Детективы в тогах - Винтерфельд Генри (версия книг .txt) 📗

– Интересно, почему Кай не пришел сегодня в школу? – взглянув на дом, произнес Флавий.

– Завтра он заявит, что у него болел живот, – изрек проницательный Публий.

– А мы скажем ему, что сейчас каникулы? – спросил Юлий.

– Нет, – жестоко решил Муций. – Обойдется. Так у него будет время сделать домашнее задание. Это не повредит ему. Пошли!

Они поспешили дальше. Как раз, когда они подошли к храму, взошло солнце, заливая все вокруг золотым светом. Внезапно Публий остановился как вкопанный.

– Боги милостивые! – с тихим ужасом промолвил он, указывая на храм.

На белоснежной стене чья-то злобная рука намалевала кроваво-красными буквами:

КЛАВДИЯ

– Это сделал Руф! – воскликнул Юлий.

– Он, наверное, сошел с ума, – предположил Публий. – Если это увидит отец Кая – Руфу несдобровать!

Мальчики с тревогой взглянули на дом сенатора. Виниций очень рьяно поклонялся богам и всегда высоко чтил императора.

Все знали, что он пожертвовал огромную сумму на строительство храма Минервы.

– А это очень плохо – испортить храм? – спросил Флавий.

– Плохо? – отозвался Публий, – Да ты так запросто попадешь в настоящую беду.

Антоний подошел к стене храма и ткнул пальцем в букву «К».

– Интересно, откуда у Руфа такая замечательная краска? – восхищенно спросил он.

Муций оттеснил его в сторону и принялся стирать надпись краем своей тоги. Но краска уже успела высохнуть.

– Так не годится, – сказал он. – Эти каракули нужно соскоблить.

– Может, попробуем поскоблить камнем, – предложил Юлий.

Он посмотрел по сторонам, но не увидел ни одного камешка вокруг: площадь перед храмом содержалась в безукоризненной чистоте.

– Давайте тогда скоблить нашими стилями, – придумал Антоний.

Но было слишком поздно: к храму быстрыми шагами приближались двое. Флавий тут же подхватил свой школьный скарб и стал убегать во все лопатки. Он перебежал в развевающейся тоге через площадь и затаился в густых олеандровых зарослях на краю рощи. Остальные не замедлили последовать его примеру.

– Почему ты удрал? – еле переводя дыхание, поинтересовался Антоний.

– Те люди могли подумать, что это сделали мы, – оправдывался Флавий.

– Тихо! – строго прошептал Муций. – Нас могут услышать.

Мальчики сквозь ветви кустарника принялись следить за двумя прохожими и увидели, как те исчезли за углом храма. Один из них воскликнул, смеясь:

– Взгляни сюда, Клодий. Кто-то написал на стене: «Кай – болван».

Но второй, похоже, не понял шутки.

– Скандал! – прорычал он. – Возмутительная выходка! Абсолютно ничего смешного.

– Ну, не горячись, – снова заговорил первый. – Ты же видишь, это рука ребенка. Глупая детская шалость, только и всего. И мы с тобой, дорогой Клодий, были когда-то молодыми.

– Нет, – возразил тот, кого звали Клодием. – Мне и в молодости не пришло бы в голову осквернить храм.

Прохожие обогнули здание и двигались к каменной лестнице, которая вела в узкую аллею. Это были два пожилых горожанина в белоснежных тогах. Один из них – высокий и грузный, другой – маленький и тщедушный. Большой, когда говорил, размахивал от злости и возбуждения руками. Вдруг он замер, схватил маленького и худого за тогу и прокричал:

– Я уверен, это не просто школьная проказа. Храм построен в честь императора. Это акт преступного богохульства. Мальчишке следует отрубить обе руки. Обе руки! Но и тогда наказание было бы слишком мягким!

Худому стало не по себе.

– Да, да, ты прав, – поспешил он успокоить своего собеседника. – Но это не наше дело. Нас с тобой ждут в наших лавках. Сегодня будет трудный день.

Они двинулись дальше и стали спускаться по ступеням. Сначала исчезли ноги, потом туловища и, наконец, головы. На какую-то секунду лысина толстяка засияла в утреннем солнце, но потом и она исчезла.

Мальчики в ужасе посмотрели друг на друга.

– Вы слышали? – проговорил Антоний. – Он хочет, чтобы нашему Руфу отсекли руки.

– Я же говорил – быть беде, – заважничал Публий.

