Мальчик со шпагой (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
Серёжа сел рядом.
— Олег, — осторожно сказал он, — ну давайте делать отряд. Разве так уж страшно, что разные школы и смены?
Олег задумчиво посмотрел на Серёжу. Потом на Кузнечика, который сидел на подоконнике и рассеянно вертел рапиру. Вертел, а глядел не на нее, а на Олега.
Глаза у Олега повеселели.
— Хорошо, капитан Каховский, — сказал он. — Постараемся. Не все же только Артек вспоминать.
— А почему ты уехал из Артека? — спросил Серёжа. И сразу испугался: вдруг там случилось что-нибудь такое, о чем Олегу плохо вспоминать!
Но Олег ответил охотно:
— Трудно… Я не про работу. Трудно все время расставаться. Месяц или два пройдет — и нет твоего отряда, разъехались пацаны. И главное, что знаешь: это навсегда. Несколько дней ходишь и света не видишь. Кажется, что никогда таких ребят уже не будет. В новой смене все какие-то чужие. И будто в тысячу раз хуже тех… А потом все снова… Ну, это едва ли можно понять, если сам не испытал.
— Нет, я могу, — серьезно сказал Серёжа. — Мне про это говорил уже один вожатый. Капитан катера "Азимут".
— Вот даже эти трое, — продолжал Олег. — Ушли, а на душе кошки скребут. Вспомнишь, как с Мосиным с плотов ныряли…
— Я помню, — согласился Серёжа. — Но я не понимаю… Ну почему они так?! Даже ни капельки не сопротивлялись. Ну, если бы одного четверо прижали, тогда еще понятно. Да и то…
— Да и то, — сказал Олег. И резко встал. — В конце концов, они же фехтовальщики. Там у ящиков рейки и палки валяются. Фехтовальщик с палкой в руке может целую шайку разогнать. Одному по зубам, другому по колену, третьему по руке! Может, зря я вам это не показывал.
— Что?
— А вот что…
Олег снял с полки пачку свечей, которые зажигали иногда по вечерам на клубных "огоньках", чтобы рассказывать при мерцающем свете таинственные истории.
— Зажгите семь штук, — попросил Олег. — И поставьте в разных местах, где хотите. Только не вплотную к стенам.
Через минуту свечи горели на подоконнике, на полке, на столе, стульях и диване.
Олег взял у Кузнечика рапиру и дал Серёже секундомер.
— Отойдите к двери. Теперь слушай, Сергей. Нажмешь кнопку и скажешь: "Марш!" Потом я крикну: "Все!" — и ты останови секундомер.
— Ясно, — сказал Серёжа, хотя было не очень ясно… — Можно?
— Давай.
— Марш!
Короткий свистящий смерч прошел по комнате. Серёжа услышал команду "Всё!" и машинально нажал кнопку.
Четыре свечи стояли на местах, но погасли. Срезанные фитильки лежали, догорая, на столе и на полу. Один горел на кончике рапиры. Две свечи лежали, перебитые пополам. Одной не было совсем. Олег, недовольно пыхтя, полез под диван и выкатил ее оттуда.
— Сколько? — спросил он у Серёжи.
— Одна и восемь десятых.
— Так себе, — сказал Олег. — Не точно и не очень быстро. Но все-таки.
— Ничего себе "не очень быстро"! — искренне удивился Серёжа. — Как вихрь! Научишь?
Олег улыбнулся.
— Если будешь хорошо себя вести.
Подошел Кузнечик:
— Олег Петрович… А если я не уйду из хоккея, можно мне все равно к вам? Я смогу.
— Надумал? — обрадовался Олег. — Вот хорошо.
Потом он спросил у Серёжи:
— А Наташа?
Серёжа удивился:
— Наташа? Она и не собиралась. Да и как она здесь будет, одна девчонка на весь клуб?
— Она была бы просто первая. Пришли бы за ней и другие.
— Не знаю, — сказал Серёжа. — Вот если бы у нас были малыши… Она любит с маленькими возиться. С трех лет в учительницу играет.
Кузнечик со вздохом сказал:
— Жаль, что я уже не малыш.
И впервые за вечер все рассмеялись.
7
Приближался праздник Октября и осенние каникулы. В младших классах уже шли утренники и сборы. Все готовились к торжественной линейке. В пятницу школа расцвела, как летом. Это октябрята пришли в своей праздничной форме: светло-коричневой, зеленой, голубой и даже оранжевой. В серой толпе старшеклассников будто взорвались гроздья веселого салюта.
