Повесть о фронтовом детстве - Семяновский Феликс Михайлович (книги онлайн полные версии TXT) 📗

– Не надо. Двинем по краю, по кустарнику. Там и без матов обойдёмся.

– С сапёрами договорился?

– Порядок. Дают двух сапёров. Проход проделают в минном поле и будут ждать на «нейтралке». Подобрали ребят надёжных.

Завтра в ночь разведчики пойдут в поиск. Всё это время они не просто наблюдали, а смотрели, где лучше взять «языка». Пётр Иваныч решил подползти по болоту. Оттуда лучше всего подбираться так, чтобы фрицы не заметили.

– Поглядим ещё сегодня за «нашим фрицем», – сказал Пётр Иваныч, – как он жив-здоров.

Утро только начиналось. Мы хорошо позавтракали и собирались расходиться: разведчики – на передний край, а я – на почту.

Я шёл и всю дорогу думал об этом поиске. Когда же я пойду с нашими за «языком? Я уже умел и ползти не хуже наших, и стрелять из автомата, и гранату знал хорошо. На переднем крае меня уже признали настоящим разведчиком, а наши до сих пор считают маленьким.

– Как дела? – спросила Валя, как только я вошёл к ней.

Глаза у неё были такие, будто она ждала, что я скажу ей что-нибудь плохое. Я понимал, что ей хотелось узнать не про меня, а про Витю.

– Всё в порядке, – ответил я.

– Ваши все на месте?

– Да.

Вот если бы Вале пожаловаться, что меня в поиск не берут… Но она с разведчиками заодно. Она же сама просила Витю, чтобы меня даже на передний край не пускали.

Валя внимательно посмотрела на меня и отошла к столу с письмами. Она нетерпеливо перебирала их, потом занялась газетами, раскладывала так, будто торопилась поскорее уйти.

Разведчики собирались в поиск. Снова мы с дядей Васей останемся одни. Просить Петра Иваныча или Витю бесполезно. И спорить нельзя. Перечить начальству – только беду накликать, как сказал бы дядя Вася. Я всё старался быть на глазах у Петра Иваныча, но он не обращал на меня никакого внимания, проверял, всё ли у разведчиков в порядке.

Яшка взял плащ-палатку, тонкую крепкую верёвку, тряпку и всё это сложил в пустую противогазную сумку. Пётр Иваныч, Витя и Яшка будут захватывать «языка», а остальные их прикрывать.

На улице начинало темнеть. Появилась первая звезда. Пётр Иваныч не спеша поправил ремень, маскхалат, гранаты, посмотрел на часы, потом – на разведчиков. Все присели, и в хате установилась боевая тишина. Пётр Иваныч водил глазами, точно пересчитывал нас. Потом вдруг резко встал и большими шагами вышел из хаты.

Мы с дядей Васей, как всегда, провожали разведчиков. Они зашагали к высоте. И вот уже скрылись из глаз.

На переднем крае было затишье. У немцев изредка бесшумно взлетали ракеты, не часто стреляли пулеметы и автоматы. Казалось, что стреляют они так, для порядка: раз война, значит, положено стрелять.

Я уже привык ночью не спать и долго сидел с дядей Васей, стараясь представить себе, где сейчас наши. В кустах? На болоте? У немцев? Скорей бы они возвращались! Летом ночи короткие, вдруг они не успеют затемно взять «языка»? Успеют. Про Петра Иваныча говорили, что он – мастер разведки. Да и небо ещё было тёмным. Я несколько раз выходил на улицу, смотрел на передний край и ждал.

Небо на востоке засеребрилось. Потянуло теплом. Теперь всё хорошо было видно. Вот-вот должны были появиться наши… Они! Я ещё издалека увидел их и помчался навстречу.

Разведчики с ног до головы были заляпаны грязью. Особенно жирно она блестела на коленях. Лица у всех были серые. Впереди шёл «язык», в спину которому Яшка наставил автомат. Немец был в помятой шинели, без ремня и пилотки. Он испуганно втянул голову в плечи и очень напоминал того «языка», которого я первый раз увидел у наших ночью.

Пётр Иваныч, Витя и Яшка с «языком» повернули к штабу, а остальные пошли к нашей хате. Там уже их встречал дядя Вася.

Разведчики устало садились на пол, с трудом стаскивали хлюпающие сапоги, снимали грязные маскхалаты. Дядя Вася относил всё в кухню.

Надо и мне приниматься за дело. Я приготовил место в кухне, снёс туда автоматы и стал оттирать их от грязи.

Вернулись из штаба Пётр Иваныч, Витя и Яшка.

– С добычей вас, – поздоровался с ними дядя Вася.

– Спасибо, – устало улыбнулся Пётр Иваныч. – Было дело под Полтавой.

Я поднял голову.

– До их боевого охранения худо-бедно, а доползли в порядке, хоть измазались, как черти, – рассказывал Пётр Иваныч с усмешкой. – В окопе двое сидели. Те самые, которых мы присмотрели. Одного сразу прикончили. Другой, как увидел нас, рот раскрыл, а закрыть не может. А потом как драпанёт. Витёк – наперехват ему. Автоматом оглушил. Хорошо, что тревогу поднять не успели.

Пётр Иваныч улыбнулся Вите. А тот слушал его спокойно, как будто не о нём говорили, а о ком-то другом.

Я возвращался с почты. Было весело, точно в праздник. Так удачно разведчики сходили за «языком», взяли его без единого выстрела. И день сегодня такой хороший.

И тут я увидел, как мимо высотки с ложной батареи тракторы тащат большие пушки. Видно, откуда-то издалека к нам везут. Нашим «сорокапяткам» и семидесятишестимиллиметровым далеко до них. У них калибр такой, что, наверное, сразу и не выговоришь. И стреляют они дальше. Зачем их сюда привезли?

Тракторы с пушками остановились у леса. Я свернул к ним. Артиллеристы лопатами начали окапывать свои пушки. Сколько на фронте всем копать приходилось! И пехотинцам, и артиллеристам, и миномётчикам, и разведчикам. Если бы всю выкопанную землю сложить в одну кучу, получилась бы огромная гора, до самого неба.

Я подошёл поближе к одному из артиллеристов. Он копал щель. Побелевшая от солнца пилотка с жестяной красноармейской звездой и ремень лежали рядом на земле. Это был старый, опытный фронтовик, он копал спокойно и уверенно, как дядя Вася.

Артиллерист увидел меня, выпрямился и спросил с весёлым удивлением:

– Ты откуда взялся? Кто будешь такой?

– Разведчик.

– Смотри ты! Разведчик! Из какой же разведки шагаешь?

– За почтой ходил.

Я хотел обидеться на него, но передумал. Он потом к пушке и близко не подпустит. Вот знал бы он, какие знаменитые у нас разведчики, сколько они «языков» приводят, тогда бы по-другому со мной разговаривал!