Флаг-капитаны - Крапивин Владислав Петрович (книги онлайн полные версии .txt) 📗
Мотив был простой, как перезвон капель, падающих на палубу. И Сереже представлялся мальчуган в тельняшке, похожий на Димку. Будто он сидит на носу парусной шлюпки и печально думает о загадочном крабе: где его найти?
А когда мальчишка возвращается на берег, рассудительные люди спрашивают:
— Да зачем он тебе,
Этот странный зверь морской?
С ним в беду очень просто угодить!
У него ужасный вид,
Он, наверно, ядовит —
Ни сварить его, ни в банку посадить.
Мальчишка даже и не спорит с ними. А только отвечает тихо и упрямо:
— Сто ночей не усну,
Буду думать все о нем,
Буду думать,
буду плавать и грустить.
Мне бы только взглянуть
На него одним глазком,
Просто так — посмотреть и отпустить…
Пока Генка пел, Сережа и Димка посматривали друг на друга и улыбались глазами. У Сережи на рубашке всегда был прицеплен маленький синий краб, которого подарил ему осенью Димка…
Димка тоже иногда рассказывал про море. Он был с родителями в Анапе. Чаще всего он вспоминал большого черного кота, приходившего на пирс к рыбакам. Кот молча сидел и ждал, когда рыбаки поделятся добычей. Димке нравилось, какой он был спокойный и полный достоинства. Рыбаки его вроде бы даже побаивались: никто не оставлял кота без угощения. А кот съедал очередную рыбу и продолжал смотреть в море, будто ждал кого-то.
А Данилка вспоминал не Черное море, а Белое. Он в дошкольные годы жил в Архангельске и хорошо помнил, как отец водил его на пароход, в гости к знакомому капитану. Он говорил, что Белое море даже лучше, чем Черное, потому что там бывают приливы и отливы.
Наташа на Черном море тоже не была. Но она бывала в Ленинграде и в Петродворце — на Финском заливе. Ребята иногда спорили: можно ли Финский залив считать морем? Мелкий он, и вода там пресная. Наташа доказывала, что можно. В учебнике географии так и записано: заливом называется часть моря, впадающая в сушу. Часть моря!
Генка всегда заступался за Наташу. А однажды он привел доказательство, совершенно неопровержимое:
— Если не море, то почему для этого залива морские карты напечатаны? С маяками, с глубинами, с компасным кругом! Даже номер по каталогу морских карт указан! У Саши есть такие карты. Не верите?
Ему поверили. А Олег спросил:
— В конце концов кто твой Саша? Моряк? Поэт? Музыкант? Физик? Или все вместе?
— Инженер-физик, — сказал Генка. — Он электроникой занимается. Электроника и на кораблях используется. Я только не знаю точно, что он там делает. Думаете, он все мне рассказывает? Один раз я к нему пристал, а он знаете, какую чушь рассказал? Говорит, горючее для судов дорого стоит и есть мысль у инженеров, чтоб вернуться к парусным кораблям, пускай ветер вместо бензина работает. А чтобы матросов по мачтам не гонять, паруса будут управляться электронными машинами…
— Это вовсе не чушь, — вмешался Митя Кольцов. — Такие корабли кое-где уже строят. В Японии шестимачтовую шхуну заложили, а на Гамбургской верфи — четырехмачтовые фрегаты типа «Динашиф». Пассажирские и грузовые.
— А зачем? — спросила Наташа. — Ведь не средние века. Может, еще кареты изобретут, а вместо кучера — электронную машину?
Митька медленно поднял глаза на неразумную Наташку. Он если и обижался, то не подавал вида. Он только сказал:
— Знаешь, сколько нефти жрет большой теплоход? Тебе и не снилось. Земля ведь не бездонная, горючее экономить надо. А новые парусники будут ходить быстрее, чем клипера.
— Но все равно тише пароходов, — не сдавалась Наташа.
