Юнги с Урала - Леонтьев Алексей Петрович (книги бесплатно .txt) 📗

Корабли, чтобы не быть неподвижными мишенями для врага, стали маневрировать и отражать налет вражеской авиации. Неклюдов не спускал глаз с машинного телеграфа. Все приказы командования выполнял быстро и точно. А звонки телеграфа следовали один за другим. Быстрая и точная реакция молодого моториста на команды из боевой рубки помогала торпедному катеру увертываться от вражеских бомб, снарядов и пулеметных очередей.

Самолеты врага появлялись над катерами волна за волной до самого наступления ночи. «Как жаль, что я не пулеметчик, — сокрушался Ваня. — Я бы им дал «прикурить»...

Но сделать это не в мечтах, а на деле было не так-то просто. В этом юнга убедился во время следующей боевой операции, когда торпедные катера высаживали десант в порт Расин и на соседние мелкие острова, а он стоял за носовым крупнокалиберным пулеметом. В первую очередь Ваня бил по замаскированным огневым точкам врага. Подавив их, тут же перенес огонь на стремящихся оторваться от наших воинов отступающих вра-

ГОЕ.

— Это вам за своих союзничков — немцев! Это —- за потопление мирных транспортов! Это — за провокации на границе! — сквозь крепко стиснутые зубы приговаривал Ваня, кося врагов пулеметными очередями.

Отличился Ваня и при взятии портов Сейсин и Ген-зан.

Боевые действия юнги против японских милитаристов отмечены медалями Ушакова, «За победу над Японией» и благодарностью Верховного Главнокомандующего.

Правофланговый

На исходе был 43-й год. На фронтах шли ожесточенные бои. Красная Армия наносила гитлеровцам чувствительные удары. Свой вклад к дело Победы стремились внести и североморцы.

На «морском охотнике», куда прибыл Саша Плюснин, прозванный в Школе юнг правофланговым и Сашей с Уралмаша, состав моряков был боевой, давно обстрелянный.

Встретили юнгу старослужащие доброжелательно.

— Побольше бы нам таких специалистов, — сказал однажды командир. — Хорошо бы каждому ие только в совершенстве знать свою специальность, но и две-три смежные, чтобы в любое время быть готовым заменить выбывших из строя.

— Это можно, — скромно согласился Плюснин. — Дело электрика я знаю неплохо. Могу работать мотористом, сигнальщиком, справиться с обязанностями боцмана. Буду рад изучить устройство мин, научиться их установке, разминированию. В свою очередь могу любого обучить специальности электрика.

Слов на ветер Саша не бросал. В рундучке юнги лежала бережно хранимая, привезенная еще из Школы юнг общая тетрадь с конспектами по электротехнике. Сейчас этот изрядно потрепанный «труд» вместе с его боевыми и трудовыми наградами хранится в музее юнг на Соловецких островах. А в те годы тетрадь стала для многих катерников своеобразным учебником, по которому юнга в свободное от боев время обучал специальности электрика не только матросов своего корабля, но и соседних «морских охотников». Учил других, учился и сам. Ну, и, конечно, воевал. Воевал без всяких скидок на молодость, наравне с опытными моряками.

«Морской охотник» большую часть времени находился в боевых походах. Участвовал в высадке десантов,

конвоировании судов, охоте за подводными лодками противника.

В конце лета командование отдало приказ переоборудовать звено «морских охотников» для установки мин. Всю осень и зиму моряки в тылу врага минируют входы в порты и подходы к причалам — места возможного базирования и прохода кораблей противника.

МО-116 дни и ночи болтался в водах Финляндии, в районе Киркинеса, где базировались корабли врага. Задания приходилось выполнять в любую погоду: в шторм, дождь, снегопад. Вот где пригодилась юнге закалка, полученная на Соловках, где при 30-градусном морозе он, как и другие юнгашп, умывался ледяной водой из озер или снегом, спал раздетым, совершал многокилометровые походы в ночное время по пересеченной местности.

Нередко немцы обнаруживали ставящий мины корабль. Завязывалась ожесточенная схватка. Саша по боевому расписанию был подающим снаряды к носовому орудию. Делал свое дело без суеты, быстро и четко. Силы и сноровки для такой работы ему было не занимать.