– Но никто не знает, что это сделал Руф, – заметил Флавий.

– Неважно, все равно нужно избавиться от этой мазни, – решил Муций.

Он начал было пробираться сквозь кусты, но Антоний удержал его, прошептав:

– Еще кто-то идет, – и указал на дом сенатора Виниция.

К левому крылу виллы примыкало высокое ограждение, сплошь заросшее диким виноградом. Там, где ограда вплотную подходила к дому, была крошечная дверца, и теперь мальчики увидели, что она медленно открывается. Из нее высунула голову маленькая девочка и посмотрела по сторонам.

– Клавдия! – удивленно воскликнул Муций. – Что она здесь делает?

Клавдия была младшей сестрой Кая и очень нравилась его одноклассникам. Веселая дружелюбная девочка, а не какая-нибудь задавака. Раньше мальчишки всегда позволяли Клавдии играть вместе с ними, но совсем недавно ей исполнилось одиннадцать, а значит, пришел конец беззаботному детству. Ее сразу же отдали на попечение нескольких греческих наставниц, которые воспитывали Клавдию, обучали ее и не позволяли выходить одной из дома. Но сейчас Клавдия ускользнула от них и направилась через площадь прямиком к кустам, где прятались мальчики.

– Подождите, мне нужно что-то сказать вам, – кричала она, подбегая к зарослям.

Раздвинув ветви, Клавдия предстала перед своими друзьями.

– Я видела вас из окна. Случилось что-то ужасное! Где Руф?

– Дома, – ответил Муций.

– Тогда хорошо, – вздохнула с облегчением Клавдия. – Ему лучше сейчас не высовываться. Мой отец узнал обо всем.

Она раскраснелась от бега, ее синие глаза ярко сияли. Обычно Клавдия была элегантно одета и с большой тщательностью причесана, но этим утром она быстро накинула простую тунику, а длинные темные локоны небрежно завязала узкой ленточкой. На ногах у нее были домашние сандалии, принадлежавшие, скорее всего, ее матери, так как самой Клавдии они были чересчур велики.

– О чем же он узнал? – прищурившись, резко спросил Муций.

– Сейчас все расскажу, – заверила Клавдия, – Но боюсь, меня могут заметить. Ведь я убежала от наставниц.

– Пошли! – позвал всех Муций.

Он взял Клавдию за руку и потащил за собой в глубину сосновой рощи. Когда они вышли на светлую полянку, заросшую мхом, он остановился.

– Присаживайся, – вежливо предложил Муций, указывая на низкий, плоский камень.

Клавдия уселась, а мальчики собрались вокруг нее.

– Твой отец знает, что Руф намалевал на стене храма? – спросил Юлий.

Клавдия энергично кивнула.

– Рассказывай! Рассказывай! – потребовали хором мальчишки.

Польщенная таким вниманием, Клавдия быстро поправила прическу.

– Наши рабы увидели надпись, когда сегодня утром возвращались с рынка, – начала она свой рассказ. – Они сказали секретарю, а тот сразу кинулся к отцу. Отец как раз завтракал. Он отставил стакан с вином, отложил хлеб с сыром и побежал в большой зал посмотреть из окна. Когда отец увидел надпись, он пришел в ярость. «Это возмутительное осквернение храма! – закричал он. – Кто это сделал?» Секретарь не смог ответить, тогда отец еще больше рассердился и пригрозил: «Я прикажу заковать тебя в цепи!» Секретарь бросился к ногам отца и запричитал: «Смилуйся, хозяин! Наверное, твой сын Кай знает, кто злоумышленник. Должно быть, один из его школьных друзей». Когда он так сказал, мне захотелось его убить.

– Этот секретарь – идиот, – заявил Антоний.

– Да, – согласилась Клавдия. – Я всегда терпеть его не могла. Отец послал за стариком Геродом, репетитором Кая, и приказал ему отправиться в школу и привести домой Кая. Старик Герод побледнел и сказал: «Кай не пошел сегодня в школу, господин».-«Почему он не пошел?»-зарычал на него отец. Старик весь затрясся и тоже кинулся в ноги отцу. «Господин, не наказывай меня, – умолял он.-Я разбудил Кая рано утром, но он заперся в своей комнате и отказался открыть дверь. Я стучал несколько раз. Наконец он отозвался из-за двери, сказав, что сегодня занятий не будет, так как учитель отправился в путешествие».