Подмена - Имшенецкий Вячеслав Андреевич (читать книги регистрация .TXT) 📗
В один, из морозных дней над поселком появились вертолеты. Сохраняя интервал, зеленые громадины держали курс к Главному хребту. От рева газотурбинных двигателей лопался речной лед. Темная трещина, как змея, бежала посередине реки вслед за звенящим гулом. Тимка, Петька и Таня из радиопереговоров знали, что вертолеты везут оборудование и взрывчатку к месту третьего варианта. На обратном пути командирский вертолет сделал посадку в Шалаганове и взял ребят на борт. А через два часа высадил на Байкале, на острове Ольхон. Встретили их Сидоров, Букырин и Бурмаков. Накормили в штабе геологопартии, проводили к самолету
— В городе вас встретит Вячеслав Валентинович Колесников и проводит к жилью. Слушайтесь его. Понятно?
— Понятно, — ответил за всех Петька.
Глава 14
В сумерках самолет прибыл в город. Таня, Тимка и Петька прямо по взлетному полю пошли к зданию аэропорта. Небольшими группами дремали на стоянках самолеты. Черным медведем стоял под заснеженным фонарем усатый часовой.
Над вокзалом плескался на радиомачте красный флаг. Убранные от снега скверики и зеленые скамейки были пусты. Колесникова не было. Ребята обошли вокзал, посмотрели у газетных киосков.
— Может, он забыл встретить? — Таня взглянула в темный угол двора. — Прячьтесь. — Вслед за Таней ребята заскочили за кирпичный столб, на котором висели громкоговорители. — Смотрите, Гарновский.
Он стоял спиной и, хоронясь от кого-то, поглядывал через решетчатый забор. Голова наклонена набок, левая нога слегка отставлена в сторону. Руки в перчатках.
К Гарновскому подошел сотрудник милиции и что-то ему сказал. Гарновский сразу направился к кирпичному столбу. Ребята не поверили своим глазам, — приближаясь, Гарновский превратился в Вячеслава Валентиновича Колесникова.
— Вот черти полосатые. Их ждут, а они прячутся.
— Мы вас приняли за Гарновского, а с ним встречаться нам противно.
— Это хорошо, — ответил Колесников. И стало непонятно — хорошо, что они приняли его за Гарновского, или хорошо, что с Гарновским встречаться им противно.
Через какой-то пустынный дворик, заваленный железными бочками, он вывел ребят к легковой машине. Машина свернула в проулок и выехала на пустырь. По обеим сторонам потянулись заборы из колючей проволоки и огромные навесы. Двухскатные крыши на столбах. Ровными рядами выглядывали оттуда зачехленные стволы танковых пушек.
Обогнув здание котельной, машина вылетела на булыжную мостовую. Дома здесь были высокие, деревья подстрижены. Чуть выше деревьев, посередине улицы, шли толстые провода. От налипшего снега они немного провисли. — Новую ветку трамвая строят, — сказал шофер.
Недалеко от памятника с чугунными птицами машина свернула налево, притормозила и въехала во двор. Остановилась у деревянного крылечка.
Вышли. Вытащили свои котомки, и машина сразу выехала на улицу. Колесников, Тимка и Петька стали закрывать за ней ворота.
Дом был деревянный, двухэтажный. Окна перекошенные. Ставни оторванные. Вместо стекол на первом этаже листы старой фанеры. Лестница на чердак засыпана снегом. Перила обломаны. На крыше против лестницы черным провалом зияло слуховое окно.
— Дом был брошенный, да? — спросила Таня.
Колесников вынул из кармана ключ.
— В некотором роде — да. А когда экспедиция получила его от горсовета, объявился хозяин. Приходил каждый день и требовал за дом деньги. Сначала три тысячи, потом десять, а прошлым летом пришел в геологоуправление и потребовал двадцать тысяч, а если, говорит, откажете — дом сожгу. Насилу от него отвязались.
— И сколько ему дали?
— Проверили документы и дали пять лет тюрьмы за подделку государственных бумаг. Оказалось, что раньше он был приказчиком у купца Хаменева. Жил такой когда-то, и дом этот, кстати, его.
«Странно все как-то получается», — подумал Петька.
Колесников, наконец, отомкнул пудовый купеческий замок. Взявшись друг за друга, все гуськом двинулись по узким сеням, повернули в какой-то коридор. Под ногами заскрипели старые доски.
