Игра в послушание - Карлов Борис (читать книги полностью .txt) 📗
Когда галдёж стих, губернатор предложил задать несколько вопросов, если таковые ещё имеются.
- Это правда, что генерал Потапов находится в больнице в безнадёжном состоянии?
- Михал Михалыч? - удивленно вскинул брови губернатор. - Да что с вами такое сегодня? Потапов на рабочем месте и прекрасно себя чувствует. Сейчас я как раз к нему, и настырный молодой человек с семьдесят четвертого канала может поехать со мной и задать генералу пару-тройку разумных вопросов перед объективом.
- Правда, что в день открытия Олимпиады отравили Курта Шикельгрубера, самого перспективного атлета из Независимой сборной?
Вопрос угодил не в бровь, а в глаз: в "отравлении" спортсмена участвовала дочка губернатора Катя. Продолжая насмешливо улыбаться, Спартак Васильевич, тем не менее, внутренне напрягся.
- Полагаю, что если бы спортсмен стал жертвой злого умысла, незамедлительно последовало бы шумное заявление от его представителей. Прошло два дня, подождём ещё. Господа, прошу вас заканчивать, мне пора.
- Вы не опасаетесь, что жёлтые газеты раздуют эти небылицы?
- Конечно, они раздуют. Но только слева от этого материала будет колонка о нападении летающих тарелок на село Кукуево, а справа - о лошади, которая затвердила таблицу умножения.
На этой весёлой ноте совещание закончилось.
Потапов был бодр, энергичен и настроен по-боевому. Когда Спартак Васильевич на правах старого приятеля вошёл к нему без доклада, Михал Михалыч держал в руках газету того самого сорта, какие пестрят заголовками о говорящих лошадях и летающих тарелках.
- А, это ты, Спартак Васильевич! - обрадовался он. - Смотри сюда, что пишут. Тыр-пыр... вот. "...Все органы потеряли способность к жизнедеятельности, их заменили внешние искусственные аппараты. Невероятно, что генералу Потапову удавалось столь долгое время скрывать от общественности столь глубоко и безнадежно поразившие его недуги. Один из врачей больницы, просивший не называть его имени, с прискорбием сообщил нашему корреспонденту, что у больного нет ни единого шанса дожить до утра." И фотка есть.
Спартак Васильевич взял газету и увидел не очень чёткую Фотографию голого Потапова, лежавшего словно какой-нибудь морской спрут на операционном столе с тянущимися от него во все стороны трубками и проводами.
- Слушай, Михал Михалыч, - сказал губернатор, - со мной телевизионщики приехали, я думаю, им надо тебя показать. Вопросы будут правильные, я их в дороге проинструктировал.
- Надо, так надо, - согласился Потапов. - Только недолго, сам понимаешь, что творится. Ищем Мракобесова, всю агентуру поднял на ноги. Есть места, где он обязательно должен появиться; у него тайники по всему городу. Контрразведчики предлагали помощь, да я отказался. Сам возьму мерзавца, а ещё лучше пристрелю, так будет вернее. Да! Мальчик этот с пальчик, Огоньков Петя, опять куда-то пропал! Курослепов утверждает, что, скорее всего, сам сбежал...
- Обстановка серьёзная, Михал Михалыч. Я с тобой буду, до конца, пока всё не закончится.
- Ладно, будь. Зови теперь своих репортеров.
3
Парашютист.
Приказ: следовать на космическую базу
Оставшись один в шкафу, Петя долго плакал, а потом заснул. Ему снились мама и папа, и они тоже плакали. А под утро он проснулся от шума за окном там звучали военные команды и фырчала тяжёлая техника.
Петя решил, что теперь было бы не плохо выбраться из шкафа. Он раскрыл перочинный ножик, просунул руку в щель между створками и попытался дотянуться до крючка. Это ему удалось, но крюк ни в какую не поддавался. Тогда Петя подтянул на себя дверцу, ударил снизу, и крюк вылетел из петли. Но в тот же миг створки распахнулись, и мальчик с криком полетел вниз.
На этот раз он ударился довольно сильно, так, что потерял сознание. Он пролежал на полу часа два или больше, а когда открыл глаза, никак не мог вспомнить, где он находится и как здесь очутился. То есть, события последних дней довольно бессвязно крутились у него в голове, но почему он находится в помещении, похожем на химическую лабораторию, было непонятно. "В любом случае, надо сматываться отсюда как можно скорее", - подумал он.
Было уже светло. Петя огляделся по сторонам и заметил на полу обронённый кем-то платок. Обычный женский носовой платок с кружевами, чистый и надушенный. И тут Петя сообразил, что ему надо делать. Он достал из рюкзака моток веревки, которой ему служила прочная капроновая нить, отрезал от неё два одинаковых куска и привязал концы к углам носового платка. Соединил и завязал петлю. Парашют готов. При помощи лазательных крюков Петя забрался на подоконник и втащил снаряжение.
Последний, седьмой этаж. Внизу - Захарьевская улица. Тихо и пусто. Прыгать страшновато: вдруг парашют не раскроется, или его прибьёт к стене, или он застрянет не проводах и будет болтаться посреди улицы, пока его не заметят мальчишки и не начнут сбивать камнями...
Но вот его слух уловил позади лязг отпираемого замка. Дверь отворилась, и в лабораторию заглянул высокий худой человек. Он был до невозможности рыжий, рябой и ходил так будто крался на цыпочках. Он подошёл к шкафу, осмотрел полку, на которой лежал кусочек хлеба и стояло блюдечко воды, тронул распахнутую створку, затем лёг на пол и начал ползать, медленно перебирая руками, словно крокодил. Несомненно Петя где-то его видел. Конечно! это новый секретарь Мракобесова. Его Фамилия ... его фамилия...
- Эй, мальчик, ты где, цып-цып-цып! - подзывал его рыжий. - Иди сюда, получишь конфетку!..
"Надо прыгать, надо прыгать, - твердил Петя, заглядывая вниз через край подоконника. - Надо прыгать, надо прыгать... Как же его фамилия?"
Вдруг у него за спиной раздалась властная команда:
- Курослепов, встать! Руки за голову!
И в этот момент Петя с перепугу прыгнул.
Парашют потянулся за ним, скользнул по подоконнику, послушно раскрылся, и лёгкий ветерок погнал его вдоль фасада.
Петя ловко сидел в петле, ухватившись за стропы и глядя по сторонам. Вот он благополучно миновал протянутые через улицу электрические провода, вот потянул за левую стропу и отклонился от правой стены дома. Он уже, как опытный парашютист, начал выруливать на мягкую клумбу, как вдруг под ним что-то мощно зафырчало, задымило, залопотала крыльями поднявшаяся с асфальта стая голубей, и Петя, вместе со своим парашютом, взгромоздился на что-то вроде танка, который тут же сорвался с места.
