Секрет лабиринта Гаусса - Имшенецкий Вячеслав Андреевич (читаем книги бесплатно .txt) 📗
— Не знаю, — он опять заговорил плаксивым голосом. — Нехай он пропадет, этот лабиринт. Мне бы добраться до жилья. А там пусть меня судят. Я плохого для СССР ничего не делал. Живым оставят или нет — все равно, я фашистские тайны знаю, все расскажу чекистам. — Вислоухий тяжело вздохнул: — Меня только не бросайте, я буду помогать вам.
«Придуривайся, притворяйся, — подумал Петька, — дай только до лабиринта дойти, там я тебе покажу, как ребеночка из себя корчить, добреньким приставляться, предательская душонка».
Петькин отряд тронулся в путь, когда степь стала розовой от заката. Вислоухий охал, но шагал довольно бодро. Постукивал березовой тростью по камням. Трость была тяжелой и толстой и походила на дубину разбойника. Последним шел Шурка. Он чувствовал себя виноватым, поминутно перекладывал капкан с одного плеча на другое и ворчал про себя на Тимку:
— Ничего же страшного не случилось, а он руками замахиваться. Расстрелять, говорит, за это мало. А забыл, как вчера все упрашивали Шурку: назовись командиром, пароль скажи. Ведь не струсил я…
Вислоухий делал шаги все короче и короче, тер поясницу. Но остановиться и отдохнуть не просил. В темноте, зацепившись за камень, он тяжело рухнул. Застонал. Но встал сам. И припадая на трость, шел рядом с Шуркой.
— Петька, может, отдохнем немножко, — попросила Таня.
Но Петька, непонятно на кого все еще сердитый, взял у Тани котелок и, ни слова не говоря, двинулся вперед. Он боялся погони.
Степь спала. За тучами спрятались звезды. Шагать стало опасно, можно было угодить в щель или в яму. Петька остановился.
— Будем отдыхать.
Из темноты доносилось журчание воды. На ощупь вчетвером спустились к реке. Тимка опустил руку:
— Теплая, но, видать, глубина.
Напились, зачерпнули в котелок для Вислоухого. Он поблагодарил. По-видимому, он смотрел на небо, потому что сказал:
— Тучи. Звезд не видно. Надо ждать луны. Вы ложитесь, а я посижу, покараулю.
— Ты, дядя, тоже ложись, здесь к нам подкрасться никто не сумеет: в воду зверь не полезет, а спереди капкан настороженный поставим, — сказал Тимка.
— Капкан у вас, ребята, мировой, в карьере я в него чуть не попался, едва заметил. Такой голову откусит в один момент.
— Подарили мне его, — из темноты сказал Шурка.
Зарядили капкан, отнесли в сторону и, нащупав ямку, поставили. Вернулись и легли на телогрейку, прижались друг к другу и накрылись Таниной курочкой. Вислоухий тоже лег, потому что под ним заскрипели камни, стукнула трость и послышалось ровное сиплое дыхание.
Ночь. Появились звезды. Огромные и далекие. И казалось, что высокое небо пробито снарядами новых дальнобойных зениток. В заколдованной тишине только ухо древнего кочевника смогло бы сейчас уловить шорох подкрадывающихся к ребятам свирепых хищников.
— Вставай, — Вислоухий дышал Петьке в лицо. — Вокруг неладное творится. Вставай, к нам подкрадываются!
Петька поднялся на колени. Повсюду в темноте блестели огоньки.
— Это звери!
Вислоухий зашарил руками по камням, отыскивая свою трость-дубину.
Разбудили Тимку. Линия блестевших глаз выгнулась дугой. Ребята поняли: окружают.
— Волки! Это волки! — прошептал Тимка.
В темноте было уже слышно постукивание когтей о камни. Звери почувствовали движение людей, легли и стали подкрадываться ползком. Глаза светились теперь у самой земли. Кольцо смыкалось.
— В воду! Прыгайте в воду! — закричал Тимка.
Его крика как будто ждали звери. Сомкнув кольцо, они бросились к биваку. И встали совсем рядом, лязгая зубами.
Вдруг со стороны воды вылетел волчище, свечкой взвился в воздух, бросившись на Таню. Вислоухий не прозевал. Страшный удар дубины отбросил зверя обратно. Разбрызгивая кровь, он завертелся. И на него же бросились остервенелые волки.