Больше всего октябрят было в голубом. Коридор на втором этаже каждую перемену словно заливала морская волна. После звонка голубые с белыми проблесками потоки выхлестывали из классов и шумным прибоем докатывались до дверей шестого "А".
Кончился четвертый урок — география. Татьяна Михайловна отпустила ребят пораньше, и звонок грянул, когда Серёжа был уже в коридоре. Первой распахнулась дверь третьего "Б". Очень загорелый, но светловолосый мальчишка выскочил из класса и помчался вдоль коридора. Набрав скорость, он проехал на подошвах по паркету, затормозил, нагнулся и стал подтягивать парадные белые гольфы.
В этот миг сзади налетела толпа одноклассников. Мальчишку сбили, и тут же на полу взгромоздилась куча мала. Радостно орущий голубой ком, из которого во все стороны торчали дрыгающиеся тощие ноги.
В конце коридора показался директор. Высокий, похожий на циркуль, он шагал широко и медленно. Резвая малышня притихла и почтительно расступалась. Только веселая куча самозабвенно вопила, не чуя опасности.
Директор подошел и остановился, возвышаясь над свалкой. Серёжа с любопытством ждал, что будет. Директор снял очки и почесал ими кончик носа. Потом близоруко взглянул на Серёжу. Глаза его без очков были непонятные.
— У меня к тебе большая просьба, — сказал он серьезно. — Постарайся, чтобы эти гвардейцы обошлись без синяков и вывихов.
Он чуть заметно усмехнулся, утвердил на носу очки и прошагал дальше.
— Хорошо, — сказал вслед ему Серёжа.
Он сдернул с чьей-то ноги мягкую спортивную тапочку и слегка хлопнул ею по чьей-то спине.
— Эй, вы, пираты! А ну кончайте!
Взъерошенный хозяин тапочки кормой вперед выбрался из схватки и дерзко уставился на Серёжу:
— А ты кто? Дежурный?
— Хуже. Я уполномоченный директора, — сказал Серёжа.
Услышав о директоре, третьеклассники быстренько расцепились и стали подниматься с пола. Последним поднялся загорелый мальчишка. Он деловито одернул голубой жилетик, отряхнул белые рукава рубашки и весело сказал:
— Во психи! Чуть меня по паркету не размазали.
И поднял лицо.
— Димка! — изумленно сказал Серёжа.
— Ой… это ты, — медленно проговорил мальчишка, и его зеленые глаза стали лучистыми.
— Где ты пропадал? — спросил Серёжа. — Я думал, ты в другую школу перешел.
— Не-е-е… У мамы с папой отпуск был два месяца. Мы в Анапе жили, я там учился. Ух, там до сих пор лето!..
— Ты мое письмо получил тогда в лагере? — спросил Серёжа.
— Ага! А ты мое?
— Нет. Димка, а ты писал?
Он серьезно кивнул.
— Я писал. Я про все писал. Тебя там потом на линейках ругали. Несколько раз. За то, что ушел из лагеря. А я наших ребят подговорил, и мы как закричим на линейке: "Неправда, неправда!" — Он улыбнулся и весело тряхнул разлохмаченной головой. — А нам за это все равно ничего не было!
— Спасибо, Димка, — задумчиво сказал Серёжа. — Обидно, что письмо не дошло…
— Ну ничего, — утешил Димка. — Вот…
Он полез в кармашек, что-то достал и сунул Серёже в ладонь, а ладонь закрыл. Оглядел столпившихся одноклассников и сказал:
— Все. Последний.
Потом объяснил:
— Я их десять штук привез из Анапы. Уже все раздарил, а они за мной гоняются и гоняются, выпрашивают… Ну, мы побежали, у нас репетиция сейчас.
Они ускакали. Серёжа, улыбаясь, разжал пальцы. На ладони лежал маленький синий краб из блестящей пластмассы. С красными капельками-глазами. С булавкой на обратной стороне, чтобы прикалывать к одежде. Славный такой крабий малыш.
Серёжа сразу понял, что с ним сделает. Он не будет его таскать на куртке. Он приклеит краба над воротами своего пенопластового замка, который уже почти готов. Пусть хозяин замка называется Рыцарь Синего Краба. А что? Неплохо.
Здорово, что встретился хороший человек Димка!
Поднимаясь на третий этаж, Серёжа размышлял о Димке, о лагере. Вспомнил костры и песню про горниста. Про всадников. И вдруг подумал: почему ни разу не сказал про эту песню Кузнечику? Может быть, он ее знает? А если не знает, можно его научить. Ну, петь Серёжа толком не умеет, но слова-то он помнит и насвистеть мелодию сможет.
