Ищите Солнце в глухую полночь - Бондаренко Борис Егорович (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗

Она смотрела в окно, и Олег не видел ее лица. Слова падали безжизненно и глухо. Олег видел только ее плечи и узел темных волос на затылке. Галя казалась хрупкой. Слишком хрупкой и слишком красивой по сравнению с тяжеловатым и медлительным Андреем.

Галя повернулась, и Олегу стало не по себе от ее беспомощного взгляда. Глаза у нее темные, почти черные, и, может быть, от этого отчаяние в них казалось нестерпимым.

– Может быть, ты все-таки расскажешь?

– Что? – растерянно спросил Олег.

– Да что-нибудь, что-нибудь...

– Но я действительно не знаю... Он ведь и вообще-то не слишком разговорчив, а сейчас – особенно.

– Ну ладно, – медленно проговорила Галя. – Нет так нет... Извини, что потревожила. А когда Андрей вернется, передай ему. – Она бросила на стол ключ. – Это от его комнаты.

– Слушай, а почему вы до сих пор не поженились? – спросил Олег. – Кто не хотел – ты или он?

– Кто не хотел? – Галя задержалась в дверях. – Долгая это история, Олег, и, в сущности, довольно обычная... До свиданья...

5

Галя смертельно устала. В последние дни она слишком много работала, слишком мало спала и слишком много думала. А тут еще этот разговор с Олегом... Она не предполагала застать его в комнате Андрея и шла туда, чтобы немного посидеть, поплакать, погладить корешки его книг... А теперь и этого уже не сможет сделать – она сама не понимала, что заставило ее бросить ключ.

Галя шла, прижимаясь к стенке, и боялась, что ее встретит кто-нибудь из знакомых и придется тогда о чем-то говорить, кого-то выслушивать... Тихонько проскользнув в свою комнату, она закрылась на ключ, разделась в темноте и долго лежала не двигаясь, боясь потревожить притаившуюся боль. Она вспоминала то самое первое, что было у нее с Андреем. Она вспомнила, как он стоял в нескольких шагах от нее, засунув руки в карманы пальто. В сумеречном свете лицо его было видно плохо. «Сейчас и этот возьмется помогать», – с раздражением подумала Галя, и правда, он подошел к ней и сказал нерешительно:

– Дайте я помогу вам.

– Благодетелей не требуется, – резко оборвала она, берясь за лопату. Ей уже не раз приходилось отваживать таких «джентльменов», хотя она и знала, что нередко это действительно бывает настоящее сочувствие. Но Галя знала и другое: что телогрейка и валенки ничуть но скрывают ее красивой и стройной фигуры и что не так уж трудно разглядеть умное лицо этой дворничихи. (Потом Андрей говорил ей: «У тебя тогда было очень усталое лицо...» – «И злое», – добавила она. «Да, – согласился он, – красивое, усталое и злое».) Для таких поклонников у нее было одно оружие, действующее безотказно, – грубость. Но на этот раз оружие дало осечку – ничуть не обидевшись, парень негромко проговорил:

– И все-таки дайте лопату. Пожалуйста...

Она выпрямилась, с усмешкой взглянула на него.

– Решили проявить благородство?

– Нет, – сказал он, внимательно глядя через сильные стекла очков, и она почувствовала, что ее усмешка была неуместной. – Просто неестественно, когда здоровый и сильный парень стоит и смотрит, как девушка занимается тяжелой работой.

Такая работа действительно была не для нее. Третью зиму подряд она за тридцать рублей в месяц расчищала аллеи в университетском сквере. Весной и осенью удавалось найти работу полегче, но зимой оставалось только это. И каждую ночь, просыпаясь, она шла к окну и смотрела, не идет ли снег. Первый год было легко, но следующая зима выдалась особенно холодной и снежной, и ей приходилось вставать в шесть утра и идти убирать снег, и редко когда удавалось справиться к восьми часам. Она уже привыкла к тому, что у нее постоянно болит спина, но, когда появились боли в животе, она встревожилась и решила бросить эту работу. Но никак не удавалось найти ничего другого, и она по-прежнему по утрам ходила убирать снег...

– Ну и что же? – спросила она.

Он молча смотрел на нее.

Тогда она протянула ему лопату.