Разорвали в мгновение. Трое зверей, осатанев, покатились по земле, вырывая друг у друга волчью кость. Бухнул капкан. Раздался визг. И теперь там началась грызня. Два зверя одновременно бросились на ребят. Вислоухий промазал по первому. Но с жуткой силой грохнул дубиной второго и переломил его почти надвое. Первый не долетел до Шурки с полметра, дубина свалила его на землю. Раненых зверей стая разрывала на куски. Вислоухий озверел. От его ударов лопались волчьи черепа. И хищники, как приклеенные, оставались на земле.
Звери стервенели. Вислоухий отступал к речке. Со спины его прикрывали ребята, кидая острые камни в светящиеся глаза. Волки учуяли телогрейку. Бросились на нее, давясь ватными кусками. Вислоухий в этот момент успел оглянуться. Дважды просвистела дубинка. И двое волков, пронзительно визжа, покатались по земле. Но и дубинка переломилась.
Вислоухий схватил Шурку и Таню и прыгнул с обрыва в воду. Вся стая ринулась на Петьку с Тимкой. Но опоздала. Ребята летели уже в воду.
Волки до рассвета стояли на берегу. Щелкали зубами. Но в воду ни один из них не кинулся.
Заалело небо. Слева, где громоздились серые, безжизненные горы, раздался жуткий, надрывающий душу, вой. Стая, как по команде, развернулась и длинными скачками, поднимая пустынную пыль, унеслась.
Напуганные ребята вылезли из воды. Вислоухий сделал два шага и упал. Теперь обе ноги опухли и не держали его.
Волки разграбили весь лагерь: сожрали телогрейку, Танину куртку и мешок вместе с деревянными ложками. Хорошо, что веревка была намотана у Петьки на поясе. В защелкнутом капкане ребята обнаружили клочок шкуры с красной шерстью. О волках красного цвета никто из них не слыхал.
Когда Вислоухий пришел в себя и сел на землю, на берегу речки горел костер. В котелке аппетитно булькало. Пахло ухой.
— Рыбы, ребята, словили?
— Щучьей икры, дядя, насобирали. Тут заводь хорошая.
Глава 19
Теперь ребята стали предусмотрительнее. Шли только днем, а ночами жгли костры. По очереди дежурили.
Каждый вечер Шурка делал Вислоухому припарки из сухой травы. Помогало. Он шагал теперь легко и не охал. После случая с волками Тимка, Шурка и Таня стали относиться к нему доверчивее. Петька тоже, казалось, не замечал его притворных слов.
Сутки назад они поднялись на плоскогорье. Разрушенные временем горы были темно-фиолетового цвета. Ущелья узкие и неглубокие. Ручейки мутноватые, но теплые. Встретились пещеры, но входы были высоко над уступом и карабкаться туда не стали.
— Ложитесь! — прошипел вдруг Тимка. — Добыча!
На фиолетовом уступе скалы стоял горный козел. Не шевелясь, он смотрел вниз на проходивший отряд.
Неслышно легли. Толька Вислоухий задел толстым плечом скалу, зашуршал. Козел повернул голову, но с места не тронулся.
Тимка на корточках, перебегая от одной расселины к другой, стал кричать, подражая козленку. Звук был жалобный и до того настоящий, что Вислоухий вытаращил глаза и посмотрел по сторонам. Козел качнул тяжелыми острыми рогами и прыгнул. Он летел в воздухе, словно плыл. Приземлился, ударившись всеми четырьмя ногами в одну точку. И вдруг метнулся в сторону. Понял обман. На краю уступа развернулся, приподнялся на задних ногах, может быть, хотел броситься на Тимку. Тонко запела тетива, сплетенная из Таниных косичек. Стрела угодила в шею. От удара козел потерял равновесие и полетел в ущелье. В этом месте у теплого ручейка пировали до следующего утра. Варили суп, жарили мясо на камнях, коптили и сушили его на горячем воздухе. Из верхней рубахи Вислоухого сделали большой мешок. Горловину перетянули веревкой, а рукава приспособили вместо лямок.
Тяжелый груз нес Вислоухий.
Петька заметил, что Вислоухий стал боязливо осматриваться. Наверно, боялся, что на обратном пути они могут заплутать. Петька делал вид, что ничего не замечает, но на остановках отходил куда-нибудь за скалу и вытаскивал Костоедовскую карту-берестянку. Приметы совпадали.
При каждом удобном случае Вислоухий просил:
— Ребята, отыщем золото, не забудьте про меня. В Иркутске скажите, что я вам от всей души помогал.
Как-то в пещере, куда они спрятались от дождика, Вислоухий размечтался: