Рыжее знамя упрямства (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (книги txt) 📗
— …Ну, как известно, Олегу Петровичу пришлось уехать еще весной, а материя все годы так и лежала среди его старых бумаг и вещей, в кладовке у сестры. А недавно он обнаружил его и отдал мне. Для вас… Будто чуял, что прежний флаг похитят… Пригодится?
Штапель тут же растянули на носовой палубе "Норда". У Мультика нашлась баночка белой нитрокраски. Он умело вывел в углу будущего флага силуэт кораблика с упругими парусами — с двух сторон (краска сохла моментально). Потом оглянулся через плечо:
— А что рисовать посредине?
Мачтового флага хватало обычно на два года. Потом шили новый, а прежний — выцветший и потрепанный ветрами — оставляли в знаменной комнате или отдавали на память кому-нибудь из ветеранов. И по традиции на каждом флаге был, кроме кораблика в углу, еще какой-нибудь рисунок (всякий раз — новый): то скрещенные шпаги, то мальчишка верхом на дельфине, то краб с растопыренными клешнями, то летящая чайка… А что сейчас?
Полинка Верховская почесала за ухом (как котенок лапкой) и вдруг азартным шепотом предложила:
— А давайте колесо, как у Рыжика!
— Ура… — тем же шепотом сказали сразу несколько барабанщиков. После чего стало ясно, что других предложений не последует. Только Словко добавил (его будто толкнул кто-то):
— А сверху парус. Кливер…
Никто из ребят, кроме Словко, не знал о загадочном значке Александра Медведева. Но никто все равно не заспорил. Возможно, здесь над всеми быстрой тенью от облачка пролетела какая-то догадка. Или каждый вспомнил серебристые паруса Тёминого кораблика?..
— Давайте… — выдохнула Ксеня.
Ваня Лавочкин уверенно вывел на штапеле обод и восемь скрещенных спиц (не так, как у большого колеса, а как на Рыжкином талисмане). А над ободом — узкий, похожий на изогнутое лезвие, кливер. Оглянулся снова:
— Так?
Слаженный хор ответил, что "так". Рисунок тут же высох, и Мультик повторил его на другой стороне, по проступившему сквозь ткань силуэту.
Ксеня сбегала к "складу" с общим имуществом, принесла парусною иглу, нитки и моток белого шнура.
— Края подрубим потом, на машинке. А сейчас пока сделаем кренгельсы.
Отрезок фалового троса она крупными стежками приметала к переднему краю флага. На его концах сшила крепкие петли-кренгельсы.
— Будем поднимать?
— Флотилия, на линейку! — тут же скомандовал Инаков, он был нынче вахтенным командиром.
Сначала с почетом спустили "флаг отхода" (он сделал свое дело, спасибо ему). Прикрепили к фалу новый, оранжевый.
— Полинка, к флагу!.. Флотилия, внимание! На флаг! Флаг пошел!..
И снова — марш гордого одинокого барабана. И… будто бы даже крошки защекотали горло. По крайней мере, у Словко (да, наверно, не у него одного). Потому что это был не обычный подъем флага. Это было возрождение . Доказательство того, что мы — отряд . Пускай маленький, но настоящий. Несгибаемый и упрямый. Настоящая «Эспада»…
И само собой застучало в голове у Словко:
"Ведь обещал же не рифмовать", — одернул он себя. Но не очень сурово, потому что сейчас угловатые строчки оказались, как говорится, "в жилу".
И все теперь было как надо. Правильно. Твердо. И ничего не потеряно. И много хорошего будет впереди…
Лишь одно беспокоило Словко. Рыжик был огорчен. Это видели не все, но Словко видел. И понимал. Рыжик, наверно, считал, что барабанить при подъеме нового флага поручат ему, как лучшему "солисту". Игорь, конечно, не стал бы возражать, но, видимо, просто не подумал об этом. А Рыжику что, не напрашиваться же…
Как-то надо было утешить его… Но эти мысли перебили звонкие удары о котелок. Он служил здесь корабельным колоколом (не тащить же было с собой настоящую рынду). За сигналом последовало громкое сообщение Кинтеля:
— Флибустьеры и мушкетеры! Готовимся к турниру имени знаменитого месье д'Артаньяна и его трех не менее знаменитых коллег!..
