Большая книга приключений и загадок - Кузнецова Юлия (список книг .txt) 📗

– А у твоей рога на голове, – возразила я, ткнув пальцем в пол.

– Да нет, – обидно засмеялась девица, – я не эти тени имею в виду. Я про те, что на айзах твоих.

Она указала на свои веки, по которым была густо размазана серебристая субстанция. Ботаник фыркнул. Я разозлилась.

– У меня нет теней, я не накрашена. У тебя что, проблемы со зрением?

Девица покраснела.

– Нет у меня никаких проблем! – прошипела она.

– Вероничка, – пропел рядом сливочный голосок, – ты уже познакомилась с Гаянэ?

Мы обернулись. Моя мама стояла у аквариума рядом с загорелой блондинкой в пушистом белом джемпере. Лицо блондинки было покрыто слоем крема, пудры и румян. Казалось, приблизься она к камину в холле, все растает и потечет, как шоколадный дворец в фильме про конфетную фабрику.

Девица удивленно посмотрела на Ботаника.

– Тебя зовут Гаянэ?

Тут настала моя очередь иронично смеяться.

– А, это тебя зовут Гаянэ, – сообразила соседка по дивану, оборачиваясь ко мне.

– Простите, – жеманно улыбнулась блондинка, – мы пять лет прожили в Америке, поэтому Вероничка не очень хорошо помнит русские имена.

«Ну и дурынды», – подумала я раздраженно.

– Вообще-то имя не совсем русское, – вежливо поправила блондинку моя мама, – оно армянское. У Гаянэ восточные корни.

Блондинка закатилась глупым смехом и предложила маме «вдарить по коктейлям». К моему удивлению, мама согласилась.

– И что означает имя Гаянэ? – насмешливо спросила меня Вероничка.

– Какая тебе разница? – пробурчала я, размышляя о мамином странном поведении.

– Импортентно! – заявила девица. – Например, мое имя означает «несущая победу». А твое? «Девушка, которая не выщипывает брови»?

У меня перехватило дыхание. Ботаник, правда, не смеялся. Но уши у него стали малиновыми.

– Кому ты несешь победу? – поинтересовалась я. – Богине Глупости?

– Не ссорьтесь, девочки, – вдруг вклинился Ботаник (а что, очень подходящее имя я ему дала).

Не обратив на него внимания, мы с Вероникой вскочили и разбежались в разные стороны.

Вечером я с гордостью продемонстрировала родителям свой новый комикс о роскошном цветке неизвестного вида: все восхищались его яркой окраской и пышными лепестками, но потом один человек решил понюхать цветок и со смехом объявил, что пахнет он… тухлыми яйцами.

– Философски, – заметила мама.

– Жизненно, – кивнул папа.

«Вы даже не представляете себе, насколько», – злорадно подумала я. Лепестки цветка на моих рисунках были сине-голубыми, в тон платью Веронички.

– Гая, а ты животных любишь? – спросил вдруг папа. – Александр Александрович сказал, тут есть зоопарк. Недалеко, при отеле «Княжеский двор». Он за спорткомплексом «Звезда».

– Знаешь, папа, – сказала я, стараясь говорить как можно спокойнее, – животные мне нравились, когда мне было пять. Сейчас же мне нравится рисовать комиксы. Но у тебя в голове только твоя несчастная работа и…

– Я в ванную, – быстро объявила мама, пока мы с папой не сцепились.

– А я на секунду спущусь в офисный центр, приму факс для Александра Александровича, – сказал папа. И зачем-то пояснил: – Факс с нашей несчастной работы.

Выходя, он громко хлопнул дверью.

– Мам, а кто была та женщина в розовом? – вспомнила я.

– Жена папиного начальника. Вероника их дочь. Она твоя ровесница. Папа хотел бы, чтобы вы подружились.

Дверь в ванную тоже захлопнулась. Занавес.

Глава 3, в которой я теряю аппетит, но приобретаю компаньонов

На следующее утро я столкнулась с Вероникой за завтраком. Она наливала в пиалу обезжиренное молоко.

– Доброе утро! – сдержанно поздоровалась я.

Я не собираюсь с ней дружить. Но раз она дочка папиного начальника, надо поддерживать ровные отношения.

– Хай! – ответила девица, не поднимая глаз.

У нее был очень сосредоточенный вид. Я хмыкнула и потянулась к яичнице и сосискам. Вероника что-то зашептала.

– Что-то не так с молоком? – не выдержала я.

– Пытаюсь понять, сколько здесь миллилитров, и определить, сколько калорий, – пояснила девица.

– А зачем тебе?

– Чтобы не превысить норму. Для фотомодели это недопустимо. Оу, хани, у тебя сосиски с горчицей?

– Да. А что такого?

– Ха! Какая у тебя норма калорий, хани?

– Меня зовут Гаянэ, а не хани, – четко произнесла я, – и я не собираюсь становиться моделью.

– А я собираюсь! – заявила Вероника.

– На здоровье, – пожелала я ей и отправилась за свободный столик.

Появились мои родители, сели за соседний столик. Я занялась яичницей и сосисками. Но из-за замечаний Вероники аппетит у меня поубавился. Я раскрыла блокнот – надо было закончить историю про Баночку с Солью и кастрюлю компота.

– Я могу бросить якорь в этой гавани? – вежливо спросил кто-то за моей спиной.

Там стоял Ботаник и рассеянно оглядывал столовую. Похоже, его слова относились ко мне. Я пожала плечами и кивнула на стул. Сегодня насладиться завтраком не удастся. Косичка Ботаника подавляла аппетит полностью. Я вяло ковырнула вилкой подсохший пластик яичницы.

– Извини, что отвлекаю от трапезы, – начал Ботаник, – но меня всю ночь тревожил вопрос, связанный с твоей персоной.

Я убрала блокнот и молча поглядела на него. Интересно, что сказала бы наша мисс Вселенная, если бы увидала клумбу прыщей и угрей на лбу Ботаника?

– Твоя матушка…

– А что с ней? – удивилась я и оглянулась.

В мамином облике ничто не вызывало подозрения. Она рассеянно отхлебывала сок то из своего, то из папиного стакана и с увлечением читала. На обложке книги значилось: «Статистика суффиксов имен существительных в памятниках древнеславянской письменности». Должно быть, страшно интересно.

– Она, – заикаясь, продолжил Ботаник, – не с филологического?

– Химик не стал бы читать про древнеславянскую письменность, – мрачно ответила я.

– Я ее видел в университете! – заявил Ботаник с таким восторгом, словно мама была ожившим Эйнштейном.

– Верю, – сказала я и потянулась к чашке.

К лешему яичницу и сосиски! Выпью чудный кофе с густыми сливками и корицей.

– Мама преподает в университете и…

– Пишет докторскую! – перебил меня Ботаник тем же тоном. – Я знаю!

От волнения он затряс головой. Косичка взлетела и нырнула в мой кофе. Я мгновенно сочинила комикс, где главным героем будет мерзкий говорящий прыщ. Ботаник ничего не заметил и отбросил косичку за спину. Та со свистом вылетела из чашки и шлепнулась ему на спину.

– Представь меня ей, пожалуйста!

Я хотела съязвить, что представить Ботаника маме не составит труда. Упомяну косичку, прыщи и потрепанный жилет, и мама прекрасно его вообразит. Но вдруг увидела, что для Ботаника это важно, и раздумала играть словами.

– Попозже, – согласилась я, не желая портить маме аппетит раньше времени, – после завтрака.

– Прилечу со скоростью ветра, звука и света одновременно! – заверил меня Ботаник. – Кстати, меня зовут Сергей. В честь Сергея Александровича Крылова.

– Важная персона? – спросила я из вежливости.

– Ну что ты! Известнейший российский лингвист, автор более трехсот публикаций на языковедческие темы. Готов тебе поведать о его последней работе, чрезвычайно интересное исследование…

– Я к вам подсяду, ханиз, – услышали мы голос Вероники. И это не было вопросом – это было утверждением.

Девица грациозно опустилась на стул и поставила рядом с моим рюкзаком черную стеганую сумку из мягкой кожи. Мне показалось, та шевелится, но я не стала ее разглядывать, чтобы Вероничка не подумала, будто мне сумка нравится и я завидую.

– У тебя кофе со сливками! – осуждающе произнесла несносная девица.

Я схватила чашку, намереваясь сделать большой глоток, чтобы позлить Веронику. Но моя рука замерла на полдороге. В чашке плавал волос Ботаника! Я повернулась к Веронике.

– Чего ты ко мне прицепилась, а? Тени не такие, ем не то что нужно… Зачем ты делаешь мне замечания? Чтобы показать, что ты лучше?