Спасти Элвиса - Веркин Эдуард (читать книги полностью .TXT) 📗
В воздухе летала легкая летняя взвесь, всякая пыльца, и тополиный пух, и мелкие, невидимые глазу клещи, и споры грибов-тутовиков, и мельчайшие вредоносные частички с белкового завода, я думал, что хорошо, что я не подвержен аллергие, хорошо, что у меня мощный иммунитет, такой мощный, что царапины на мне затягиваются в худшем случае за сутки.
И вдруг в самый разгар всех этих размышлений эта невинная пыль разозлилась, разом устремилась ко мне в нос, и я чихнул. И тут же чихнул второй раз.
И третий.
Так.
Я скосился на часы. Почти час. Недавно же виделись, зачем опять приперлась...
Началось. Точно началось – на меня навалилось явственное предчувствие, что это совсем не простой звонок, а Звонок По Делу. Наверное, из-за этого мне совсем не хотелось открывать.
В дверь позвонили.
Странно как-то, не так, как обычно Тоска звонит. Как-то... по-другому. Но три чиха были верным признаком, а что касается звонков – ну, Тоска могла, например, палец вывихнуть.
Но вообще-то видеть сейчас Тоску мне совсем не улыбалось, не было настроения. Она меня разозлила своим идолопоклонничеством, нельзя так низко себя ставить. Подумаешь, американцы. Да мы их сначала в Корее, потом во Вьетнаме, потом в Анголе, потом в Афгане делали. И вообще, в космос мы первыми полетели.
Стали звякать уже беспрерывно и требовательно, тот, кто звонил, знал, что я нахожусь дома. Наверняка. Так что пришлось мне подняться и отправиться к двери.
– Кто? – спросил я, хотя обычно я через дверь разговаривать не люблю и открываю сразу, вопреки всем правилам безопасности.
– Это я, – ответила Тоска.
– Кто это «я»? – Я решил ее немножечко позлить.
– Я, Тоня.
– Ятоня? Не знаю никакую Ятоню...
– Куропяткин! – Тоска все-таки разозлилась. – А ну прекрати немедленно! Открывай!
– А, Тоска, это ты! Так бы сразу и сказала!
Я открыл дверь.
Так я и знал – Тоска была не одна. С этим она была, с великим князем Питером, не знаю его фамилии, но бабушка его была знакома со многими членами семьи Романовых.
– Привет, – улыбнулся Питер.
– Здорово, Пит, – тоже улыбнулся я и сразу так ему, чтобы не расслаблялся: – Ты, надеюсь, против войны в Ираке?
– Куропяткин! – побагровела Тоска.
– Да-да, конечно, – закивал Питер, – против. Мой папа ходил в пикет к Белому дому...
– Наш человек, – сказал я.
И впустил эту парочку к себе.
– В комнату проходите, – пригласил я.
Тоска провела своего нового дружка в мою комнату, а я рванул на кухню. Заглянул в холодильник. Так. Сначала пиво. Пиво было, кисло тут уже две недели, осталось с отцовского дня рождения. Три бутылки – как раз. И что-нибудь на закуску, что-нибудь такое, древнерусское. Хорошо бы репу, да репы у нас нет. Шпроты! Шпроты еще круче репы. Я схватил банку, схватил открывашку и вырезал крышку как можно более безобразно, с заусеницами.
Появилась Тоска.
– Ты что это? – Она указала на пиво и шпроты. – Ты чего придумал?
– Русское гостеприимство, – объяснил я.
– Прекрати немедленно!
– Американец может подумать, что у нас низкий уровень жизни. А тут, – я указал на стол, – такое изобилие...
Тоска выбежала с кухни. Я нарубил дебильными кусками черный хлеб, уставил все эти угощения на жостовский поднос и двинул в свою комнату.
Тоска встретила меня бешеным взором.
– Кирнем по бутылочке, – изрек я и раздал бутылки. – За знакомство. Это старинная русская традиция, ты же должен знать, Питер.
Банку со шпротами я поставил на журнальный столик. Последний аккорд – горсть пластиковых вилок. В хаотическом порядке. По подносу. Натюрморт.
– Пивка для рывка, – сказал я.
У Питера отвисла челюсть, и я смог убедиться, что хваленая американская стоматология торжествует не только снаружи, но и внутри. А так тебе! Вот она – наша Раша, все вот так, по-серьезному.
– Куропяткин, хватит выделываться, а?! – попросила Тоска и поставила бутылку на подоконник.
