Улыбка лорда Бистузье. Часть вторая из трилогии - Шуф Павел (серии книг читать онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Наконец-то все было готово. Я извлек листок, положил его на парту и принялся складывать машинку. Едва появившись, она уже успела доставить мне массу хлопот, а главное — ясно намекнула, что намерена не подчиняться, а повелевать.
Чтобы не обиделся Андрей, с которым мы на равных разделяли право на машинку, я поставил ее в шкаф, решив, что домой брать ее не стоит. Да и зачем? Если появится дело, можно воспользоваться машинкой в школе. Лучше ведь, если она всегда будет у нас под рукой.
Когда я осторожно пристраивал футляр с машинкой в шкаф, в класс вбежала взъерошенная Стелла.
—Где мой доклад? — нетерпеливо спросила она.— Мы же, кажется, договорились, что принесешь... Моя очередь выступать, а тебя все нет... Я же волнуюсь... Поручишь один раз — и то...— она была рассержена не на шутку.
—Там доклад...— я показал на свою парту.— Только что закончил печатать и как раз собирался отнести. Думал, еще не время...
Уже не слушая меня, Стелла подлетела к парте, схватила листочек и скрылась — будто унесенная сквозняком.
Сложив в портфель учебники и тетрадки, я отправился домой. Сестра встретила меня недоуменной улыбкой:
—А где сюрприз? Мне твои друзья рассказали, что ты сегодня отхватил! Ну, Володька!..
—В классе оставил,— объяснил я.— Общая будет, отрядная.
Но сестра не унималась:
— Сервер рассказал, что ты сочинение на машинке отгрохал. Это правда?..
— Сервер никогда не врет! — воскликнул я. туго накачав свой ответ гордостью за друга. Как шину велосипеда...
Сестра усмехнулась:
— Поглядим, что тебе поставят за эти художества. Не удивлюсь, если схлопочешь образцово-показательную двойку. Ничего себе — на машинке... Первый раз такое слышу.
— Нормальное сочинение,— заступился я за свое творение.— Можешь сама прочитать, если сомневаешься.
— Поздно уже будет читать. Пока учитель проверит, пока вернет вам...
— Ничего не надо ждать,— возразил я.— У меня есть копия.
— Копия?! — сестра округлила глаза.— Копия сочинения?
— А что особенного? Я через копирку печатал, Два экземпляра.
Пошарив в портфеле, я протянул листок сестре:
—Вот, если не веришь.
Сестра глянула на мое сочинение и вдруг залилась смехом — будто ей показали не плаксивое сочинение по картине «Опять двойка», а юбилейную сотую серию мультфильма «Ну, погоди!»
—Что это у тебя?! — смеясь, спросила сестра,
Я был зол на нее. Вышучивает меня как маленького. К тому же в сочинении не было, по-моему, ни на грамм смешного. Не больше, чем сахара в стручковом перце.
—Ерунда какая-то!— пожала плечами Айгуль — Или ты меня просто разыгрываешь. Гляди, что тут у тебя...
И она, давясь от смеха, прочла; «Товарищи члены совета дружины! Товарищ председатель!..»
Я почувствовал вдруг, что меня мягонько хлопнули поленом по голове, а в ноги вкатили по укольчику из жидкой ваты. Что она читает?.. Откуда эта ерунда?.. Ведь это не сочинение, это... Чувствуя потемнение в глазах, словно фотограф Андрей закрыл в них диафрагму до упора, как делал это на съемках в яркий солнечный день, я вялой рукой взял у Айгуль листок, уже понимая, что случилось непоправимое.
Так и есть — разгоряченная Стелла в спешке перепутала листочки и вместо своего доклада схватила с парты второй, «контрольный» экземпляр моего сочинения по картине «Опять двойка». Что же делать? Я сделал было слабое движение к двери, но замер у порога. Поздно. Пожалуй, уже и заседание у них закрылось — почти час прошел, как я ушел из школы. Я живо представил себе, как, сияя от гордости за красиво оформленный доклад, Стелла разворачивает листочек и торжественно провозглашает, еще не вникая в смысл первой фразы, начало из моего сочинения:
«Картина «Опять двойка» учит нас хорошо готовить уроки и не рассчитывать на подсказку...»
Оставалось надеяться, что, споткнувшись о холодный ушат столь неожиданного начала. Стелла не потеряет ни сознания, ни самообладания, а живо сообразит, что захватила копию моего сочинения по картине, а вовсе не свой доклад, и спокойненько довершит дело без бумажки — привычно легко макая язык в собственную золотую память. Скорее всего, так оно и случилось. Но все равно я с ужасом представлял, какими глазами встретит она меня завтра. Видимо, я надолго отбил у нее охоту к заготавливанию впрок текстов выступлений на машинке. Если так, то еще ничего. Хоть какая-нибудь польза будет от невольного конфуза...
Ночью я проснулся, разбуженный непривычно громкими голосами из родительской спальни. Дверь была приоткрыта, и я без особого напряжения мог слышать их диалог.
—... А ты почему не пригрозила ему, что напишешь заявление в милицию? — жестко спрашивал папа.
Мама мягко возражала:
—Ну зачем же так? Может, ничего плохого он и не помышлял... Может, человек от чистого сердца. Довольно и того, что я просила больше не делать этого.
— Ну и ну! — папа явно сердился за что-то на маму.— Дача взятки, дорогая, карается по закону. А это — самая настоящая взятка,— папа взвинтил голос, едва не кричал.
— Тише! — испуганно сказала мама.— Детей разбудим... Ты не волнуйся, я ему хорошо ответила. Больше это не повторится, я уверена. Он и сам, по-моему, был напуган больше моего. Если бы ты видел, как поспешно он спрятал все обратно в свой дипломат и вылетел из класса. Как дым в трубу...
— Напугаешь такого!—с сомнением протянул папа,—Он сам кого хочешь напугает. Ишь, что придумал, прощелыга — учительнице деликатесы принес. Кушайте, мол, товарищ учительница, на здоровье, но уж к моим деткам будьте поснисходительнее. Ну и жулик. А я бы на твоем месте в милицию сообщил...
—Не надо,— мягко остановила мама.— Он больше не станет. Сам посуди. Может, он это от отчаяния Может, мечтает человек, чтобы дети хорошие отметки имели... Вот и пошел на глупость... С горя...
— Вот-вот! — подхватил папа.— Заметь, как ты сказала: чтобы имели хорошие отметки, а не хорошие знания. Все верно — знания за банки икры и сервелат не купишь. Что бы ты мне ни говорила, больше я о нем не желаю слушать. Поверь — не станет выращивать редиску тот, кому дешевле купить ее на базаре. Ишь, что придумал, мошенник! Припрятал, видать, весь дефицит в своей вотчине и распоряжается им по собственному усмотрению. Вот так трюк — попытаться купить учительницу сервелатом и икрой, чтобы в обмен она осыпала его отпрысков пятерками! И не пытайся оправдывать его, он прекрасно знал, что делает. Это — взятка, не иначе. Учти, твоя мягкость до добра не доведет. И говорю тебе: если узнаю, что он еще раз намекнет о чем-нибудь таком — сам пойду к лейтенанту Барханову. И прошу держать меня в курсе. Обещаешь?
—Обещаю, милый, обещаю. Не волнуйся, я ведь не маленькая...
Голос отца впервые потеплел:
—Да уж... Хорошо, что напомнила. Я ведь чуть не забыл, что ты у меня уже и школу закончила.
Это он так шутит...
Родители умолкли, а я долго не мог уснуть, размышляя над странным их разговором. Что же это. Выходит, кто-то хотел дать маме взятку? Купить у нее пятерку по математике, которую она у нас преподает? Вот так новость. Но кто бы это мог быть? Отец Васьки Кулакова? Конечно, нет. Отец Васьки, Николай Степанович, был столяром. А папа ясно сказал, что тот, который обидел маму, лакомым дефицитом командует. Васькин же отец командует не сервелатом, а пахучими досками. Мастер он замечательный.
Думаю, если надо, он и из сервелата дворец сколотит. Да еще и с фигурной резьбой. Только кому съедобный дворец нужен? Опасно такой без присмотра оставлять — вмиг прохожие разберут, собаки дожуют, куры и воробьи доклюют. Нет, дворец из cepвелата — это все равно, что колбаса из картона или пенопласта. Похожа на настоящую, но ведь ее только на сцене и можно класть на стол. Если надо, чтобы ломился он от всего такого, потрясая зрителя... Не станешь ведь в театре держать настоящую колбасу вместо бутафорской. Не пойдет! В театре колбаса из картона в сто раз красивее, свежее и долговечнее даже той, что прямиком с мясокомбината. Ей холодильник не нужен. Так что закоренелый враг математики и дисциплины Васька Кулаков отпадал начисто. Чей же папа работает на фронте колбасы? И из какого класса? Ведь моя мама ведет математику во многих... Можно, конечно, утречком спросить у нее самой, но неловко. Получается, сам признаюсь, что подслушивал, как они с папой беседовали.
