Что я видел - Житков Борис Степанович (полные книги .TXT) 📗

Житков Борис Степанович

Что я видел

Житков Борис Степанович

Что я видел

Цикл рассказов

К ВЗРОСЛЫМ

Эта книга - о вещах. Писал я её, имея в виду возраст от трёх до шести лет.

Читать её ребёнку надо по одной-две главы на раз. Пусть ребёнок листает книгу, пусть рассматривает, изучает рисунки.

Книжки этой должно хватить на год. Пусть читатель живёт в ней и вырастает.

Ещё раз предупреждаю: не читайте помногу! Лучше снова прочесть сначала.

Автор

ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА

КАК МЕНЯ НАЗЫВАЛИ

Я был маленький и всех спрашивал: "Почему?"

Мама скажет:

- Смотри, уже девять часов.

А я говорю:

- Почему?

Мне скажут:

- Иди спать.

А я опять говорю:

- Почему?

Мне говорят:

- Потому что поздно.

- А почему поздно?

- Потому что девять часов.

- А почему девять часов?

И меня за это называли Почемучкой. Меня все так называли, а по-настоящему меня зовут Алёшей.

ПРО ЧТО МАМА С ПАПОЙ ГОВОРИЛИ

Вот один раз приходит папа с работы и говорит мне:

- Пускай Почемучка уйдёт из комнаты. Мне нужно тебе что-то сказать.

Мама мне говорит:

- Почемучка, уйди в кухню, поиграй там с кошкой.

Я сказал:

- Почему с кошкой?

Но папа взял меня за руку и вывел за дверь. Я не стал плакать, потому что тогда не услышу, что папа говорит. А папа говорил вот что:

- Сегодня я получил от бабушки письмо. Она просит, чтобы ты с Алёшей приехала к ней в Москву. А оттуда он с бабушкой поедет в Киев. И там он пока будет жить. А когда мы устроимся на новом месте, ты возьмёшь его от бабушки и привезёшь.

Мама говорит:

- Я боюсь Почемучку везти - он кашляет. Вдруг по дороге совсем заболеет.

Папа говорит:

- Если он ни сегодня, ни завтра кашлять не будет, то, я думаю, можно взять.

- А если он хоть раз кашлянет, - говорит мама, - с ним нельзя ехать.

Я всё слышал и боялся, что как-нибудь кашляну. Мне очень хотелось поехать далеко-далеко.

КАК МАМА НА МЕНЯ РАССЕРДИЛАСЬ

До самого вечера я не кашлянул. И когда спать ложился, не кашлял. А утром, когда вставал, я вдруг закашлял. Мама слышала.

Я подбежал к маме и стал кричать:

- Я больше не буду! Я больше не буду!

Мама говорит:

- Чего ты орёшь? Чего ты не будешь?

Тогда я стал плакать и сказал, что я кашлять не буду.

Мама говорит:

- Почему это ты боишься кашлять? Даже плачешь?

Я сказал, что хочу ехать далеко-далеко. Мама сказала:

- Ага! Ты, значит, всё слышал, что мы с папой говорили. Фу, как нехорошо подслушивать! Такого гадкого мальчишку я всё равно не возьму.

- Почему? - сказал я.

- А потому, что гадкий. Вот и всё.

Мама ушла на кухню и стала разводить примус. И примус так шумел, что мама ничего не слыхала.

А я её всё просил:

- Возьми меня! Возьми меня!

А мама не отвечала. Теперь она рассердилась, и всё пропало!

БИЛЕТ

Когда утром папа уходил, он сказал маме:

- Так, значит, я сегодня еду в город брать билеты.

А мама говорит:

- Какие билеты? Один только билет нужен.

- Ах, да, - сказал папа, - совершенно верно: один билет. Для Почемучки не надо.

Когда я это услыхал, что для меня билета не берут, я заплакал и хотел побежать за папой, но папа быстро ушёл и захлопнул дверь. Я стал стучать кулаками в дверь. А из кухни вышла наша соседка - она толстая и сердитая - и говорит:

- Это ещё что за безобразие?

Я побежал к маме. Бежал и очень плакал.

А мама сказала:

- Уходи прочь, гадкий мальчишка! Не люблю, кто подслушивает.

А вечером папа приехал из города и сразу меня спросил:

- Ну, как ты? Кашлял сегодня?

Я сказал, что "нет, ни разу".

А мама сказала:

- Всё равно - он гадкий мальчишка. Я таких не люблю.

