Голубятня на желтой поляне (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT) 📗
"16 нюня 209 г.к.э.
Сегодня были громкие шелестящие звуки, а потом опять пробилась колыбельная песенка, я слышу её уже третий раз. Разобрал в ней слова: "И если были слёзы в этот день, придёт другой — теплей и веселее…" Хорошо, что придёт. У меня самого сегодня были слёзы. Один раз из-за Юрки, а другой раз из-за тёти Вики. Но с Юркой я помирился. А с тётушкой не буду".
Я спрятал журнал за книги. Листы Глеба — тоже.
…Глеб, откуда ты, а?
ОГНЕННЫЙ РЕЦЕПТ
С Юркой я назавтра помирился. А что ещё было делать?
Жизнь в "Курятнике на колёсах" пошла по-прежнему.
Ерёма повесил в своем углу вырезанную из журнала фотографию: портрет мальчишки. Мальчишка небольшой — класса из первого или из второго. И весёлый такой! Голову запрокинул и хохочет. На носу конопушки, а в глазах два солнышка.
Глеб подошёл, присел, упёршись в колени, долго разглядывал портрет. Потом сказал:
— Славный парнишка… Кто это, Ерёма? Знакомый, что ли?
Ерёма что-то царапал на бумаге. Он проскрипел неохотно:
— Знакомый, незнакомый, какая разница? Ваську такого буду делать…
Тут мы все подошли. Что он задумал?
— Какого Ваську?
— Говорю: вот такого… — Он кивнул на снимок.
— В точности? — удивился Янка.
— Не в точности, — разъяснил Ерёма, не отрываясь от бумаги. — По характеру похожего. А с виду будет вроде меня. Только маленький. Роботёнок-ребятёнок. Васька… Я ему буду папа и мама.
— Да-а… — задумчиво сказал Глеб и почему-то вздохнул.
Ерёма поднял голову и обвёл нас зелёными индикаторами.
— А чего одному век вековать? Будет Васька, будем вдвоём…
Путешествовать пойдём по дорогам, белый свет глядеть…
— Меня с собой возьмите, — сказал Юрка, не то дурачась, не то всерьёз.
— Только потом возвращайтесь, — попросил Янка.
Ерёмина идея нам понравилась. С роботёнкам-ребятёнком жить ему станет веселее. И вообще здорово, если появится на свете маленький железный Васька с таким вот неунывающим характером. Будет нам товарищем. Можно попросить, чтобы в школу записали. Если способности окажутся, как у Ерёмы, сразу отличником сделается.
Ерёма увидел, что мы радуемся, и настроение у него подскочило. Он замурлыкал музыку и объяснил:
— Руки-ноги из дюралевых трубок составлю, чтобы легче было бегать-играть. Пацанёнок ведь… Для туловища ферропластовую канистру нашёл, непробиваемую. Голову, наверно, из чайника сделаю. Чтоб веселее. Пускай с поднятым носом ходит.
— Голову лучше как у тебя, — возразил Янка. — Чтобы похож был на родителя.
— Подумаем, — согласился Ерёма.
Юрка с ехидцей спросил:
— А внутри-то что будет, в голове?
Ерёма сказал небрежно:
— Что в голове, это не вопрос. Мозги я ему давно рассчитал. У меня суперблоков памяти полсундука припасено… Другое худо: не знаю, как наладить Ваське питание.
— А в чём сложность? — удивился Глеб. — Делай по своему образцу.
— Ну да, по своему, — обиженно заскрипел Ерёма. — Я-то вон какой шкаф, а он маленький. Как ребятёнок будет в себе таскать пудовые аккумуляторы?.. А с подзарядкой какая морока… Был бы двигатель типа "В"! Самое подходящее для пацана.
— Что за тип "В"? — спросил я. — С вентилятором, что ли?
Ерёма слегка рассердился:
— Голова у тебя с вентилятором. "В" — значит вечный.
Глеб тихо свистнул. Юрка сказал:
— Ты, Ерёма, зациклился малость. Дошкольники и те знают, что вечный двигатель — бред сивой кобылы.
— А что такое кобыла? Робот?
Мы чуть не померли от хохота.
В динамике у Ерёмы прорезались нехорошие нотки:
— Дошкольники, конечно, всё знают. И школьники тоже. И академики… А если не знают, сразу говорят: "Так не бывает, потому что мы не проходили". Недаром колесо Шишкина никому не показали.
