении этих машин, но мысль о сходстве не покидала его.

Наконец он приблизился к источнику красноватого света и увидел, что это надпись над входом под арку, а дальше начинается винтовая лестница вниз. Надпись гласила:

Артур оглянулся, прислушался, собрался с духом – и шагнул на лестницу. Внизу была полная тьма… Но что-то подсказывало, что он на верном пути.

Он судорожно сглотнул и начал спускаться, держась за перила.

Надпись гласила: «Темница»

Глава двадцать первая

Темница

Вот и последняя ступенька. Он остановился. Впереди еще один коридор, слабо освещенный, с тремя тюремными камерами по каждую сторону. У пяти камер двери решетчатые, у шестой – глухая, забитая досками.

Артур заглянул сквозь решетку в первую камеру. Из мглы на него смотрело несколько пар глаз. Кто они, эти несчастные существа? Судя по всему, гномы. Знакомых среди них не было.

– Бедняжки, – выдохнул он, пробуя замок на камере. Конечно, тот не поддавался. – Я ваш друг, – так же тихо сказал он, – и постараюсь со своими друзьями освободить вас.

В следующей клетке были такие же бокс-тролли, капустоголовые и среди них один горностай. Из третьей на него кинулись сквозь прутья злобные скоростные барсуки и едва не дотянулись грозными клыками, но он успел отпрыгнуть. Еще она клетка – опять бокс-тролли, и снова незнакомые. На всякий случай он попробовал замок и на ней – тоже не повезло.

В следующей клетке были такие же бокс-тролли, капустоголовые и среди них один горностай

И вот последняя камера, в ней три картонные коробки, поставленные одна на другую. Сердце екнуло: кажется… он почти уверен, это коробки его друзей.