Потом папа вынул из кармана спичечную коробку, а из коробки достал не спичку, а твёрдую бумажку. Она была коричневая, с зелёной полоской, и на ней буквы всякие.

- Вот, - сказал папа, - билет! Я на стол кладу. Спрячь, чтобы потом не искать.

Билет был всего один. Я понял, что меня не возьмут.

И я сказал:

- Ну, так я буду кашлять. И всегда буду кашлять и никогда не перестану.

А мама сказала:

- Ну что же, отдадим тебя в больницу. Там на тебя наденут халатик и никуда пускать не будут. Там и будешь жить, пока не перестанешь кашлять.

КАК СОБИРАЛИСЬ В ДОРОГУ

А на другой день папа сказал мне:

- Ты больше никогда не будешь подслушивать?

Я сказал:

- А почему?

- А потому, что коли не хотят, чтобы слышал, значит, тебе знать этого не надо. И нечего обманывать, подглядывать и подслушивать. Гадость какая!

Встал и ногой топнул. Со всей силы, наверное.

Мама прибежала, спрашивает:

- Что у вас тут?

А я к маме головой в юбку и закричал:

- Я не буду подслушивать!

Тут мама меня поцеловала и говорит:

- Ну, тогда мы сегодня едем. Можешь взять с собой игрушку. Выбери, какую.

Я сказал:

- А почему один билет?

- А потому, - сказал папа, - что маленьким билета не надо. Их так возят.

Я очень обрадовался и побежал в кухню всем сказать, что я еду в Москву.

А с собой я взял мишку. Из него немножко сыпались опилки, но мама быстро его зашила и положила в чемодан.

А потом накупила яиц, колбасы, яблок и ещё две булки.

Папа вещи перевязал ремнями, потом посмотрел на часы и сказал:

- Ну, что же, пора ехать. А то пока из нашего посёлка до города доедем, а там ещё до вокзала...

С нами все соседи прощались и приговаривали:

- Ну вот, поедешь по железной дороге в вагончике... Смотри, не вывались.

И мы поехали на лошади в город.

Мы очень долго ехали, потому что с вещами. И я заснул.

ВОКЗАЛ

Я думал, что железная дорога такая: она как улица, только внизу не земля и не камень, а такое железо, как на плите, гладкое-гладкое. И если упасть из вагона, то о железо очень больно убьёшься. Оттого и говорят, чтобы не вылетел. И вокзала я никогда не видал.

Вокзал - это просто большой дом. Наверху часы. Папа говорит, что это самые верные часы в городе. А стрелки такие большие, что - папа сказал даже птицы на них иногда садятся. Часы стеклянные, а сзади зажигают свет. Мы приехали к вокзалу вечером, а на часах всё было видно.

У вокзала три двери, большие, как ворота. И много-много людей. Все входят и выходят. И несут туда сундуки, чемоданы, и тётеньки с узлами очень торопятся.

А как только мы подъехали, какой-то дяденька в белом фартуке подбежал да вдруг как схватит наши вещи. Я хотел закричать "ой", а папа просто говорит:

- Носильщик, нам на Москву, восьмой вагон.

Носильщик взял чемодан и очень скоро пошёл прямо к двери. Мама с корзиночкой за ним даже побежала. Там, в корзиночке, у нас колбаса, яблоки, и ещё, я видел, мама конфеты положила.

Папа схватил меня на руки и стал догонять маму. А народу так много, что я потерял, где мама, где носильщик. Из дверей наверх пошли по лесенке, и вдруг большая-большая комната. Пол каменный и очень гладкий, а до потолка так ни один мальчик камнем не добросит. И всюду круглые фонари. Очень светло и очень весело. Всё очень блестит, и в зелёных бочках стоят деревья, почти до самого потолка. Они без веток, только наверху листья большие-большие и с зубчиками. А ещё там стояли красные блестящие шкафчики. Папа прямо со мной к ним пошёл, вынул из кармана деньги и в шкафчик в щёлочку запихнул деньгу, а внизу в окошечке выскочил беленький билетик.

Я только сказал:

- Почему?

А папа говорит:

- Это касса-автомат. Без такого билета меня к поезду не пустят вас провожать.

КАКАЯ ПЛАТФОРМА

Папа быстро пошёл со мной, куда все шли с чемоданами и узлами. Я смотрел, где мама и где носильщик, но их нигде не было. А мы прошли в дверь, и там у папы взяли билет и сказали: