Тропой смелых(изд.1950) - Коряков Олег Фомич (читаем книги .txt) 📗
— Это само собой. А ты кто?
— Мы юные путешественники.
— Туристы, значит.
— Сегодня плот построим, по Шарте поплывем.
— А мы завтра в Москву поедем. На поезде.
— Зачем?
— Спрашиваешь! В столицу. Тоже туристы. Нас десять человек поедет да еще Валентина Петровна. Не знаешь? Ее весь район знает. Учительница. Ты в Москве был?
— Нет. Папа был.
— Ну, папа! У меня отец аж всю Европу прошел. Орденов знаешь сколько?
— Хо! А у моего, думаешь, нет? Тоже… Тебя Ваней зовут?
— Иван Фомин.
— А меня Вовка. Фамилия Дубов.
Они замолчали. Потом Ваня спросил:
— Ты электротехнику знаешь?
— Кто ж ее не знает!
— А электриком хочешь быть?
— Нет. Я энтомо… как это… номатолог. Вот насекомых изучают, знаешь?
— Ну?
— Ну вот, я и есть он.
— Понятно. У нас в классе девчонки тоже жучков всяких собирают, полевых вредителей. А я нет. Я электротехником буду.
— Электричество проводить станешь?
— А что его проводить-то? Уже проведено. Я за электрическими машинами ходить буду. У нас их много. Хочешь, покажу?
— А кузнец?
— Так его ж еще нет. Походим, потом придем. И он придет.
Они пошли. Недалеко от реки, на краю села, стояли длинные приземистые здания. Ваня направился к ним.
— Фермы, — пояснил он.
— Это где коровы и овцы?
— Ну да. И свиньи тоже.
— Мы же машины пошли смотреть.
— Ну вот и идем.
Вова дважды ходил со школьной экскурсией на заводы, но на животноводческой ферме не бывал ни разу в жизни. Он был очень удивлен, не заметив вокруг ни одного животного. Несколько колхозников бросали в кузов грузовика мешки, наполненные чем-то мягким. Ваня важно поздоровался со всеми, Вова тоже сказал «здравствуйте». Они завернули за угол одного из зданий и оказались у небольшого крытого загончика. В нем стояло несколько овец. Около них было два человека. Высокий пожилой колхозник, одетый, в белый халат, держал в руке какой-то прибор, от которого отходил провод. Подмигнув ребятам, он спросил:
— Стричься пришли? Занимайте очередь.
Приложив прибор к спине овцы, он нажал какую-то кнопочку. Машинка заурчала, застрекотала, и на полотно, разостланное на полу, стала падать шерсть. Колхозник вел прибор по телу овцы, и за машинкой оставалась полоска оголенной кожи. За какую-нибудь минуту вся шерсть на овце была острижена. Животное стало маленьким и смешным. Колхозник перешел к следующей «клиентке». Его помощник складывал шерсть в мешок.
Вова тихонечко дернул Ваню за рукав:
— Это он электричеством?
— Ну да. Там моторчик такой и ножи-стригуны. Он вертится, а они стригут. Соображаешь?
Пока Вова размышлял, определяя, все ли он сообразил, Ваня потащил его дальше. Он открыл дверь одного из зданий фермы, и в нос ударил теплый сладковатотерпкий дух парного молока и коровьего пота. Посредине здания тянулся длинный проход, а по бокам от него, за невысокой загородкой, стояли коровы. Слева были черные с белыми пятнами, справа — бурые. Они стояли спокойно, вяло двигая челюстями, и ни одна из них не обратила внимания на вошедших ребят.
— Тагилки, — с гордостью сказал Ваня. — Порода такая. Молока знаешь сколько дают? По двадцать литров в день. Смотри, сейчас доить будут.
Женщины в белых халатах подводили коров к стойкам, которых было несколько. У каждой стойки лежало что-то похожее на сбрую, от которой тянулись небольшие черные шланги. Вот одна из женщин взяла «сбрую», ловко накинула ее на спину корове и щелкнула застежкой под животом. Было похоже, что на корову надели седло, только «вверх ногами»: оно оказалось внизу, около вымени. От него потянулись шланги.
Женщина чистой тряпицей обтерла вымя и надвинула на него «седло». Ее помощница в это время передвинула какой-то рычажок на стойке. Раздалось жужжанье невидимого мотора, и послышалось тихое, приглушенное «чьювик-чвик, чьювик-чвик». Корова стояла смирно, разжевывая жвачку, спокойно поглядывая темными маслянистыми глазами.
