Рыжее знамя упрямства (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (книги txt) 📗
Он заглянул ко мне.
— А ты чего возлежишь, как персидская княжна? Да еще язвишь…
В ответ я спросила, что такое “Байливик”.
Илья, если чего-то не знал, не спешил признаваться.
— Тебе зачем?
Я показала ему монеты. Вчера-то он их не видел!
Илюха заинтересовался. Повертел, поразглядывал и предложил:
— Ты перепиши с них все данные на бумажку и дай мне. Я сегодня вечером пошарю в интернете, там про эту нумизматику обязательно что-нибудь найдется.
Все-таки неплохой у меня братец, хотя порой и строит из себя ученого.
Я взялась за переписку. Илья тем временем наконец дозвонился, кому хотел. Посветлел лицом.
— Ужель та самая Татьяна?
— Евгения! Давно уши не драли?
— Ха! Ха! Ха! Кто вчера носом кровать копал?
— Мучача эскарнеседора…
— Это что?
— Это “милая девочка”… Пиши бумагу. Чтобы через час была готова. Я приду и заберу… если будешь хорошо себя вести.
Он умчался куда-то. Я закончила список и в этот момент появилась Люка.
Люка — всегда источник новостей. Чаще всего про себя, но и про окружающий мир тоже. На этот раз она сообщила, что — “Вот ужас!” — у нас в школе будет новый географ.
— А почему ужас?
— Потому что в наши дни все меняется только к худшему.
Я вспомнила нашу Варвару Ефимовну и сказала, что хуже, вроде бы, некуда.
— Как знать!.. А наш Костячок-толстячок уходит из “Утят” в ДК аэропорта. Вместо него будет Василиса Прекрасная, его заместительница. Хоть и прекрасная, а я не хочу, я перейду в драматический коллектив, их режиссер Петруша Вронцев, говорит, что у меня есть данные…
— Ты, Лючка, удивительно разносторонняя личность, — сказала я почти всерьез.
Она это “почти” проигнорировала, подтвердила:
— Я такая…
— Слушай, “такая”, если правда перейдешь к артистам, уговори вашего Петрушу поставить спектакль “Гнев отца”! Я сочиню сценарий! — Это меня осенила внезапная “гениальная идея”.
Люке гриновский рассказ был известен. К тому же она не была скептиком и мои идеи всегда поддерживала.
— А что! Блестящая мысль!.. Только… — Она вдруг пригорюнилась.
— Что “только”? Дефицит актерских дарований?
— Не в том дело. Этот Полномочный представитель центра… Чиновники-то не унимаются, грозят выселить. Если такое дело случится, какие там спектакли…
— Вы же хотели пикеты устроить!
— Ну, устроим… Они где и кому помогали, эти пикеты? Мама несколько раз ходила на демонстрацию с плакатом, чтобы выдали зарплату за май и отпускные. И что?
Люкина мама преподавала черчение в Техническом колледже.
— Впрочем, пикет будет, в субботу. Пойдешь?
— Само собой…
Пришел Илья. Включился в наш разговор, тоже обругал чиновников, которые “мало того, что не производят материальные ценности и кормятся за счет трудового населения, так еще делают людям пакости”.
Я не выдержала, подцепила его:
— А философы производят материальные ценности?
— Естественно! Они производят научные труды, которые позволяют объяснять проблемы глобального масштаба и не скатиться к хаосу…
— Разве мы к нему не катимся?
— Но без философов катились бы не в пример быстрее… Впрочем, теперь это не имеет значения. Кажется, скоро все кончится…
Это он довольно дурашливо сказал, но у меня почему-то холодок по позвоночнику.
— Что… кончится?
— Все, — с сумрачным удовольствием повторил братец. И объяснил, что к Земле движется астероид диаметром в двенадцать километров. Когда он “хряпнется о нашу старушку планету, надобность во всякой философии отпадет сама собой”.
Я с облегчением махнула рукой. Столько уже было разговоров про всякие кометы и астероиды, которые должны были поставить точку в человеческой истории. Все просвистели мимо.
Илья, однако, сказал, что на этот раз американские ученые сделали точнейшие расчеты и вероятность попадания очень даже немалая. Даже дату называют: девятнадцатое февраля.
— Одно утешение, что случится это через двадцать лет. Так что есть время привести дела в порядок…
— За двадцать лет орбита может сто раз измениться, — утешила я себя и остальных. А Люка высказалась мудрее. Сперва она, конечно, сказала “какой ужас”, а потом:
— Может, астероид заставит людей перестать изничтожать друг друга. Придется объединить усилия, чтобы раздолбать его до подлета. Как в фильме “Армагеддон”. Там ведь как раз про это.
