Пешком над облаками - Садовников Георгий Михайлович (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗

— Угадали! — честно признался Толик. — Но я так спешил… Мне так не терпелось!.. А они были на работе.

— Эй, на руле! Курс сто восемьдесят градусов! — решительно скомандовал капитан.

— Есть курс сто восемьдесят градусов!

Но он так и не успел направить буксир в сторону ближайшего порта. Что-то вновь испугало застрявший в снастях ветер. Он забился в путах, пытаясь вырваться на свободу, и развел вокруг нашего судна такой невообразимый шторм, что о возвращении в порт не могло быть и речи. Огромные волны, разъяренные тем, что кто-то нарушил их покой, гнали нас в сторону от берега, бесцеремонно перебрасывая буксир из рук в руки друг другу. Баллон с желтым дымом бился где-то под облаками, точно последний лист на ветру.

«Э, тут что-то не так. Не зря все совпало: и неожиданное и пока необъяснимое появление мальчика, и буря, из-за которой нельзя его отправить домой», — подумал я.

Но я-то ладно, у меня за плечами такой опыт, что посмотрел краем глаза — и все как на ладони. Удивительно то, что мальчишка сразу понял, что обстановка сложилась в его пользу. Я даже заметил довольную усмешку, мелькнувшую на его губах.

— Ну-с, кэп, поплыли навстречу опасностям? — произнес осмелевший мальчишка, подражая морским волкам.

«Ваня, к нам, на буксир, пробрался маленький авантюрист, держи с ним ухо востро», — сказал я себе.

А ничего не подозревавший экипаж окружил Толика Слонова, и на мальчишку посыпались возгласы невольного одобрения:

— Непослушный, но смелый мальчик!

— Вот это пацан! Ему все нипочем!

— Это же прирожденный путешественник, ребята! Порази меня насморк, если я ошибся!

Мои мужественные, но простодушные друзья, привыкшие иметь дело со скромными людьми, не подозревали, что в этот момент собственными руками раздувают огонь, опасный для нашего старого доброго буксира.

Как я и ожидал, чрезмерная и еще не заслуженная похвала ударила мальчику в голову. В его главах вспыхнул огонь азарта. Толик окинул неистовым взглядом палубу, выискивая что-то, и вдруг бросился к мачте.

— Анатолий, ты куда? — окликнул его капитан.

— Я полез по вантам! — небрежно бросил мальчик.

— Э, у нас не парусный корабль, — засмеялся боцман. — У нас ванты не водятся.

Мальчик остановился и оглядел наш буксир от носа до кормы, словно только что его увидел. На лице его появилось горькое разочарование. И обида, словно кто-то обманом заманил Толика на этот корабль.

— И это знаменитый буксир «Перепелкино»? Да у вас не судно, а консервная банка, — сказал презрительно мальчик. — А впрочем, кого винить, если я выбрал сам такую развалину?

Мне показалось, что норд-ост на время затих, несмотря на свою неотесанность. И весь экипаж открыл от удивления рты, настолько был несправедлив мальчик к нашему замечательному буксиру. Но замешательство длилось не больше мгновения. Из могучих грудных клеток, украшенных замысловатой татуировкой, сделанной на островах в Океании, и обтянутых тельняшками, выгоревшими на солнце, иссеченными муссонами, пассатами и тайфунами всех широт и просоленными волнами всех океанов и морей, вырвался вздох облегчения. Мои друзья вспомнили, что слава о подвигах портового буксира «Перепелкино» уже вошла в историю мореплаваний, и теперь никто не в силах бросить тень на великую репутацию нашего парохода. Да и кто усомнился в достоинствах выдающегося судна? Смешно сказать: мальчишка, который, наверное, получил двойку за то, что не знал, где проходит течение Гольфстрим. На такого стыдно было обижаться. Такого мальчика следовало учить. И я увидел, что моим друзьям в самом деле стало стыдно.

— Толик, ты в каком городе живешь? — смущенно спросил штурман.

— В Новороссийске, а где же еще, — рассеянно ответил мальчик, все еще продолжая переживать свой просчет.

— И ты ничего не читал про наш знаменитый буксир? — удивился боцман Пасенюк, нервно теребя густой прокуренный ус.

— Да в том-то и дело, — ответил с досадой мальчик. — И в газетах читал, и в журналах, и в книгах! Да только все это обман! Там пишут, что вы только и делаете, что гоняетесь за самыми страшными опасностями. И будто вы не в силах прожить даже минуту без приключений, и если вокруг спокойно и тихо, тотчас становитесь больны. А я у вас нахожусь уже целых двадцать минут, и ничего, кроме какого-то жалкого шторма!

