Голубятня на желтой поляне (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT) 📗
Я небрежно сказал:
— Точно обещать не могу, но попробую…
Глеб обрадовался совсем по-ребячьи:
— Ой, правда? Будь другом! А то я без работы свихнусь окончательно.
А Юрка посмотрел на меня с недоверчивым уважением.
Мы с Глебом распрощались до вечера. Когда шагали через пути. Юрка спросил:
— Где возьмёшь машинку?
— Дедушкина.
Юрка сказал без насмешки, даже с сочувствием:
— Вот тогда тётушка твоя точно перейдёт от слов к делу.
— Если не надолго возьму, никто не узнает… Лишь бы этот Глеб вместе с машинкой не сбежал куда-нибудь.
— Он что, похож на жулика? — заступился Юрка.
Я не знал. Настоящих жуликов я видел только в кино. Но ведь и в кино они не настоящие, а артисты.
— А зачем он тогда в вагоне укрывается?
— Да не укрывается он. Наоборот. По всем начальникам ходил, только они на него как на сумасшедшего смотрят.
— Почему?
— Ты удостоверение видел? Какой там город?
— Колыч какой-то… Или Колыч?
— Колыч. А где такой?
Я сердито дёрнул плечом: мало ли на свете разных городов?
— И никто не знает, — хмуро сказал Юрка.
— Как это?
— Вот так… И сам он не знает.
— Тогда он сумасшедший. И ты заодно. А я ещё машинку хотел ему…
Юрка не разозлился. Он сказал серьёзно:
— Тут непонятный случай. Он поехал из своего Колыча очень недалеко. В какую-то Старо-Талицу, писать репортаж про летний лагерь. А вместо этой Старо-Талицы попал сюда.
— Ну и ехал бы обратно, если не туда принесло.
— Куда "обратно"? Нет на линии такой станции — Колыч. Нет нигде…
Я даже остановился.
— Как это нигде?.. Ну, значит, он не из Колыча! Он врёт!
— А удостоверение?
— Ну… Юрка! Оно, наверно, фальшивое!
Юрка сказал снисходительно:
— Глупенький-глупенький Геля. Кто будет делать фальшивый документ, от которого у всех глаза на лоб? Да и зачем?
"В самом деле", — подумал я. А Юрка глянул на меня сбоку и спросил:
— Ты вот скажи: этот Глеб похож на плохого человека?
Я посоображал. Нет, не похож. Скорее, наоборот. Глаза добрые. И какой-то беззащитный он, хотя и большой.
— Он даже ни одного сухарика нашего не тронул, несмотря на то, что голодный, — сказал Юрка.
— А почему голодный-то?
— Он же из дома совсем ненадолго уехал, денег с собой почти не взял. И теперь — ни в кафе, ни в гостиницу…
— Хлеб-то мог взять в булочной!
— Он не знал, что можно бесплатно.
Я обалдело заморгал.
— Он совсем какой-то… ну, как Робинзон на диком острове, — сказал Юрка. — Надо ему помочь. Ты вот Ерёме помогать взялся, а Глеб — живой человек.
— Ерёма — тоже живой, — заступился я.
ШЁПОТ ЗВЁЗД
Недалеко от дома, когда с Юркой мы уже расстались, я наткнулся на тётю Вику. У неё просто злодейская какая-то особенность-то и дело попадаться мне навстречу.
Она, конечно, воздела к небу руки.
— Геля! Ещё утро, а ты уже похож на чучело! Ступай, приведи себя в порядок! Ты не ребёнок, а сплошная аномалия!
Раньше я думал, что "Аномалия" — это имя какой-то девочки-неряхи, и обижался. А потом узнал, что это просто "ненормальность". Ну, и перестал обижаться.
Я зашагал к дому, а тётушка шла сзади.
— Гелий, ну почему ты не можешь выглядеть как нормальные дети?.. Вот хотя бы как этот мальчик. По— смотри.
Я посмотрел.
"Этот мальчик" шёл по другой стороне улицы… Такие мальчики, наверно, специально существуют в природе, чтобы радовать тётушек и бабушек. Шагает чистюля, скрипку в футляре тащит, под ноги смотрит, чтобы лаковые башмачки не поцарапать. Причёсанный, в жёлтом костюмчике, на шее даже бантик — тоже ярко-жёлтый, с чёрными горошинами. На брючках стрелочки наглажены…
Я хмыкнул по-юркиному, затолкал кулаки в карманы и зашагал быстрее. Затопал по асфальту. С сандалий посыпались чешуйки высохшего ила.
