На берегу Севана (др. изд.) - Ананян Вахтанг Степанович (электронная книга .txt) 📗
Сэто вскочил.
— Унесли, унесли!… — крикнул он в отчаянии.
— Кто унес? Что унес?… — всполошились, повскакали с мест сонные пассажиры.
Вор между тем уже добрался до выхода из вагона и повис на поручнях, не решаясь выпрыгнуть.
Кто-то выскочил из соседнего вагона, крикнул:
— Вот он, вор! Я поймал вора…
Но это была неправда: вор на всем ходу спрыгнул с поезда и исчез в ночной темноте…
Утраченное доверие
Глаза Сэто вспухли от слез, когда, приехав в Тбилиси, он вошел в квартиру своего дяди Арута.
Столяр Арут сердечно встретил племянника и был очень огорчен, услышав его рассказ о приключении в поезде.
— Ну что поделаешь! Что было, то было. Деньги я постараюсь достать, купишь что надо, отвезешь. Колхоз потом со мной рассчитается, — сделал он попытку утешить Сэто.
— Я в свое село больше не вернусь, — расплакался Сэто.
— Как это «не вернусь»? Не останешься же ты здесь!
— Не вернусь! Кто поверит, что меня обокрали?
— Почему не поверят? Разве в поезде акта не составили?
— Составили, со мной он… Но ведь ты, дядя, не знаешь всего. Я в колхозе был на плохом счету. А сейчас они доверили мне колхозные деньги… Что же, выходит, правильно говорили обо мне многие: «Сэто неисправим». — И он навзрыд заплакал.
Дядя Арут так и не понял, почему Сэто нельзя вернуться в село.
В эту ночь Сэто спалось плохо. Он ворочался на постели, тяжело вздыхал.
Мысли все время возвращались к постигшему его несчастью.
Его мать, конечно, могла продать корову и овец и вернуть колхозу деньги. Да, наконец, стоит ему самому приналечь на работу в каникулы, и он оплатит свой долг!… Но все ли поверят, что я на самом деле деньги у него украли? Вот что томило Сэто. Вот почему он решил не возвращаться в село.
Прошло несколько дней, и по селу разнесся слух, что Сэчо сбежал и растратил колхозные деньги.
— Ну что, Баграт, плакали колхозные денежки? — сказал Артем. — Разве не говорил я, что волка позвали за овцой приглядеть?
Баграт замялся. В его сердце тоже зародилась тревога: срок командировки давно прошел, а о Сэто ни слуху ни духу. И все же в нечестность мальчика не верилось.
— Знаете что? — сказал он, подумав. — Как бы ни был Сэто внутренне испорчен, все то, что мы сделали для него, не могло не повлиять на него хорошо. Он колхозных денег не присвоит. Я в этом убежден.
…В то время как в правлении колхоза шли эти разговоры, наши юные натуралисты, сидя на краю гумна, были погружены в грустное раздумье. Их угнетала не только пропажа денег, но и потеря товарища.
— Неужели мы ошиблись в Сэто? — задумчиво спросил Камо.
— Не может быть! Я не верю, чтобы он мог растратить колхозные деньги, — твердо сказал Армен.
— Мне тоже кажется, что этого не может быть. Что-нибудь случилось, — высказала свое мнение Асмик. — Сэто в тот день даже заплакал. Нет, мне сердце говорит, что он дурного не сделает…
Между станциями Калагеран и Санаин рельсы железной дороги пересекает много маленьких мостов, переброшенных через балки, в которых собирается мутные потоки дождевой воды.
Обходя свой участок, путевой сторож Мовсес остановился на одном из таких мостов. Из балки шел тяжелый запах.
«Должно быть, поезд прирезал какую-нибудь скотинку», — подумал Мовсес.
Он спустился с насыпи в балку. Там, влево от железнодорожного пути, в поросшей кустами шиповника и репьем ямке, виднелось что-то темное…
Мовсес подошел и остановился, потрясенный. Перед ним лежал сильно обезображенный труп человека. Невдалеке от него в траве валялся портфель.
Мовсес поднял портфель, открыл и, увидев в нем деньги, ахнул.
С минуту постояв в нерешительности, Мовсес закрыл портфель и, оглянувшись по сторонам — не видит ли кто, поспешил к своему домику, находившемуся в двух-трех километрах от моста.
Дома Мовсес пересчитал деньги. Никогда еще в его руках не было такой большой суммы! В душе его началась было такая же борьба, как у деда Асатура, когда тот нашел золото в кувшине с медом. Но борьба эта длилась недолго.