— Если о нас пишут именно так, то, значит, это в самом деле чистая неправда. Мы никогда сами не ищем беды. Что точно, то точно, — признался боцман за весь экипаж. — У нас не военное и не какое-нибудь научно-исследовательское судно. И тем более не пиратский корабль. Наш буксир развозит грузы, только лишь и всего.

— А я что говорю? — невольно обрадовался мальчик. — Ну, ничего, ошибку еще можно исправить. В конце концов, еще не поздно выбрать другой корабль.

У меня не было сомнений в том, что он так и сделает. При том таинственном способе передвижения, которым Толик владел, ему ничего не стоило перенестись на другой корабль. Потом на третий… четвертый. И отправится легкомысленный мальчик гулять по белу свету, если мы не удержим его при себе. Да, появление Толика Слонова значило больше, чем рядовое появление нового человека на корабле. Оно оповещало о начале целой Истории.

Но мои друзья еще не знали, что ждет наш мирный буксир, а я не мог посвятить их в свое открытие: они бы все равно не имели права принять предостережение юнги всерьез. И к тому же, если бы я высказал свои догадки, это могло показаться нескромным. Никто до сих пор не заподозрил ничего такого, а я, мол, вон какой: сразу сообразил, что к чему.

Единственное, что можно было позволить, это выразительно посмотреть на капитана. И тот сразу понял меня.

— Нет, мальчик, мы тебя никуда не отпустим, — твердо сказал капитан. — Мы отвечаем за тебя.

— Ладно, я не тороплюсь. Нужно еще поразмыслить, что и как. А пока можно и на вашем буксире что-нибудь придумать. Глядишь, и вам станет веселей… Вот что, скажите, кэп, в какой стороне находится берег? — спросил Толик, хитро прищурившись.

— Если ты имеешь в виду Европу, она за кормой. А Южная Америка прямо по курсу, — пояснил капитан, довольный тем, что мальчик перестал нервничать и заинтересовался вопросами навигации.

— Да это же возмутительно! — закричал мальчик вне себя. — В такой сильный шторм любое порядочное судно уже давно должно было сбиться с курса и нестись прямо на берег. И чтобы там скалы торчали из воды!

— Ты хочешь, чтобы мы сами… собственными руками направили наш старый добрый буксир на острые скалы? — нахмурился капитан, а остальные члены экипажа осуждающе покачали головой.

— Наконец-то вы меня поняли, кэп! — обрадовался Толик, не замечая всеобщего порицания.

— Ты ошибаешься, мальчик, — строго сказал капитан, — мы очень чтим свой буксир и делаем все, чтобы уберечь его от кораблекрушений.

— Неужели вы не любите бороться с опасностями? — спросил Толик, обводя всех нас удивленными глазами.

— Мы боремся с ними, но мы их не любим, — веско ответил капитан.

Толик едва не заплакал от разочарования. И я тотчас же пожалел его. Мне была знакома такая жажда приключений. Когда-то давным давно я тоже с нетерпением ждал встречи с опасностью.

Но у мальчика был сильный характер. Он быстро взял себя в руки и покладисто сказал:

— Ну, так и быть, я подожду, пока опасность придет сама. И кстати, где он, ваш хваленый юнга?

И только лишь я заметил, как хитро блеснули его глаза. Капитан, не зная, что у мальчика уже что-то появилось на уме, облегченно вздохнул и сказал:

— Вот и договорились! А пока мы будем думать, как вернуть тебя домой, ты будешь жить в одной каюте с ним, с нашим юнгой. А вот он сам, наш лихой Иван Иванович, — и капитан торжественно указал на меня.

— Неужели этот старик и есть легендарный юнга? Ну и ну! Да я бы в вашем возрасте, дедушка, уже давно стал адмиралом, — разочарованно произнес Толик Слонов.

Я, как все считают, прошел сквозь огонь и воду, [3] но мне еще никогда не приходилось выслушивать такие обидные слова. И дело вовсе не в намеке на то, будто мне до сих пор не удалось дослужиться до звания просто матроса. Ведь мальчику невдомек, что даже самые прославленные адмиралы в свое время страстно мечтали о том, чтобы прослужить в юнгах до старости лет, и пока только мне каким-то образом удалось добиться этой невиданной чести. Меня в его словах задело другое: он, даже не подумав, сказал, что я дедушка! В то время как моя родная внучка и та никогда так не обращалась ко мне. Она называла своего дедушку, как и положено, юнгой.