Весной 194.4 года Саша Плюснин и его дружок юнга-боцман из Кунгурского района Миша Мельников были произведены в краснофлотцы, а с июня они уже успешно воевали на Черном море. Участвовали в конвоировании судов и высадке десанта в порт Констанцу. Здесь Саша заслужил ряд благодарностей Верховного Главнокомандующего. На Черном же море узнал о том, что приказом командира охраны водного района главной базы Северного флота от 2 января 1944 года награжден медалью «За боевые заслуги».

А вот строчки из справки Центрального государственного архива Военно-Морского Флота СССР:

«Плюснин Александр Константинович в ноябре 1943 года при выполнении боевого задания по постановке минных заграждений на подходах к базам противника в трудных метеорологических условиях при крене,

доходившем до 40 градусов, в течение 13 часов непрерывно стоял на вахте, обеспечивал нормальную работу агрегатов, чем содействовал успешному выполнению боевого приказа».

Проверка делом

— Знаешь ли ты, Рудженец, каким должен быть моряк? — в первый день пребывания на тральщике «Метель» Тихоокеанского флота спросил юнгу главстаршина, и все увидели, как нахмурились его лохматые брови и припухлые от недосыпания веки прикрыли серые неулыбчивые глаза.

Юнга Рудженец, крепко сложенный, небольшого роста парень, стоял перед ним навытяжку.

— Нет, не знаешь! Моряк должен быть не только отличным специалистом, но и волевым, выносливым спортсменом. Сила, ловкость, умение постоять за себя, товарищей и правду — вот обязательные черты моряка. Без них первый же японец тебя убьет.

Главстаршина протянул юнге нож.

— Знаешь, что это такое? — и не дожидаясь ответа, добавил: — Такими штучками самураи вспарывают себе животы. А если зазеваешься, охотно распотрошат и твой. Понял?

Юнга мотнул головой.

— Представь себе, что я — японский часовой. Надо меня снять. Действуй!

Володя Рудженец долго рассматривал оказавшийся в его руке нож. Потом вопросительно взглянул на старшину.

Тот стоял, широко расставив ноги, чуть покачиваясь, и мурлыкал сочиненную одним из матросов тральщика песенку:

На что мне, скажите, красоты чужбины?

Отчизна мне видится издалека.

Рябинушка русская, наша рябина,

Ах, горькая ягода, как ты сладка...

— Приказываю бесшумно снять часового... Вперед! — скомандовал командир.

Моряки тральщика уже давно стояли рядом в ожидании спектакля. Все они в свое время прошли школу главстаршины и заранее знали, что сейчас произойдет.

Рудженец снял шинель. Отбросил ее в сторону. Туда же полетела бескозырка. Расслабил ремень.

Неожиданно во всей его фигуре появилось что-то настороженное, цепкое. Р1ож из левой руки перебросил в правую. Потом снова в левую...

Матросы притихли. Оказывается, этот юнга не такой уж слабак и салага. Лишь главстаршина был спокоен, посматривал на юнгу с явным интересом.

Володя тем временем отвел руку с ножом за спину и стал медленно приближаться к старшине. Потом неожиданно остановился:

— А может, лучше без ножа? — и, не дожидаясь ответа, отбросил его и снова пошел в атаку. Долго кружил вокруг главстаршины. Выждал момент, когда тот сделал небольшой выпад левой рукой. Мгновенно поймал ее мертвой хваткой, провел прием. Старшина рухнул лицом вниз.

Матросы замерли.

Старшина, морщась от боли, встал.

— Зачем же так? Я ведь заметил, что вы выбросили вперед левую руку для того, чтобы поддаться, — обиделся юнга.

— Не сердись. Я хотел показать на твою ошибку, не думал, что ты этим воспользуешься. А теперь вижу, что молодец. Настоящий моряк. Где же ты этому научился?

— В Школе юнг! — не без гордости ответил Володя.

...Встретиться в рукопашном бою с японцами Володе

не довелось, а вот с их минами познакомился довольно

близко. Тральщик, на котором служил кунгуряк, бороздил воды Японского моря в любую погоду.

Траление — работа не только трудоемкая, но и опасная. Не был исключением и этот выход в море.