«Нет, — решил Мовсес, — деньги колхозные, общественные, их трогать нельзя».
Взяв портфель, Мовсес пошел на станцию Санаин и рассказал о своей находке сержанту милиции Мануку Серобяну.
— Ты из портфеля ничего не брал? — подозрительно посмотрел на сторожа сержант.
— Ничего, белым светом клянусь! — взволновался старик. — Я греха на душу не возьму, не таковский! — добавил он.
В милиции подсчитали деньги, бывшие в портфеле, ознакомились с бумагами. Было установлено, что колхозник из села Личк, Сэто Мартиросян, командированный в Тбилиси за покупками для колхоза, по невыясненной причине упал с поезда и разбился. Произошло это, по мнению врача, с неделю назад.
На следующий день сержант милиции Манук Серобян выехал в село Личк и, вручив председателю колхоза Баграту портфель с деньгами и бумагами, рассказал о происшедшем.
Неожиданное известие очень расстроило Баграта. Он чувствовал, что сердечно привязался к Сэто. Мучила его и совесть: ведь этот мальчик погиб, исполняя поручение, данное ему колхозом!
Безмерно были опечалены и товарищи Сэто.
— Вы понимаете, ведь он же ехал, чтобы купить для нас подарки!… — всхлипывая, говорила Асмик.
Камо с Арменом сидели на траве понурив головы, а Грикор, отвернувшись, чтобы не видели набегавших на глаза слез, бросал камешки в пасшихся невдалеке телят.
Ну, а Сонб?… Она ведь была матерью, и сердце ее болело и обливалось кровью, как и у всех матерей в мире, теряющих своих детей. Она рыдала, билась, а порой и теряла сознание…
Возвращение Сэто
Приближался рассвет.
Невдалеке от дома тетки Сонб остановился грузовик, и с него сошел Сэто. Грузовик понесся дальше.
Сэто стоял в раздумье: как быть, как рассказать матери о потере денег?
Он прожил с неделю в Тбилиси, у дяди Арута, чувствуя себя в его семье нежеланным гостем. Виной этому была жена дяди, не скрывавшая своего недоброжелательного отношения к мальчику. Делать было нечего, надо было уносить ноги, и Сэто уже решил поступить на фабрику, где работал дядя Арут.
О причинах недоброго отношения к нему тетки Сэто узнал нечаянно, ночью. Думая, что Сэто спит, тетка злым голосом говорила мужу:
— И не стыдятся, приезжают из села с пустыми руками!… Скажи, что бы у нее убыло, если бы она нам прислала несколько кусков сыра?
— Ну, вдова она, тысяча забот да нужд у нее, — пытался смягчить недовольство жены Арут.
— Ты не защищай! Деревенские все такие — жадные да скаредные… А ты еще хочешь, чтобы я ей на платье послала!…
Этот разговор так подействовал на Сэто, что он сразу же решил послушаться совета дяди Арута и вернуться в село. И вот сейчас, без платья, ожидаемого матерью, ограбленный, он стоял на пороге своего дома и не решался постучать. Откуда же он мог знать, что его скупая мать, из-за просяного зернышка поднимавшая ссору с соседкой, готова была бы отдать и дом свой, и скотину, и жизнь свою, лишь бы сын ее был жив!
«Скоро, — думал Сэто, — все узнают о моем приезде. Товарищи с насмешкой будут слушать рассказ о происшествии в поезде: о воре, о пропавшем портфеле с деньгами. «Знаем, — скажут, — как пропали деньги!» А дядя Артем обязательно мигнет глазом Баграту: «Не говорил ли я, что нельзя доверять овцу волку?»
Нет, о краже портфеля он никому ничего не расскажи. Деньги не пропали. Он скажет так: «Я оставил их у дяди Арута…: Дядя велел мне поскорее вернуться в колхоз и начать работать. Он обещал, что все купит сам и пришлет». Только как же на самом деле быть с деньгами?… Сэто задумался… Ничего, деньги он заработает и пошлет дяде Аруту тайком. Попросит купить самое лучшее ружье и приемники и с кем-нибудь прислать. Об этом Сэто никому не расскажет. Разве только матери. Он упадет ей в ноги, будет умолять, чтобы никому не проговорилась… А что, если она откажет? Не захочет скрыть эту ужасную тайну?… Всем на селе рассказывать начнет, шуметь, проклинать — лишь бы облегчить сердце…