— Лучшие клипера давали по двадцать узлов. Даже двадцать один. Думаете, грузовые суда сейчас ходят быстрее? — спросил Митя.
Спорить было бесполезно. О клиперах Митя знал все. Он никогда не был у моря, но любил корабли преданно и бескорыстно, как самых лучших друзей. Он про них мог рассказывать, будто на каждом плавал по десять лет. Особенно про парусники. Правда, сам он редко начинал такие разговоры, будто стеснялся своей любви. Лишь однажды победил смущение и предложил:
— А давайте построим корабль.
— Настоящий? — спросил Генка.
— Да. Двухмачтовый.
— Ну, Митя, это нам не потянуть, — сказал Олег. — Мы же не судоверфь.
Митька не стал спорить, но на следующий день принес журнал с чертежами бригантины-малютки, которую можно построить из обычной шлюпки.
— А шлюпку где взять? — спросил Олег.
— А если найдем… — тихо сказал Митя.
— Надо подумать, — откликнулся Олег. — Лето не за горами…
И Генка Кузнечик поддержал Митю. Сказал, что свой корабль — вещь нужная. Он вообще всегда поддерживал Митю.
Но в тот вечер, когда говорили о Сашиной работе, Генка возразил:
— Нет, Саша все-таки не парусами занят. По-моему, он там на других кораблях. Севастополь — город военный.
И все опять заговорили о Севастополе. Только Сережа слушал молча.
А что ему было говорить? У моря он не бывал, разные теплоходы и пароходы видел только на реке. Он очень любил вечера в «Эспаде» и разговоры о Севастополе слушал с интересом, но самому ему сказать было нечего. И порой Сережа начинал тихонько ревновать ребят друг к другу: у всех у них что-то общее, а он будто в стороне.
Так было, пока Генка не упомянул о Херсонесе.
— Разве Херсонес в Севастополе? — удивился Сережа.
— Конечно. Между Карантинной и Песочной бухтами.
— Я думал, это отдельное место, вроде какого-то поселка, — сказал Сережа. — Там раскопки греческого города, правильно?
— Да. Там развалины всякие, башни, стены. И колонны из мрамора.
— У меня дядя есть. Ну, брат тети Гали. Он археолог, с московскими студентами в Херсонесе на раскопках работает, — со сдержанным торжеством сказал Сережа. — Обещает весной в гости приехать. Уж я у него тогда все выспрошу про эти раскопки…
— Хочешь, я тебе книгу про Шлимана принесу? — спросил Олег. — Про того, кто Древнюю Трою открыл.
Олег ухитрялся все понимать. Про каждого. Сережа никогда ему не говорил, что все больше и больше тянут его к себе тайны старых городов, заросших, засыпанных, утонувших. Но Олег, видно, знал и это.
После школы Сережа снова пришел в отряд.
Он любил вечера в отряде. Приходили те, кому хотелось. Не на занятия, а просто так: посидеть вместе, поговорить. Одно слово— «кают-компания». Булькал на плитке чайник, вкусно пахли разогретые пирожки, за которыми бегали в магазин на углу, собрав копейки и пятаки… Потом начинал трезвонить телефон: то одни, то другие родители справлялись, где их дорогое чадо и скоро ли оно явится домой. Чадо отвечало «щас» и тут же забывало об этом обещании. Олег спохватывался и начинал всех отправлять по домам. Но за разговорами и он иногда забывал о позднем часе. Приходилось потом компанией ходить от дома к дому и провожать друг друга.
Сережу, Кузнечика, Митю Кольцова, Наташу, Андрюшу Гарца и еще нескольких «постоянных жильцов» «кают-компании» звонками не тревожили. Привыкли. А ребята эти привыкли к спокойным, хорошим вечерам, привыкли быть вместе.
Для долгих разговоров нашлась одна бесконечная тема: море, корабли, Севастополь. Так уж получилось…