– Ты что, против дружбы народов? – осведомился я.
– А как открывать? – Питер с недоумением вертел бутылку.
– Зубами, – мрачно ответил я. – Или глазом. Я глазом предпочитаю.
Я приложил бутылку к глазу и принялся делать вид, что ее открываю.
– Может, не надо? – осторожно спросил Питер.
– На самом деле, не надо, Феликс, – примиряюще сказала Тоска. – У нас важное к тебе дело, зачем так...
Я и сам уже начал понимать, что зашел слишком далеко. С этим дурацким пивом. Ситуация была сложная, надо было выворачиваться из нее без потери лица, и Тоска пришла на помощь.
– Ты забыл? – с прищуром спросила она. – Ты забыл, что дал зарок?
Я отнял бутылку от глаза.
Вообще, я не пью. Ни пива, ни еще чего. И желания не ощущаю. Мне и без этого хорошо. Но вот решил перед этим Питером рисануться. Глупо, конечно...
– Точно, – сокрушенно сказал я, – у меня же зарок. Ни капли спиртного, пока... Ну, это, короче, тайна.
– И мы не будем, – Тоска мягко отобрала пиво у Питера. – Правда?
– Правда... – растерянно сказал князь. – Не будем...
Какое, однако, взаимопонимание.
– У нас к тебе серьезное дело, – Тоска поглядела на Питера.
Я неожиданно подумал, что она решила уехать в Америку. А что? А вдруг ее этот товарищ Питер пригласил? В скаутский лагерь на Кристальном озере, узелки завязывать, спасаться от маньяков с мачете... Мне как-то неприятно даже стало от этой мысли.
Ну, что Тоска уедет.
– Да, – подтвердил Питер, – это очень серьезно. Очень.
– Может случиться международный скандал, – добавила Тоска.
От сердца у меня отлегло. Международный скандал – какая мелочь...
– Видишь ли, – теперь Тоска взглянула на меня проникновенно, – видишь ли, пропала одна вещь... то есть не вещь, а... одним словом, кое-что пропало. Очень ценное и дорогое. У одной из американских девочек...
– Насколько ценное? – спросил я.
Если у какой-то американской красавицы пропало бриллиантовое ожерелье, то меня рядом с этой пропажей за километр не будет. Бриллиантовыми ожерельями пусть занимаются ребята из ГОВД, они настоящие профессионалы. И потом, бриллиантовое ожерелье на самом деле тянет на международный скандал, не хватало мне еще в скандал оказаться замешанным...
– Пропажа, конечно, не имеет большой цены... – начала было Тоска.
– Нет, имеет, – возразил Питер. – Она имеет определенную цену, и немалую...
Питер замолчал.
Тоска поглядела на него, а он на нее. И молчали. Они меня утомили уже этими переглядками.
– Что пропало-то? Может, расскажете?
– Крыса, – ответил Питер. – Крыса пропала.
Какая еще крыса?
– Золотая? – спросил я.
– Что золотая? – не поняла Тоска.
– Ну, крыса золотая?
– Нет, почему золотая, обыкновенная... Живая.
– Пропала обыкновенная крыса, и из-за этого может случиться международный скандал?
Тоска кивнула.
Пропала крыса. Живая. Наверное, это крыса – посол доброй воли. Символ добрососедских отношений. И теперь она похищена. И в связи с этим похищением может разгореться конфликт...
– Да, – шепотом сказала Тоска. – Из-за нее может разгореться скандал. Это непростая крыса...
Питер озабоченно покивал.
Я так и знал, что это непростая крыса. Это, наверное, крыса-космонавт. На ней, вероятно, испытывали различные лекарства будущего, и теперь в ней кроется секрет вакцины от маразма. Почему тогда она оказалась здесь? Нет, понятно, что в нашей стране ситуация с маразмом сложная, но отпускать такую ценную крысу...
– Погодите-погодите, – сказал я, – вы что, хотите, чтобы я отыскал крысу?!
Тоска и Питер кивнули.
– Вы что, придурки? – спросил я.
– Пре-дурки? – вопросительно повторил Питер. – Что такое «пре-дурки»?
Питер стал говорить уже совсем хорошо, а может, это ухо уже привыкло к его кваканью, короче, акцента я почти не чувствовал.
– Да! – Тоска повысила голос. – Да! Мы хотим, чтобы ты помог найти крысу! Это непростая крыса. Это крыса Элвиса!
