Пистоль Довбуша - Куликова Мария Тимофеевна (книги серии онлайн .TXT) 📗
Анця весело рассмеялась.
Ох, эти глаза-проруби! Ничего Мишке от них не утаить!
— И правда… Не умею я скрывать, — огорчился Мишка. — А Лущака уже нету, ага!
— Знаю, Мишко. Об этом все село говорит. На душе у меня праздник. А у тебя? Ты иди сегодня немножко на реку. Небось еще не был на льду в эту зиму?
— Айно. Не был.
— Немного помоги мне и ступай.
И закипела работа. Мишка, как всегда, убрал черпаком из сарая навоз. Потом носил большими деревянными ведрами воду и поил коров.
— Не набирай такие полные ведра! — заботливо советовала Анця. — Вон, смотри, вода в деревянки выплескивается.
Она часто помогала Мишке: то тащила коровам большие охапки сена, то носила им воду, а Мишку в это время посылала на кухню погреться.
Пастушок удивлялся: и когда Анця успевает все делать? И за овцами смотрит, и за свиньями, и на кухне возится да еще и ему помогает.
Вот и сегодня, если бы не Анця, разве смог бы он так быстро справиться с работой?
Мишка стрелой выбежал со двора. Сейчас он зайдет за Юрком, и они вместе пойдут кататься. Кто не знает, как хорошо спускаться с крутого берега Латорицы — дух захватывает! Жаль только, нет у Мишки санок. Может быть, у Юрка есть?
Но санок не оказалось и у него. Мальчики, не раздумывая долго, взялись крепко за руки и с радостным криком и свистом скатились вниз на деревянных башмаках. Не беда, что перекувырнулись, что снег забился в уши и за воротник. Веселья от этого не убавилось.
— Давай еще раз! — Задорно крикнул Юрко, взбираясь наверх.
— Обожди, Юрко! Смотри, вон какие санки! — остановился Мишка. — Вот бы нам такие!
Юрко оглянулся и как завороженный застыл. Неподалеку от них катались на маленьких, покрашенных в голубой цвет санках Иштван и Дмитрик.
— Гм… Ну и что же! — наконец сказал Юрко. — И мы себе такие сделаем, давай! Правда, санки без железа будут, но, может, и не хуже этих!
И все-таки Дмитрик заметил восхищение мальчиков и выпрямился: пусть смотрят, кто с ним играет! Сам сын пана превелебного! И на санках разрешает ему кататься. А Мишке и Юрку, наверно, завидно. Дмитрик, вспомнив, как он летом старался с ними помириться, теперь криво улыбнулся. Нужны они ему очень! Куда лучше водиться с Иштваном! Правда, он почти все время заставляет катать его да и вообще верховодит им… Но ведь на то он и богач! И Дмитрик очень гордится дружбой с ним.
Неожиданно ему захотелось затеять драку с мальчишками. Должен он наконец доказать им и свою силу! «Иштван толстый, сильный, сразу повалит Юрка», — быстро составил план действий Дмитрик. А с Мишкой, бесспорно, он и сам справится. Пусть видят: за него тоже есть кому постоять!
И, впрягшись в санки, в которых, развалившись, сидел Иштван, закричал, как жеребенок:
— Ига-га-го! Дадим им, Иштван! — и ринулся на противников. — Эй вы, дураки, с дороги!
Он толкнул Мишку. Тот поскользнулся, упал. Но не успел Дмитрик насладиться своей победой, как Юрко с размаху оглушил его оплеухой. Дмитрик кувырком полетел в снег. Тут же на него навалился и Мишка.
— Это мы-то дураки, айно? — спрашивал он сквозь зубы и продолжал колотить обидчика.
— Иштван, Иштва-ан, помоги! — взмолился Дмитрик.
Но Иштвана и след простыл.
— Иди догоняй своего поповича, панская подлиза!
Юрко, смеясь, толкнул Дмитрика ниже спины. Тот вновь повалился в снег.
Мальчишки, обнявшись, опять пошли кататься, весело насвистывая.
Дмитрик так и сидел на снегу. Хотелось плакать. Но не потому, что ему здорово попало от Юрка и Мишки, а оттого, что Иштван бросил его одного, не поддержал.
И опять Дмитрик остро почувствовал свое одиночество и зависть к мальчишкам. Они не дадут друг друга в обиду. Они всегда вместе… А попробуй тронь эту глазастую Маричку! Они тут же все накинутся. Вот это дружба! А за Дмитрика никто никогда не заступался, его только били… И мама не понимает, как ему от этого обидно и грустно. Она даже выслушать до конца его не хочет, если он начинает ей рассказывать о своих горестях. Вот отец, тот бы его понял! Только домой он приходит с лесосеки лишь по воскресеньям. Лежит целый день на кровати одетый и кашляет, кашляет… Ему, конечно, не до разговоров. Да еще о ком, о мальчишках!
Дмитрик встал, отряхнулся, огляделся. Вдали маячила толстая фигура Иштвана. Тот лениво тянул домой санки. Дмитрик отвернулся: не хотелось даже смотреть ему вслед. И чувство гордости за дружбу с поповичем, еще несколько минут назад переполнявшее его, вдруг растаяло, как снежинка на ресницах. Исчезло. Осталась жгучая тоска. Тоска по детским шаловливым играм, по настоящей мальчишеской дружбе.
Юрко и Мишка после катанья решили навестить Петрика. Его, больного, привез вчера со Скалистого отец.
Увидев своего друга, мальчики остановились возле кровати пораженные. Петрик ли это? Под рядном лежал мальчик с бритой головой, с большими ушами и такой бледный, что его маленькое худое личико казалось прозрачным.
— Чего ты такой… такой худой? — Взгляд у Юрка устремлен в землю, голос глухой.
— Ой, худой, худой! — запричитала бабушка, поправляя Петрику подушку. — Нужна ему была эта наука! Отвезли дытыну, чтоб там помыкали им. Ведь попом все равно не будет. И без нас есть кому службу править. Вот, одни кости остались. Голубинятко ты мое, внучек ты мой риднесенький!
Она гладила его бритую голову, укрывала своим платком.
Петрику было явно не по себе от бабушкиных ласк. Он застенчиво улыбался мальчикам.
— Поправляйся быстрей, Петрику, — сказал Мишка, когда бабушка отошла от внука. — Скоро весна. И мы опять будем за селом играться, айно?
Петрик на миг зарделся, будто там, внутри у него, что-то вспыхнуло. О, если бы мальчики знали, какими счастливыми и далекими казались ему те игры за селом! А как он скучал по своим друзьям! Как мечтал с ними встретиться! Но сейчас рассказать им об этом он не мог: сил не было.
— Не поеду я туда больше. И хозяин бил, и пан учитель тоже… — только и смог произнести Петрик.
— Вот придет к нам скоро Красная Армия, — зашептал Юрко, — тогда и пойдем в школу. Тогда нас бить не будут, Петрику!
«Вот придут партизаны…»
Перестала жужжать прялка у Гафии в хате. Она сиротливо стояла в углу, покрытая седой пылью. Кучкой лежали на печке узлы с шерстью. Гафия не могла их допрясть: руки казались ей неимоверно тяжелыми, непослушными.
Мишка, возвращаясь от пана, торопливо топил печку, варил токан, кипятил воду и бросал туда сушеные дички — груши, яблоки. Гафия утоляла жажду кислым наваром, но от этого ей не становилось лучше.
Дедо Микула продал дорогие ему вещи сына: сапоги, вышитую рубашку, шляпу. И на вырученные деньги привез к Гафии врача.
Доктор, осмотрев вдову, тяжело вздохнул:
— Да-а-а… Ревматический порок сердца с нарушением кровообращения…
И, встретив недоуменный взгляд старика, объяснил:
— Болезнь тяжелая, запущенная. В больницу надо лечь…
Старый Микула горестно опустил голову. Где же взять денег? Кто захочет даром лечить бедную крестьянку? Да еще теперь, когда хортисты все больницы в госпитали превратили.
Уходя, врач посоветовал Гафии употреблять побольше сахару, чтоб поддержать сердце.
Мишка несколько раз бегал до корчмаря, готовый выполнить любое его поручение, лишь бы получить хоть горсточку сахара. Но корчмарь сердито гнал его прочь. И мальчик опять возвращался домой в отчаянии. Как помочь маме, где взять сахару?
Юрко неотступно следовал за Мишкой. Его очень огорчали неудачи друга. Однажды он прибежал прямо на работу к Мишке. Остановился у ворот и пронзительно свистнул. Мишка сразу же выбежал к нему навстречу. Он знал: так может свистеть только Юрко.
— Слушай, Мишка, я знаю, где можно достать сахару для тети Гафии!
— Где, где? Говори быстрее!
— Вон там, видишь? — Юрко показал рукой на виллу, находившуюся по другую сторону Латорицы, в самом живописном уголке гор.
