Приключения Григория Половинки - Нестайко Всеволод Зиновьевич (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
Сквозь слуховое окно, возле которого притаилась Натка, виден край крыши и глухую стену соседнего дома. Между домами - щель шириной с полметра. Там темно, как в ущелье. Внизу - битый кирпич, осколки стекла и разный мусор. На крыше над щелью стоят Вадька с Борисом. У каждого по пояс привязана веревка, другой конец которой продет на чердак и закреплено там до стропила морским узлом.
- Слушай, а ты уверен, что будет эта самая, невесомость? - Нерешительно спрашивает Борис, со страхом заглядывая в щель.
- Конечно. Невесомость - это же и есть, когда человек висит в воздухе, ни за что не держась ни руками, ни ногами. Ну, давай!
В Натки почему сильно колотится сердце, немеют ноги. Ребята вместе ложатся на крышу, свешивает ноги в щель и понемногу начинают сползать. При этом они громко сопят.
Вот над крышей видны только их головы. Вот уже и головы исчезли, только руки держатся за желоб. Раз! - Нет уж рук. Веревки натянулись и дрожат, как струны; В Натки то оборвалось внутри.
Несколько секунд было тихо. Затем послышался приглушенный Вадьчин голос:
- Борька, ну как? Чувствуешь невесомость?
- Чувствую ... Только пояс холерський сильно давит. Прямо живот перерезает ...
Снова воцарилась тишина. Потом вдруг раздался натужный голос Борисов:
- Слушай, я больше не могу! Какая неудобная невесомость. Уж очень режет ... Н-не могу. Слышишь?
Веревки нервно задергались, и Вадьчин голос прохрипел:
- Хорошо ... Вылезай и мне поможешь. А то я до крыши не достаю ...
Одна из веревок задергалась еще сильнее. Затем послышался дрожащий голос Бориса:
- Вадько! Я не могу вылезти.
- Да ты что? Оставь шутки!
- Нет, серьезно! Не могу! Серьезно!
Веревки отчаянно скрипуче попискивали.
- Вадько! Давай кричать на помощь! Я не могу, Вадько. Мы сейчас разобьемся! - Стой! Не надо еще! Может ...
- Ничего не может ...
И тут Натка поняла, что «невесомых» космонавтов надо спасать. Еще мгновение - они сорвутся и ... не надо тогда космоса - на земле тоже можно прекрасно разбиться.
Натка вздохнула и сквозь слуховое окно вылезла на крышу. Крыша была противно скользкий и наклонный. Натка на животе подползла к краю и заглянула в щель.
Вадька и Борис болтались на веревках, как два черви. У Бориса пояс подъехал почти под мышки, и ноги болтались, как у кукольного Петрушки. В Вадькы, наоборот, пояс съехал ниже пупа - он висел вниз головой и, как младенец, болтая ногами, боясь совсем выпасть из пояса.
Оба жалобно кряхтели и стонали.
- Ой мальчики, я сейчас! - Заголосила Натка. - Повысить еще немножко! Повысить, мальчики, не падайте! Я сейчас!
И она быстро направилась в слуховое окно.
Натка в отчаянии бегала по чердаку, все время приговаривая:
- Повысить, мальчики, я сейчас! Повысить, мальчики, я сейчас!
Хотя оттуда они, конечно, не могли ее слышать.
«Как же помочь? Как помочь? »- Прыгало в голове.
Вдруг Натка увидела длинную деревянную жердь с железным крючком-тройником на конце. Этой штуковиной дворник дядя Степа всегда выковыривал мусор в канализационных колодцах, чтобы не забивало трубы. Не задумываясь, Натка схватила шест и потащила на крышу.
Она осторожно опустила шест и попыталась затронуть Вадьку за ногу. Но крючок соскакивал и не брал. Тогда она задела Бориса за штаны. Приняло.
Натка вовсю потащила вверх. От напряжения потемнело в глазах. Все же Натка была девочка! Нет, не вытащить ей Бориса - сил не хватает. Вдруг раздался треск, брюки розпанахались, и крючок сорвался. Натка растерянно думала, что делать. Наконец поняла. Опустила шест вторым концом и крючком зацепила за желоб.
- Хватайся, Борька! Лезь!
Борка пыхтел, как паровоз.
Натка схватила его за воротник и тащила до боли в пальцах. И - о радость! - Наконец Борис на крыше.
Уже вдвоем, совместными усилиями, с помощью той же шеста они выловили Вадьку.
И вот Вадька и Борис стоят перед Наткой. Борка белый, как молоко, Вадька красный, как помидор (от прилива крови; попробовали бы вы повисеть вверх ногами!). В обоих дрожат губы и глаза большие-большие, совсем не мальчишеские, а просто детские, перепуганные.
И тут Натка не выдержала - она ??все же была девочка ...
- Чего плачешь? - Тихо и растерянно спросил Вадька.
Она не ответила.
Вадька переглянулся с Борисом и сказал еще тише:
- Да ты просто молодец, Натка! Ты просто нас спасла. Без тебя мы бы просто, я уже даже не знаю ...
Натка все еще плакала.
Тогда, преодолевая волнение, Вадька сказал:
- Слушай, знаешь, а ты тоже готовься с нами, хорошо?
- Ага, - сказал Борис, гладя рукой Разорванное штаны.
- И, возможно, ты будешь вторым в мире космонавтка. После Терешковой. Хочешь? Космо-Наткой! - И Вадька, засмеявшись с собственного остроумия, добавил: - Я серьезно, вовсе не смеюсь.
Натка улыбнулась, сквозь слезы. ей почему-то вспомнился вдруг сказочный козлик, которого так искренне оплакивали когда вдвоем с Вадькою ...
Ябеда
- Я больше не буду! Ну, честное слово!
- Что ж, поверю. Только это уже последний раз. Понял? Когда хоть что-то - ты не поедешь ... Некий хулиган растет, а не парень. Больше церемониться с тобой не буду.
- Хорошо, мамочка. Вот увидишь, вот увидишь.
Валька вздохнул. И в душе он поклялся: «Хватит! Все! Больше этого не будет! "
Не впервые Валько давал себе такие клятвы, не впервые каялся - легкомысленная он был человек. Но теперь он решил окончательно: сколько можно! Только и слышно: «Ваш Валько ударил Борю», «Ваш Валько оборвал веревку с бельем», «Ваш Валько залез в собачью конуру и лаял ..." И просто невыносимо смотреть в глаза маме, когда она упрекает: «Опять? Ну почему ты не можешь вести себя, как Толя? "
Ох, этот Толя - толстый губастый Только, двоюродный Вальков брат! Почему все считают его таким хорошим? Конечно, он отличник и ежедневно чистит зубы. Конечно, он не стреляет из рогатки и не ездит на трамвайной колбасе ... Но он не умеет плавать и не умеет кататься на коньках. И плакса он - как последняя баба. Через четверки готов крокодиловы слезы лить. А когда они были моложе и им случалось драться, Толя всегда бил Валька, потому что был на полгода старше и сильнее. Причем избит Валько молчал, а Толя ревел. Бьет и плачет, бьет и плачет. И выходило, что виноват, конечно, Валька - он, мол, обидчик, он хулиган. И так всю жизнь ...