— Соображаешь? — опросил Ваня.
Вова сокрушенно помотал головой: дескать, туго.
— Мотор. Понятно? От него насос работает. Только он не накачивает, а выкачивает. В шлангах такое безвоздушное пространство делается, оно и вытягивает молоко из вымени… Тетя Паша, как оно называется?
— Вакуум называется. А ну отойдите. Следующую!
Подводили поочередно новых коров. Тетя Паша щелкала застежкой, поглаживала буренушек и время от времени командовала: «Следующую!»
— Молоко, как в водопроводе вода, бежит и бежит, да? — сказал Вова.
— Вот. Все машины в моих руках будут. Электротехника!
— Ты вместо тети Паши встанешь?
— Не-е. Я за самой главной машиной ходить буду.
— А она где?
— Вот пойдем…
Ваня повел его к реке. Они подходили к плотине, как вдруг Вова заметил нечто необычное и, во всяком случае, непонятное. По полю шел трактор. Он был какой-то странный: казалось, от грузовика «ЗИС» отрубили кузов, а переднюю часть с кабиной пустили по полю. Трактор тащил за собой плуг. За ним темными жирными пластами тянулась широкая полоса вспаханной земли. Все это еще можно было понять. Но трактор не гудел, не трещал, не чадил, а, словно в сказке, будто кто-то невидимый толкал его, легко и быстро катился по полю.
— Ты чего? — спросил Ваня, заметив ошалелый взгляд Вовы.
— Смотри…
— Ну? Пары пашут, вот и движется.
— Да нет! Почему мотор стоит, а трактор идет?
Ваня поглядел на Вову с недоумением, потом улыбнулся:
— Да ты совсем ничего не смыслишь! А еще городской! Это тоже от моего хозяйства. Видишь, над трактором усы такие железные, а сбоку кабель? Это проводка электрическая. А мотор гудит только чуток. Прислушайся.
Вова прислушался. Машина подходила к ним, и до слуха донеслось ровное, негромкое жужжанье.
— Вот это да-а! — сказал Вова и, немного помедлив, спросил: — А у вас в колхозе сколько электротехников?
— Дядя Данило да вот я… буду. Еще монтеры есть.
— А больше электротехников не надо?
— Пока что справимся, — сказал Ваня и весьма солидно шмыгнул носом. — Ну, идем на ГЭС. Там турбина — во! В турбинах соображаешь?
Поскольку Вове за последние полчаса уже не раз приходилось признаваться, что соображает он не очень хорошо, он предпочел промолчать. Они двинулись к гидроэлектростанции.
…А ребята тем временем трудились над постройкой плота.
— Димус, где же все-таки Вовка? — уже который раз спрашивал звеньевой.
— Ну откуда же я знаю? Остался ждать кузнеца, я ведь говорил.
Миша бурчал:
— Нашел, наверно, какого-нибудь синего таракана и про скобы забыл.
Дело у них подвигалось хорошо. Они выбрали на береговом скате пять высоких стройных сосен и, срубив их, тут же очистили от веток. Потом стали толкать вниз. Скат был крутой, и сосны легко скользили по нему, потом неслись вниз уже без подталкивания и плюхались на берег у самой воды. Одно бревно угодило прямо в реку, закачалось, поплыло. Лёня кубарем скатился вниз. Скинул одежду и обувь и, в один миг оседлав бревно, начал подгребать его к берегу.
— Ого-го! — кричал он. — Оно еще двоих выдержит!
— Во! Что я говорил? — радовался Миша.
Спустив все стволы вниз, они начали распиливать их. Самое большое бревно — центральное — сделали длиной в пять метров. К нему стали подкатывать бревна покороче и сортировали их так, чтобы передний конец плота получился в виде треугольника. Потом начали подтесывать бока бревен, чтобы они плотнее прилегали друг к другу.
Показался Вова. Все бросились навстречу ему. Он распарился и пыхтел — две связки тяжелых строительных скоб, моток проволоки и пригоршня гвоздей были в его руках.
— Почему так долго?
— Держите… Вовсе я не долго. Это кузнец долго. Ждал его, ждал, устал даже.
— Жучков, наверно, собирал, а все на кузнеца сваливает!
— Я теперь жучков не собираю.
— А что ты собираешь?
— Я ничего не собираю. Я теперь уже не нотамолог.
— Кто?
— Нотамо… мотано… Ну как?
