Кот по имени Сабрина - Коуни Майкл Грейтрекс (бесплатные версии книг .TXT) 📗
Рядом послышался шорох.
— Тэпин?
— Бесс? Это ты? Я плоховато вижу.
— Идем со мной. У меня прекрасное теплое местечко. Там мы сможем передохнуть до весны. Такая погода слишком холодна для старых костей.
Он вздохнул:
— Иду, Бесс.
Когда Ханна добралась наконец до мельницы, то увидела через окно ужасного Лодочника, сидевшего у стола с полными кулаками перьев, надерганных из мертвых уток. И к этому жуткому типу Ханна вынуждена обращаться. Он сейчас казался хищным зверем, с вожделенным фырканьем обнюхивающим раздираемую жертву. Для полноты картины не хватало только гиен, ожидающих своей доли.
Некоторое время она разглядывала его. Тяжелые мешки набухли под покрасневшими глазами, а разбухший нос напоминал перезрелый огурец. Опущенные углы растянутых губ утопали в морщинах, придавая этому лицу жесткость, хотя сейчас оно выражало некое тайно-злорадное удовлетворение. Воплощение кровавого вожделения. Да, как раз самое время подсунуть ему кур.
Она постучала в окно, и маленькие алчные глазки впились в нее, засветившись почти приветливым блеском узнавания. Лодочник встал. Он весь был словно предназначен для своего ремесла. Длинные руки с клешневидными кистями, идеальные для сворачивания птичьих шей. Низко сидящий зад — чтобы не выпадать из мелкой плоскодонки. Большие ступни — для устойчивости в скользком прибрежном иле. Лысая голова, с которой легко стекает вода.
— Минутку, миссис Пигго! — прокаркал он, шаркая к двери.
— У меня дюжина кур, которых надо… утихомирить, мистер Крукшанк.
Несколько шагов вызвали у него приступ кашля, и прошла пара мгновений, прежде чем он смог ответить, но она уже чувствовала, как напряглось от нарастающего возбуждения его жилистое тело. Пока эта внутренняя дрожь не угасла в нем, она поспешила выложить еще одну просьбу:
— Да, кстати. Заряд дроби вчера вновь угодил в крышу моего дома. Вам бы надо получше нацеливать свое ружье.
Кашель утих. Руки его перестали дрожать, и он торопливо вытащил из кармана помятую сигарету, воткнул ее в рот и зажег зашипевшую спичку. Завеса едкого дыма поднялась между ним и Ханной. Он резко повернулся и зашагал от двери внутрь мельницы. Ей ничего не оставалось, как молча последовать за ним.
— Это была не картечь, — проворчал он. Сигаретный дым вонял как горящая резина. Но зато поглощал другие запахи. Лодочник повернулся к ней спиной и мрачно уставился в окно. — Наверное, птичье дерьмо, — проскрипел он.
Если он надеялся ошарашить ее своей грубостью, то зря тратил время.
— Я слышала грохот. Экскременты падают бесшумно.
Лодочника уж тем более не смутить такими словами.
— Кроличье дерьмо падает со стуком. Оно сухое, кроличье дерьмо.
— Кролики не летают.
— Тогда это были моллюски.
— Неужто, мистер Крукшанк?
— Ага. Чайки выклевывают моллюсков, а пустые раковины просто роняют. Удивительная штука эта природа. Взгляните-ка. Взгляните на этих бобров там, внизу. Починяют бетонную плотину, глупые пачкуны. И какой в этом смысл?
— Послушайте меня, мистер Крукшанк, если вы еще раз выстрелите в мою сторону, я отвечу тем же. У меня осталось мужнино ружье двенадцатого калибра, заряженное и готовое к бою.
— Что это вы там толковали насчет кур? — невозмутимо произнес он.
Сдержись. Тебя не должно заносить. По крайней мере до тех пор, пока куры не будут мертвы. И как это может гореть сигарета, заслюненная до самого кончика?
— Их двенадцать. Потребуется не больше минуты. За беспокойство можете взять себе двух.
— Хотите чашечку чаю, миссис Пигго?
Господи! Неужели ей придется платить за услугу еще и общением? Он поднял крышку древнего медного чайника, блаженно вдыхая запах содержимого и щедро посыпая его сигаретным пеплом. Она знавала антикваров, которые дали бы хорошие деньги за этот чайник. Может быть, удастся на этом заработать. А, все это пустое. Что он говорит?
— Сливки, миссис Пигго? — Он поставил перед ней прямо в кучу птичьих перьев кувшин и сгорбился над столом. — Куры, — протянул он задумчиво, — У меня нет времени на кур. Вот если бы индейки, дело другое. Я работал на индюшачьей ферме. Много лет назад.
— Извините, мистер Крукшанк, мне правда не хочется никакого чаю. Я только что выпила чашечку. Давайте спустимся ко мне прямо сейчас и покончим с этим делом.
— Индейки, — продолжал он, когда они уже шагали по мерзлой дорожке. — Мы брали таких, которым день от роду, и нашпиговывали жратвой. Мерзкие маленькие вонючки. Они жирели и жирели, а затем, один раз в год, аккурат перед Днем благодарения, у нас начиналась настоящая резня. Точно. — Он улыбнулся, — Настоящая резня. Имеете хоть какое-нибудь представление о том, как убивают индеек, миссис Пигго?
— Предпочла бы не слышать об этом, мистер Крукшанк.
— Требуется всего два человека и один длинный шест.
— О Боже! — Не лучше ли было бы выпустить кур? Пусть отправляются назад, в дикую природу. Отвратительное видение Лодочника с шестом, творящего с индейками нечто кровавое, было слишком уж большой платой за несколько фунтов серого, жесткого мяса. Эта тошнотворная картина будет стоять перед ее глазами всю оставшуюся жизнь. Лодочник и его подручный, насаживающие индеек на длинный шест до тех пор, пока он не превратится в гигантский, судорожно машущий крыльями кебаб.
…И КОГДА СОЛНЦЕ СТАЛО САДИТЬСЯ, МЫ УСТРОИЛИ ИЗ ПРИБИТЫХ К БЕРЕГУ БРЕВЕН БОЛЬШОЙ КОСТЕР, МИССИС ПИГГО, И ЖАРИЛИ ЖИРНЫХ ВОНЮЧЕК, ПОКА ОНИ НЕ СТАЛИ ЗОЛОТИСТО-КОРИЧНЕВЫМИ. ЗАТЕМ МЫ ВЗЯЛИСЬ ЗА НИХ, ВООРУЖИВШИСЬ ОСТРЫМИ НОЖАМИ, И, ДОЛОЖУ ВАМ, МИССИС ПИГГО, ВЫ НИКОГДА НЕ ПРОБОВАЛИ ТАКОЙ ДИЧИ. ПОТОМ МЫ ЛЕЖАЛИ НА СПИНЕ В ТЕМНОТЕ, И ВСЕ БЫЛО ТИХО-ТИХО. ТОЛЬКО ШОРОХИ БОБРОВ И ДАЛЕКО НАД МОРЕМ ОДИНОКИЙ ПРОТЯЖНЫЙ КРИК КОРОЛЬКА. АГА. ПО-НАСТОЯЩЕМУ И НЕ ПОСТИГНЕШЬ ТИШИНЫ, ПОКА НЕ ПРИКОНЧИШЬ ДЮЖИНУ ИНДЕЕК, МИССИС ПИГГО.
Что он говорит, этот ужасный человек?
— Вдвоем берете шест, понимаете, каждый за свой конец, и гоняетесь за индейками. Нужно держать шест горизонтально, примерно на высоте роста индейки. Понятно, миссис Пигго? Дело в том, что индейки не догадываются подныривать под палку. Поэтому очень скоро их там накапливается пара дюжин. Они несутся, задрав голову, а в шею их подталкивает шест. И вот тут-то вы накидываетесь…
— Прошу вас, мистер Крукшанк…
— Я подавал сигнал Уолтеру, и мы бросались вперед, нажимая одновременно шестом. И вот уже две дюжины индеек лежат, пригвожденные к полу, и пронзительно кричат… Тогда мы…
— Вот мы и пришли. Вам потребуется какое-нибудь… орудие для этого?
— Только эти две руки, миссис Пигго. Только эти руки. — Пальцы его скрючивались и возбужденно подрагивали. — Но вы говорили о дюжине кур, не так ли? А я вижу только пяток. — В его голосе послышалось разочарование.
— С утра их была дюжина, уверяю вас.
— Вы, наверное, оставили воротца открытыми? Они куда-то затуркались. Куры всегда так делают, если позабудешь их запереть. Погодите, гляньте-ка сюда. Тут повсюду окровавленные перья. Еноты. У вас завелись еноты, миссис Пигго.
Что за гадкий человек! Он говорил с таким презрением, будто у нее завелись блохи.
— У МЕНЯ нет енотов. Еноты могли, конечно, побывать тут. Но у МЕНЯ их нет.
— У вас и кур — раз, два и обчелся. Стоило приходить.
— Ради Бога, мистер Крукшанк, приступайте!
— А теперь сколько я получу?
— Две. Можете взять две. Как я и обещала.
— Знавал я людей, которые брали свои слова обратно, как только работа была закончена. В особенности когда дело поворачивалось не так, как они ожидали. — Одновременно его громадная клешня сомкнулась вокруг куриной шеи. Курица повисла в воздухе, вялая и покорная, словно почувствовала уверенную руку знатока. Лодочник раскачал тощее тельце, сунул его под мышку и прижал локтем к боку. Курица, казалось, устремила укоризненный взгляд на Ханну.
— Погодите. Может…
Но большой палец Лодочника, толстый и квадратный, уперся в шею курицы, а другая рука его с силой отогнула голову назад. ХРЯСЬ! Он откинул безвольную тушку в сторону.
