Каркаджу - Монтгомери Резерфорд (книги онлайн бесплатно txt) 📗
При виде катавшегося по снегу клубка Гранитный Утёс не рискнул стрелять. И в то же время он знал, что в одиночку медведю не справиться с росомахой, разве что ему уж очень повезёт. Одаренный сверхъестественной силой, Каркаджу мог сильно покалечить его большого друга. Индеец бросился к месту сражения, держа ружьё прикладом кверху.
Бесстрашный, не задумывавшийся над исходом боя Каркаджу был, однако, хитёр и отлично разбирался в обстановке. Он увидел охотника, представлявшего собой единственную в мире силу, одолеть которую он не мог, и яростно вцепился в медведя зубами. Одновременно он напрягся всем телом и высвободился из стискивавших его неуклюжих лап. Отскочив назад, он круто повернул и бросился наутёк. Гранитный Утёс выстрелил, но промахнулся.
Мистер Джим зализывал раны и сердито ворчал. Он готов был биться до конца и был чрезвычайно огорчён тем, что противник обратился в бегство. Но он послушался хозяина и не последовал за ним.
— Хорошо, что ты не умеешь говорить, а то разболтал бы Красному Журавлю, что мы с тобой чуть было не убили Каркаджу. — Гранитный Утёс говорил тихо, но твердо. Он знал, что, начав борьбу, ни за что не отступит. Он должен покончить со своим мучителем…
Красный Журавль сидел перед очагом и помешивал похлёбку. Старый индеец не обернулся посмотреть, какие шкуры они принесли, и не стал их ни о чём расспрашивать. Чтобы понять, что случилось. Красному Журавлю не нужно было отрываться от работы. Закончив приготовления к ужину, он опустил два пальца в банку с салом и смазал раны на животе и лапах Мистера Джима.
— На Каркаджу полез? — коротко осведомился он.
Гранитный Утёс сел за ужин в гробовом молчании. Но Мистер Джим шумел за троих. Он чавкал, и чмокал, и сопел, и облизывался, пока не вызвал улыбку на мрачных лицах охотников. Красный Журавль заговорил первым.
— Нам надо уходить, — отрывисто сказал он, вытаскивая из очага раскалённый уголёк, чтобы раскурить трубку. Гранитный Утёс покачал головой:
— Каркаджу пойдёт за нами.
Охотничьим ножом он подцепил ещё кусок оленины и, ре разрезая, отправил в рот.
— Я не уйду. Мы с Мистером Джимом победим. Красный Журавль покачал головой:
— А Серебристая Луна? А Оленёнок?
— У моего брата. Белого Лося, будут шкуры. В этом году Каркаджу не пойдёт к Тихому ручью. Белый Лось сказал, что, если нужно, я могу взять у него. — Гранитный Утёс сказал это без большой уверенности. Конечно, если у Белого Лося будут шкуры, он поделится с ним, но могло случиться, что брату понадобится вся его добыча, чтобы прокормить семью.
— Зима будет суровая. Я смотрел, как устраивались на зимовку бобёр и водяная крыса. Их норы вдвое больше и глубже обычного. Может, потом и вовсе не будет охоты. Я знавал годы, когда в лесах совсем прекращалась охота из-за голода.
Красный Журавль выбил трубку и отложил в сторону.
— У нас ещё много времени, — настаивал Гранитный Утёс.
— Ты знаешь срок на бумаге? Ты спросил — когда? — неожиданно задал вопрос Красный Журавль.
Гранитный Утёс слегка растерялся. Он думал, что Красный Журавль спал в ту ночь, когда он подписывал обязательство.
— Не спросил, — ответил он простодушно. — Я думаю, до весны, когда мы обычно доставляем шкуры.
— Но наверное ты не знаешь. — Красный Журавль начал раскладывать на ночь свои одеяла. — От бледнолицых торговцев индейцам одно зло, для охоты одно зло. Дьяволы! — Он укутался в одеяла и повернулся лицом к стене.
Долгое время Гранитный Утёс сидел и смотрел в огонь. Он знал, что бледнолицый комендант в Кроссинге заставит его выполнить подписанное обязательство, даже если он объяснит ему, что не спросил, когда точно он должен доставить сотню шкур.
Глава 6 • ПЕЧАЛЬНЫЙ УДЕЛ ОЛЕНЯ-РОГАЧА
Такой стужи, таких заносов Юнавип не видел уже лет десять. Страшные вьюги налетали с севера; ветер наметал в лесу огромные сугробы. Слежавшийся снег белыми складками громоздился по подветренным склонам гор. Обвалы случались там, где их не бывало уже много лет. Снежные лавины, сметая всё на своём пути, с грохотом устремлялись вниз по каньонам, засыпая долины, утаскивая с собой деревья, сворачивая веками стоявшие скалы.
Каркаджу стоял на оголённом бугорке, пронизывающий ветер загонял ему крошечные льдинки в промежутки между зубами. Но его не тревожила разбушевавшаяся стихия, скорее наоборот: грозный призрак белого голода зажигал злобный огонёк в его глазах, заставлял довольно скалить зубы. Мелюзга, обитавшая в горных долинах, могла дрожать от холода, прятаться и голодать; властелин же продолжал охотиться, не обращая внимания на снег и пургу.
Ему только что удалось избежать смертельной опасности, которую сулила встреча со злейшим врагом его — человеком. До сих пор, вспоминая огромного медведя, осмелившегося вступить с ним в драку, он весь ощетинивался. Красным огнём полыхали глаза Каркаджу, бежавшего навстречу метели. Он ещё не покончил с куньей тропой Гранитного Утёса и не рассчитался с медведем, следовавшим за своим хозяином по пятам, как собака.
Неуклюже переваливаясь, он бежал вверх по склону горы, напряжённо всматривался маленькими глазками в каждый занесённый снегом кустик и часто нюхал острый морозный воздух. Ночь ещё только наступила, и впереди у него было много дел. Добравшись до вершины, он стал спускаться вниз, пока не очутился в глубине каньона Юнавип. Отсюда он отправился к куньей тропе с твёрдым намерением обойти все капканы своего врага, установленные на крутом склоне каньона.
Первый капкан был пуст. Каркаджу обнюхал его со всех сторон, потом подошёл поближе и остановился в шаге от входа. Вход в ловушку был сделан из трёх брёвен, изображавших цифру «четыре». На острие палки, служившей затвором, была насажена рыбья голова. Но Каркаджу был не так прост, чтобы вторично попасться в капкан с падающим затвором. Он просунул лапу между свежими осиновыми кольями и дёрнул приманку. Сначала он только чуть зацепил её когтями, и защёлка слегка опустилась. Он снова просунул лапу, на этот раз немного дальше. Защёлка открылась. Каркаджу отпрыгнул назад. И в это мгновение тяжёлое бревно, опиравшееся на «четвёрку», с грохотом упало, не причинив ему никакого вреда.
Со злобным рычанием Каркаджу осмотрел сломанную ловушку, вскочил на бревно и пробежался по нему взад и вперёд. Он с удовольствием съел бы приманку — рыбью голову, но её придавило бревном. Откопать её оказалось слишком трудно. Яростно рыча, он отщепил от бревна кусок коры и изодрал его в клочки, потом отступил назад, довольно долго стоял и смотрел на капкан, словно изучая, а затем мелкими шажками побежал дальше.
Второй капкан был сделан в виде клетки, похожей на ту, в которую недавно угодил сам Каркаджу. Капкан был захлопнут, и внутри, съёжившись, сидела обезумевшая от страха рысь. Кисточки, которыми заканчивались её чёрные уши, были прижаты к широкой шее. Мощные, несоразмерно большие лапы упирались в решётку. Рысь отчаянно билась добрых полчаса, но расшатать зелёные колья, окружавшие её, не смогла. Теперь она лежала и ждала своей участи с фатализмом дикого зверя, попавшего в неволю.
Каркаджу сначала учуял рысь и только потом увидел её. Не раздумывая он ринулся на пленницу, налетел с размаху на зелёные колья и с глухим стуком ударился о них. Пойманная рысь попятилась к задней стенке и начала острыми когтями царапать разделявшие их колья. Воздух огласился пронзительными воплями и рычанием. Рысь с радостью скрылась бы от врага на вершине дерева в густых ветвях, но сделать этого она не могла, а Каркаджу приводило в бешенство то, что она не спасается от него бегством. Он снова и снова наскакивал, и каждый раз, наткнувшись на крепкие колья, отлетал назад.
Рассвирепевший Каркаджу продолжал осаду с полчаса. Рысь яростно отбивалась, а Каркаджу всеми силами старался проникнуть в ловушку. Наконец он завертелся волчком, отошёл и уселся на сугроб. Он начал думать, и это немного умерило его злость. Минут через пять, придя к заключению, что проникнуть в ловушку невозможно, он соскользнул с сугроба и затрусил вверх по каньону. К запасам Гранитного Утёса прибавилась ещё одна шкура.