— Вот черт, — воскликнул Колесников, — который раз здесь толовой стукаюсь.
По крутой лестнице, ощупывая ногами каждую ступеньку, поднялись на второй этаж. Колесников зашарил рукой по стене, откинул щеколду, заскрипела дверь, пахнуло теплом и чем-то вкусным.
Щелкнул выключатель. Вспыхнул яркий свет. Ребята стояли в большой кухне. В правом углу — печь, покрытая белыми старинными плитками. На трубе — бронзовая маленькая дверка с гирькой вместо ручки. У окна — стол на круглых ногах. Стены не побелены. Трещины в штукатурке походили на рисунки первобытных людей. В квартире оказалось три комнаты. В самой маленькой, которая за печкой, лежали в куче: сломанные старые стулья, умывальник с мраморной доской, граммофон, плетенное из тростника кресло. На потолке у печной трубы Тимка заметил забеленную известкой крышку люка. Старинный замок взломан. Щеколда была завязана блестящей цинковой проволокой.
Колесников разделся и стал орудовать у стола. Из духовки вытащил тяжелую сковородку с жареной картошкой. Достал из пузатого купеческого комода круглую булку хлеба и кусок колбасы. Клюкой прямо из печки вынул медный закопченный чайник.
— Прошу к столу, будущие студенты!
— А когда нам на занятия?
— Сказали через неделю. Кстати, ребята, техникум находится на улице Горького, тридцать один. Отсюда недалеко. Да, чуть не забыл показать. — Колесников подошел к сундуку, обитому медными полосками и повернул ручку в виде лебедя. Сундук открылся. Там стояли аптечка и телефон. — В случае чего, звоните в управление. — Колесников показал на внутреннюю стенку сундука. Карандашом там были написаны номера телефонов: геологоуправления, милиции и скорой помощи. И собственный номер этого аппарата. Ребята сразу же запомнили цифры. — О телефоне никому ни слова. И вообще о работе в экспедиции ни гугу. Сюда никого не приводите. По городу бесцельно не шляйтесь.
На чердаке что-то брякнуло. Колесников быстро опустил крышку сундука. Все насторожились. Хрустел шлак — кто-то ходил по потолку.
— Я следы на крыше видела, — прошептала Таня.
Колесников выхватил из кармана пистолет. На чердаке заскребли. Упала какая-то доска, загремело пустое ведро.
Колесников распахнул дверь.
— Иди сюда, чего там шаришься.
Не ответили.
Купленный дом Колесников изучил в свое время тщательно, знал все закоулки, переходы, кухни и кладовые. Он выскочил в сени, нащупал за углом на веранде нужную лестницу и полез на чердак. Петька бросился за ним. Тимка схватил хлебный нож, глазами показал Тане на стол. Она поняла, взяла тяжелый чайник и встала в боевую позу.
Вверху слышалось пыхтение, скрип чердачной двери и Петькин голос:
— Иди сюда, а то пристрелим.
Но к ним никто не шел.
— Он в углу! — закричал Петька.
Заскрипел шлак. Затопали ноги. И опять тишина. У Тани заколотилось сердце. Чайник она поставила на печку, взяла кочергу.
Распахнулась дверь, и в дом занесли огромную собаку белого цвета. Длинная шерсть не скрывала худобы. Собаку положили в угол у сундука. Колесников рассмотрел ее и побледнел. Собака была седая. От усталости голову она опустила на пол. Таня протянула ей кусочек колбасы, но собака не шелохнулась, а продолжала умоляюще смотреть на Колесникова.
— Спрячьте оружие, — попросила Таня, — она боится.
Колесников бросил пистолет на кровать, и собака сразу закрыла глаза. От запаха колбасы у нее колыхались бока, подергивались губы, но пищу она не брала.
Тимка потрогал у ней нос — холодный и влажный, значит, не больная. Почему же не ест?
— Все ясно, — сказал Колесников, — она ученая. Ей надо приказать. — Он сделал вид, что запахивается в халат и опирается на трость. Барским движением указал на колбасу: — Фас ее, фас! — И свершилось чудо. Собака вскочила на ноги, гавкнула раскатисто и проглотила колбасу. Секунду постояла, качаясь, и снова легла. Ребята восхищенно посмотрели на Колесникова. А он, довольный своим открытием, гордо прошелся по квартире.