Он сбросил пальто и быстро стал кидать снег и, кажется, за все время не сказал ей ни слова. Так же молча вернул ей лопату и на ее «спасибо» только кивнул, неторопливо оделся, закурил... И медленно направился к набережной, опять сунув руки в карманы пальто.

– Послушайте, – сказала она ему вслед, – а как вас зовут?

Он повернулся, вынул сигарету изо рта и словно нехотя ответил:

– Андрей.

– А меня Галя.

Он переступил с ноги на ногу, но так и не подошел к ней и издали сказал:

– До свиданья, Галя.

– До свиданья, – с улыбкой ответила она.

Дня через два опять навалило сугробы снега, и, когда Галя пришла на свой участок, она увидела там Андрея.

– Уж не собираешься ли ты работать за меня? – от неожиданности она обратилась к нему на «ты».

– Нет, – серьезно ответил он. – Просто сегодня у меня есть свободное время.

– Ну и зачем же ты делаешь это?

Он воткнул лопату в сугроб и полез в карман за сигаретами.

– Вообще-то говоря, не затем, чтобы навязывать тебе свое общество. Если уж тебе так нужны точные формулировки, то это элементарная человеческая жалость. Ты женщина, и физически довольно слабая, и уж наверно, и сама отлично представляешь, чем это может кончиться для тебя.

Сказано было слишком откровенно, но ей и в голову не пришло обидеться.

– Я знаю, – тихо сказала она. – Но работать все-таки нужно, а ничего другого я найти не могу. Пробовала давать уроки, но учителя из меня никак не получается...

– Но ведь так тоже нельзя...

Что он еще говорил тогда?.. Она так и не смогла вспомнить. Андрей еще несколько раз приходил убирать снег, но по-прежнему не делал никаких попыток познакомиться ближе. А встретив ее на факультете, молча кивнул, словно случайной знакомой, и прошел мимо.

Галя с недоумением и досадой смотрела ему вслед – она не могла понять этого хмурого сутулого парня... Дня через два она снова встретила его – в столовой – и заговорила первой:

– А ты и в самом деле ненавязчив!

Андрей поднял брови и серьезно осведомился:

– Что, разве плохо?

– Да нет, конечно, но и крайности тоже ни к чему... Ну, а к себе пригласить тебя можно?

– Можно, – с убийственной серьезностью ответил он.

– И к тебе зайти можно?

– И это можно...

Она первая не выдержала и засмеялась.

– С тобой, оказывается, и разговаривать можно.

– Иногда, – наконец-то улыбнулся Андрей.

– Кстати, я нашла другую работу.

Он оживился:

– Какую?

– Считать формулы для геодезистов.

Он покачал головой.

– Наверно, не блестяще.

– Наверно, – с улыбкой согласилась она.

Когда они выходили из столовой, Галя предложила:

– Ну, идем ко мне пить кофе.

– Идем...

Когда она налила ему кофе и потом небрежно спросила:

– Ну, нравится?

Андрей коротко и не задумываясь ответил:

– Нет.

Галя обескураженно переспросила:

– Не нравится?

– Нет, – подтвердил он, с интересом глядя на нее. – Обиделась?

– Немножко, – созналась она, – хотя обижаться глупо.

– Давай-ка я сам сварю.

– Вари.

Кофе в его приготовлении действительно был намного вкуснее, хотя и слишком крепкий.

– Научишь меня так готовить?

– Конечно.

Андрей просидел у нее час, а сказал в общей сложности не больше десятка слов.

Она с насмешливым раздражением спросила:

– Ты что, все еще хочешь доказать, что не собираешься навязывать мне своего общества?

– Нет.

– Но ведь не всегда же ты такой молчаливый?

– И это верно, – согласился он. – Просто не о чем говорить. Да и не хочется.

Следующие встречи с ним она тоже помнила плохо. Андрей приходил к ней часто, иногда она сама бывала у него – тогда он включал проигрыватель, ставил пластинку, и, пока звучала музыка, почти не разговаривал, и как будто совсем не обращал на нее внимания. Он любил Баха и, кажется, ни разу не поинтересовался, нравится ли ей эта музыка, а она почему-то не говорила, что ей скучно. Потом она стала понимать органную музыку и даже полюбила ее, но все это было уже позднее...