Мы пристали к нему: что за колесо? Ерёма покапризничал, но потом рассказал такую историю.
Пять лет назад на выставку детского технического творчества (ту самую, с которой Ерёма сбежал) восьмиклассник Шишкин принёс колесо. Простенькое, деревянное, размер, как у детского велосипеда. Колесо держалось на оси, а ось лежала концами на подставках. У колеса были широкие спицы с желобками, в желобках перекатывались железные шарики. Они словно подталкивали своей тяжестью обод колеса, и оно вертелось…
Янка засмеялся и сказал:
— Это же шутка! Её ещё древние механики придумали, чтобы простаков обманывать. Такой двигатель не может работать!
Ерёма покивал:
— Не может. Все так и сказали. Но он работал…
Двигатель работал. Колесо останавливали, но через минуту оно принималось вертеться опять. Вертелось днём и ночью. И модель спрятали в кабинете директора. Потому что она безобразным образом нарушала все законы физики, механики и многих других наук… А Шишкину, кажется, попало.
Глеб покачал головой и сказал:
— Всё равно там была какая-то хитрость.
— Была, — снисходительно согласился Ерёма. — Шарики в колесе катались просто для вида. Колесо и без них могло вертеться. Шишкин мне потом рассказал один на один, в чём там дело. Он просверлил у колеса ось и спрятал в неё искорку.
— Что за искорку? — спросили мы хором.
— Живую негаснущую искорку. В ней энергия. Тип "В".
— Сдвинулся ты на этом типе, — сказал Юрка. — Не бывает таких искорок.
— Колесо-то вертелось, — возразил Ерёма. — Думаешь, из-за шариков? Значит, у тебя самого шарики не там.
— Ну, тогда сделай такую искорку, — посоветовал Юрка.
Ерёма сразу помрачнел.
— Не могу.
— Шишкин-то смог, — поддел Юрка. — Разве ты глупее?
— Не глупее, — сообщил Ерёма. — Шишкин человек, я робот. Человек может, робот нет. Такой рецепт.
— Что за рецепт? — спросил Глеб.
Ерёма наклонился над своим чертежом и не ответил.
— Ерёма, что за рецепт? — повторил Глеб..
— Ну… как её зажечь, — недовольно проскрипел Ерёма.
— Эту живую негаснущую искорку?
— Ну…
— А что в этом рецепте? — быстро спросил Янка.
— Забыл.
— Ерёма, врать нехорошо, — сказал Юрка. — Ты сам говорил, что электронные системы ничего не забывают.
Ерёма яростно скрёб толстым карандашом по бумаге.
— Ну чего ты молчишь?! — не выдержал я. — Может, мы сумеем сделать искорку для твоего Васьки!
— Потому и молчу, — хмуро отозвался Ерёма.
— Сам же хотел двигатель типа "В", — напомнил Глеб.
— Хотел. Потом понял: вам делать нельзя. Будет вред. Из-за меня. Робот не может делать человеку вред.
— От чего вред? От искорки? — не поверил я.
— Нет. Вред, когда делают.
— Шишкин же сделал… — напомнил я.
— Это его дело, — проскрипел Ерёма. — Ему не робот давал рецепт. Он его узнал от ржавых ведьм.
Юрка хохотнул:
— От кого?
— Повторяю отчётливо: от ржавых ведьм.
Мы навалились на бедного Ерёму с вопросами: что за ведьмы? И Ерёма подробно, неторопливо (наверно, чтобы мы забыли про рецепт) стал рассказывать, что на большой железной свалке за городом живут костлявые растрёпанные старухи в перемазанных ржавчиной платьях. Они не роботы, но и не совсем люди. Ведьмы. По ночам, когда круглая лупа, они выползают из жестяных шалашей и пляшут на пустых железных бочках. Что они ещё делают, Ерёма не знает, хотя он жил на свалке долгое время. Знает только, что есть старухи ничего, не злые, а есть н ужасно вредные (они Ерёму и выжили со свалки). Все эти ведьмы — очень умные. Разбираются в науках и в колдовстве, особенно когда дело касается металлов.
— А Шишкин-то здесь при чём? — напомнил я.
Ерёма с досадой лязгнул пол курткой дверцами живота и сообщил, что Шишкин познакомился с ведьмами, когда искал на свалке какие-то детали. Он был вежливый, образованный и ведьмам понравился.
Юрка сказал, что у Ерёмы явный сдвиг в мозгах: помехи и электромагнитный бред, старухи какие-то, бочки, луна…