— Не вздумай в такой чудовищной обуви заходить в комнаты, — сказала тётя Вика.
Я вымыл сандалии на дворе под краном и потащил их сушиться на крышу.
— Опять тебя понесло куда-то. Сломаешь шею, — сказала бабушка из своего окна. Её окно рядом с приставной лестницей, это очень неудобно.
— Не всем на скрипке играть, — буркнул я. И поскорее наверх. Там я поставил сандалии на решётку солнечного энергонакопителя, а сам пролез на чердак. Пол на чердаке был посыпан негорючей пластиковой крошкой, она колола босые ноги. В углу я отодвинул поломанный кухонный автомат и вытащил из старого бочонка приёмник.
Это был совсем старинный приёмник, ламповый "Рекорд". Он когда-то стоял у дедушкиного дедушки, да и в те времена это была устаревшая модель. Я отыскал его здесь прошлой весной. Протянул из своей комнаты удлинитель, думаю: дай включу эту машину. Что будет? Смотрю: лампы засветились. Что-то потрескивать стало, потом даже голос какой-то пробился. Интересно так…
Тогда я и придумал свою звёздную станцию.
Я про неё никому-никому не рассказывал. Потому что засмеются: на Земле и на других планетах такие громадные звёздные зеркала и антенны стоят, супертелескопы на спутниках, скадеры добрались до дальних звёзд, а на крыше двухэтажного домика сидит третьеклассник и пытается услышать космические голоса. С помощью доисторического приёмника и зонтика.
Из чёрного старого зонтика я сделал антенну-зеркало. Его я тоже нашёл на чердаке и оклеил изнутри фольгой от чая и шоколада. Получилось что-то вроде маленького локатора. Я, конечно, не разбирался ни в физике, ни в астрономии, ни в радиотехнике. Но про большие звёздные станции кое-что читал в "Технике юных" и решил, что у меня будет такая же, только очень маленькая. Если какие-нибудь сигналы от звёзд попадут в мой "отражательный" зонтик, они соберутся в фокусе: как раз на кончике стальной проволоки, которую я приладил к рукоятке зонта. А оттуда — в приёмник. Потому что другой конец проволоки я засунул в гнездо антенны.
Вдруг я однажды услышу что-нибудь такое… загадочное и совсем неожиданное? Нам даже в школе рассказывали, что важные открытия иногда делали не научные работники, а разные любители с помощью нехитрых аппаратов…
И вот я по ночам тихонько забирался на крышу и слушал звёзды. Никто про это не знал, кроме старого Дуплекса. Я был очень осторожен.
Шкала у приёмника оказалась разбитой, настройку заело на одной волне (понятия не имею, на какой). Поэтому я не таскал его на крышу, включал на чердаке и только протянул наверх провод с наушниками. Когда приёмник нагревался, в наушниках начинало шипеть и потрескивать. Я садился у каминной трубы, лёгкий зонтик брал за края и направлял его рукоятку к звёздам. То есть антенну направлял.
Тёплый воздух подымался от земли и уходил вверх с гребня крыши. Обтекал меня. Внизу трещали ночные кузнечики. Вокруг переливались огни Старогорска. Но я смотрел только вверх. Звёзды были большие. Белые и немножко мохнатые от лучей. Между ними искрилась в черноте звёздная пыль. Я переводил острие антенны от одной звезды к другой, и мне казалось, что конец стальной проволоки ходит где-то посреди Вселенной. Шорох в наушниках иногда угасал, иногда нарастал. Словно кто-то шептал недалеко от меня — то в сторонке, то у самого уха. Неразборчиво шептал, но иногда очень настойчиво: будто хотел что-то объяснить, но не знал нашего языка.
Бывало, что и настоящие передачи пробивались: слова, музыка, песни. Одну песенку я слышал несколько раз, и она мне очень нравилась. Но больше всего я любил шорохи и шёпот. Может, это сами звёзды шептали? Или люди с незнакомых планет? Может, жители далёкой Леды, где скадермены отыскали развалины мостов и зданий? Вдруг они летят в пространстве и пытаются рассказать, почему покинули свою родину…
Я так и называл эти шорохи — "шёпот звёзд".