Оказалось, что Каховский привез не только флаг, но еще и две рапиры, две маски и перчатки. Объяснил, что это сокровище с "древнейших времен" хранилось в его "родовом гнезде". В квартире, где он в школьную пору жил с отцом и его женой ("все равно что мамой") тетей Галей…
— Все собирался передать отряду, ну и вот, наконец…
От громового победного клича оранжевый флаг на мачте-сосне забился сильнее, чем от ветра…
Расчертили фехтовальную дорожку. Кинули жребий — у кого какой номер. Участвовать решили не все. Равиль Сегаев отказался: он был уже почти инструктором, то есть в другой возрастной категории. Сказал, что он и Ромка (тоже уже "большой") отведут душу потом, в отдельном поединке. Отказалась и Полинка. Рапиры были еще тяжеловаты для нее, а противники — слишком серьезны. Зато боковым судьей она была не хуже Романа, Равиля и Салазкина, ничто не укрывалось от ее зорких глаз: ни одно касание, которое можно было счесть за укол, ни одно нарушение…
А главными судьями были по очереди Корнеич и Кинтель…
Итак, десять участников, круговая система, сорок пять боев (если не будет дополнительных, для уточнения счета). Каждый бой — до трех уколов с одной из сторон. В общем, весь турнир — часа на два…
Не было защитных жилетов, но это дело поправимое. Надевали задом наперед прихваченные в поход куртки, застегивали на спине — вот вам и техника безопасности.
— К бою!.. Готовы? Начали!
И дзынь, звяк, выпад, защита, атака… Азарт мушкетерского боя — это прочти все рано, что азарт парусной гонки на финальной дистанции в крепкий ветер. Каждая жилка звенит!
Конечно, здесь у Словко не было серьезных соперников. Ну да, Кирилл, Игорь, даже Ксеня… Но все же два-три года тренировок это вам не то, что занятия с дошкольного возраста. "И это вам не гонки, месье де Инако фф… Нет, сударь, не надо крутить эти финты, известный трюк. В ответ будет простой короткий выпад, вот так!.."
— Стоп!.. Со счетом три один победил Словуцкий. Следующая пара: Казанцев — Нессонова…
И так один звонкий поединок за другим…
Словко великодушно позволил Ксене выиграть у него со счетом три-два (она покачала головой: догадалась), но это ничего не меняло, остальные результаты — победные. И дополнительный бой с Лешкой Яновым, у которого тоже оказалось девять побед (вот удивительно, когда набрался опыта?) тоже ничего не изменил.
— Три два в пользу Словуцкого!.. Турнир окончен, приготовиться к построению…
Рыжику не повезло и в этот раз! Еще больше, чем прежде. Последнее место… Ну, а чего было ждать! Девять лет человеку, в отряде меньше года. В парусных делах проявил способности, а в фехтовальном деле не успел… Правда, диплом Рыжику все же дали. "Как "самому младшему участнику соревнований, проявившему упорство и волю к победе" (это была тоже традиция — награждать самого маленького и неудачливого). И приз дали такой же, как победителям: значок с парусником "Крузенштерн". Рыжик значок надел, но это его, кажется, мало утешило. На Словко он смотрел странно: то ли с виноватостью, то ли даже со скрытым упреком. "Но не мог же я тебе проиграть, ты не девочка, — мысленно говорил ему Словко. — Да и что это изменило бы?" Впрочем, Рыжик, и не ждал, конечно, никаких уступок. Просто обидно было, что так все неудачно сегодня…
Впрочем, понимал Рыжика не только Словко, но и барабанщики. Игорь отвел Словко в сторону:
— Отвлеки его чем-нибудь на минуту, мы посоветуемся…
— Рыжик, иди сюда, — сказал Словко. Тот подошел, вскинул глаза:
— Что?
— Я спросить хотел… это… мама-то когда приезжает? Соскучился небось?
