Тень Каравеллы (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (книги без сокращений txt) 📗
В этот день, когда был назначен спуск фрегата на воду, Юрик и Валерка явились с инструментами: с киркой и маленькой лопатой.
— С раскопок? — спросил Владик.
— Ага…
— Не нашли еще клад? — усмехнулся Генка.
— Нет, — серьезно сказал Юрик.
— Подсвечник нашли и кольцо какое-то, — сообщил Валерка.
— Старинный подсвечник? — очень заинтересовался Илька. — А какое кольцо? Где они?
— В музей унесли, — сказал Валерка будто о самом обыкновенном деле.
— Там взяли?
— Взяли. Дяденька один. Нас к нему пустили.
— Ну и что?
— Сказал: «Интересно, интересно». Десять раз сказал «интересно».
— Не десять, а три, — строго поправил Юрик.
Это было очень любопытно.
— А что еще сказал? — допытывался Илька.
— Еще спасибо. И чтобы мы одни на берег больше не лазили, а то свалимся.
Илька услышал, как Генка насмешливо хмыкнул:
— И все?
— Еще тетеньке у входа велел, чтобы нас пускали, — сказал Валерка.
— Он вот что говорил, — вспомнил Юрик: — «Этих товарищей пускайте в любое время и без билетов».
Илька вздохнул и про себя решил, что в свободное от плаваний время займется поисками кладов. И Владика попробует уговорить. А может быть, и Генку…
Забежал в перерыве между футбольными битвами Антон Калинов. Пожаловался:
— Жмут нас, братцы. Третий раз продули этим гориллам с Пароходной. У них все — во! — Он поднял над головой ладони.
— Отдышись, — сказал Генка. — Ты дымишься.
Антон обошел вокруг лодки. С уважением произнес:
— Ничего кораблик…
— Еще парус есть, — похвастался Илька.
Антон помялся:
— Когда, если время будет, покатаете?
Кому-нибудь другому Генка, наверно, сказал бы: «Когда мы работали, тебя здесь не видали». Но Антон был хороший человек. И поэтому Илька обрадовался, услыхав Генкин ответ:
— Факт, покатаем.
— Только когда из плаванья вернемся, — добавил Илька.
— А куда собираетесь?
— Да так, вверх по реке. Дня на два, — ответил Генка. — Владь, отец договорился на работе?
— Договорился, отпустят. Послезавтра тронемся.
— Мы тоже послезавтра, — вдруг сказал Валерка. — Только мы на пароходе.
— А куда? — заинтересовался Илька. — Тоже против течения?
— В Верхний бор. Весь папин институт едет, такая прогулка. Только мы на один день, а вечером вернемся.
— Ночью, — сказал Юрик.
— А какой пароход?
— Кажется, «Орехов».
— Эта галоша еще плавает?
— Почему — галоша? — заступился за «Орехов» Антон. — Хорошая посудина. Новые-то теплоходы еле-еле скребут по фарватеру, а этот по любому мелководью шлепает. У него осадка мелкая.
— Мелкая, — ехидно согласился Генка. — Вот он со своей осадкой на каждую мель и въезжает, как на санях. Брюхо удобное. Буксиры каждую неделю его с песка стягивают.
Ильке стало обидно за Валерку и за Юрика. Они же не сами выбирали «Орехов». И у них ведь нет такого фрегата, как «Африка». Но что сказать, Илька не успел придумать. Снова заговорил Генка:
— Вы там осторожнее на «Орехове». А то правда сядете на мель, и придется вас в воду выгружать, как балки с «Ключевой». Вот будет потеха!
— Гена, а что за «Ключевая»? — спросил Владик.
— Самоходка. Это еще в позапрошлом году было. Ветер поднялся, волна пошла, а «Ключевая» перегружена. Бетонные балки везла. Видно, заливать ее стало; капитан решил к берегу приткнуться, да не рассчитал — на отмель выскочил. Ну и сел. Волна улеглась, а самоходка — ни туда, ни сюда. Буксир вызвали, а толку мало. Трос рвется. Целые сутки мучились, а потом уж видят: ждать нельзя. Разлив тогда кончался, вода уходила. Пришлось балки в воду кидать, чтобы осадка уменьшилась. Вот и все. «Ключевая» ушла, а балки так и торчат. Повтыкались в дно, когда падали.
— А где это было? — спросил Антон.
— Недалеко от лагеря «Лебедь». Я как раз там был. Мы на ту отмель купаться убегали. Дно песчаное, течения нет…
— На отмели-то? — не поверил Антон. — На отмелях всегда течение.
— А там нет. Потому что там поворот. Ну, вот смотри… — Он подобрал обрывок газеты. — Сейчас нарисую. Есть карандаш?
Карандаша не было. Маленький Валерка пошарил в кармане.
— Вот что есть. Он пишет.
На его ладони лежал желтый патрончик с тупой свинцовой головкой.
— Смотри-ка, целый, — завистливо сказал Антон. — Где ты взял?
— Один мальчик дал, большой. Он в нашем доме живет.
Пуля оставила на бумаге карандашный след.
— Здесь поворот, — объяснял Генка, — а здесь эта мель. В стороне от течения. Там тихо. Мы там, наверно, первый привал сделаем.
— Если место не занято, — сказал Антон. — Сейчас туристов по берегам знаешь сколько…
— Там их не будет. Туристам рыбалка нужна. К тому же они почти все на моторках. А с мотором туда не пройдешь, и рыбачить нельзя. Туристы на другом берегу сидят… Держи, Валерка, свой патрон. Да осторожней с ним. Не вздумай о железо тюкать или расковыривать…
Было решено, что лодку повезут к реке, когда с работы придет Иван Сергеевич. Ждали, поглядывали на облака, боясь, что утихнет ветер. Если нет ветра, какой интерес? Зачем тогда парус?
Ветер пока держался. Небольшой, но ровный. Шумел в больших тополях.
Лодку уже погрузили на двухколесную тележку, открыли ворота. Все готово.
Они увезут «Африку» к старому мосту, испытают ее и отведут на стоянку к бывшему хозяину. Он согласен. Он хороший дядька и к тому же очень уважает Ивана Сергеевича.
А Ивана Сергеевича все не было.
— Говорил, ровно в пять тридцать, а сейчас уже шесть, наверно, — нетерпеливо сказал Владик. — Сходить, что ли, встретить?
— И я! — взметнулся Илька. — Гена, мы сбегаем?
— Мне-то что, — сказал Генка.
Он невесело посмотрел им вслед. Потом взглянул на лодку, на открытые ворота и вдруг вспомнил, как в прошлом году они с Яшкой катили по улице похищенную у голубятников катапульту. Ту самую, из которой потом сбили Владькин белый змей.
От катапульты не найдешь теперь ни одного колесика. Яшка не прибежит и не усядется по-птичьи на шатком столбе забора. Владька, наверно, забыл, как склеивать летучие «конверты», и все чаще убегает, не оглянувшись.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Молодой осинник хорошо упрятал круглую поляну с палаткой. Лишь со стороны реки деревца слегка раздвинулись. В этот просвет было очень удобно присматривать за лодкой.
Палатку соорудили быстро. Утоптали высокие метелки травы, нашли в сухостое несколько жердей, связали каркас, накрыли парусом. Получилось островерхое жилище вроде северной юрты.
— Все влезем, — устало дыша, сказал Илька.
— У папы ноги будут торчать, — заметил Владик.
— Пусть лучше голова торчит, — сказал Иван Сергеевич. — Я буду дежурить, не выходя из палатки.
Илька уцепился за эту мысль:
— Я тоже могу!
— Растяпы пускай помолчат, — посоветовал Иван Сергеевич.
Не зря Ильку назвали растяпой. Конечно, случается, что путешественники забывают дома разные нужные вещи. Особенно, если это не очень опытные путешественники. Но кто слышал, чтобы человек оставил все имущество вместе с рюкзаком?
— А вы куда смотрели? — защищался Илька.
— На тебя, что ли, смотреть? — возмутился Генка.
— Я думал, у вас с Геной один рюкзак, — сказал Владик.
— Ну и ну, — сказал Иван Сергеевич.
Разговор этот случился, когда уже садились в лодку. До той минуты про Илькин рюкзак никто не вспомнил. И сам Илька, привыкнув скакать налегке, тоже о нем не думал.
Иван Сергеевич снова сказал «ну и ну».
Илька улыбнулся слегка виновато.
— Смеешься? — рявкнул Генка. — А ну марш за манатками! Жди вот теперь тебя, оболтуса…
Илька не двинулся. Он сказал даже с удовольствием:
— Мама-то на работе. А дверь-то я захлопнул. А ключ-то я тоже забыл. На столе.
У Генки внутри что-то зарычало.
Владик засмеялся.
Иван Сергеевич третий раз сказал «ну и ну» и посмотрел на Ильку с большим интересом.