Илья буркнул что-то вроде “хотелось бы верить” и спросил:
— Составила свой эскадренный перечень?
Я отдала ему бумагу.
Пришла на обед мама. Она не каждый день приходила на обед, но сегодня появилась, причем раньше обычного. И была явно расстроена чем-то. Илья тоже заметил:
— Мам, что? Неприятности?
— Не без того…
Я решила, что у мамы опять на работе какая-то путаница с бумагами, и легкомысленно решила утешить ее:
— Мама, плюнь. Все это чепуха на фоне летящего к нам астероида.
Мама сказала, что про астероид она слышала, но эта проблема ее не тревожит. Гораздо ближе другой “астероид”…
Тут я, Илюха и даже Люка сделались серьезными. Илья сказал вполголоса:
— Со здоровьем что-то?
— С квартирой… Сегодня утром позвонили, преподнесли сюрпризец…
Оказалось, нам грозит беда, о которой до этого дня и подумать было невозможно. Квартира-то была ведомственная, Областного управления МВД. Папа получил ее, когда был еще лейтенантом и только женился на маме. Мы всегда считали, что это наш собственный дом. И вдруг оказалось, что в хозяйственном милицейском ведомстве какие-то реформы, планы ремонтов, передач жилья в другие руки и всякая такая галиматья. Видимо, все для того, чтобы избавиться от жильцов, которые теперь к МВД не имеют отношения. Переселяйтесь, голубчики и верните жилплощадь настоящим хозяевам!
— Конечно, на улицу не выгонят, говорят, что предоставят комнату в общежитии. Одну комнату на трех человек! Представляете себе?
Мы не представляли. Дело даже не в размере жилплощади, а вообще: как это покинуть дом, в котором родились?
Люка деликатно сказала, что ей пора домой. А мы продолжали обсуждать свалившуюся на наши головы беду.
— Мама, но есть же суд в конце концов, — сказал Илья. Не очень, правда, уверенно.
— Есть… — вздохнула мама. — Я уже звонила знакомому адвокату.
— И что?
— Обещал “проанализировать ситуацию”. Вечером позвонит… Сказал, что все равно “так скоро не выселят, это длинная волокита”… Ну, давайте обедать.
Сперва известие о грядущих неприятностях бьет как дубинкой по голове. Но потом человек поморгает, помотает головой, очухается немного и начинает думать: “Может, все еще не совсем плохо? Вдруг пронесет беду?” Так и мы. Съели щи, макароны с яичницей, выпили компот и решили, что надежду терять не следует. В конце концов и адвокат знакомый есть, и всякие справедливые законы в кодексах, наверно, отыщутся, а, может и милицейские завхозы передумают (хотя бы из-за своей лени)… В конце концов, не завтра же нас начнут выгонять отсюда!
Илья ушел к Толику Гаевскому (к нему ли одному?).
Мама чмокнула меня в щеку (“Ты как себя чувствуешь?.. Ну и молодец”).
Я поскучала, подумала, не пойти ли в библиотеку, но решила перенести это дело назавтра. Поразглядывала опять монетки, подождала: не появится ли Лоська? Он не появлялся. Я прилегла опять… и уснула.
Мне приснилось, что нас все же решили выселить, но вместо квартиры отдают Арамеевский дворец.
— Чем ты, Илья опять недоволен? — спрашивает брата подполковник Будимов. — Вам пошли навстречу, такие апартаменты!..
— А где будет жить генерал? — ехидно интересуется Илья.
— Он здесь не хочет. Его секретные службы сообщили, что астероид упадет именно на этот город. Так что дворец в полном вашем распоряжении…
— Покорнейше благодарим, господин п’полковник! — гаркает Илья голосом старинного фельдфебеля…
Потом Илья, мама и я с чемоданами бредем по рыхлому вспаханному полю к далекому лесу. Там на опушке мы должны вырыть землянку, чтобы жить в ней всю оставшуюся жизнь. Я несу на ладони Лоськин глобус, он светится, и мне кажется, что теперь это моя единственная отрада… А монетки с кораблями? Я же их оставила в доме! Я поворачиваюсь и бегу назад под Илюхины и мамины крики, ноги вязнут в жирной черной земле… и дальше начинается какая-то белиберда, которую невозможно вспомнить…
