Студенты - Гарин-Михайловский Николай Георгиевич (книги бесплатно без онлайн TXT) 📗
Вечером он пил чай, и если не приходил Ларио, то отправлялся в театр скромно, - куда-нибудь в галерею.
Если же заходил Ларио, то они сидели, разговаривали, а иногда отправлялись вдвоем на вечерние прогулки по Вознесенскому и Мещанским. Тихий, сдержанный и молчаливый, Ларио делался бойким на улице, его "го-го-го" звонко неслось по Вознесенскому, он заигрывал с проходившими девицами полусвета, подпрыгивал перед ними, визжал и бойко неестественным голосом парировал их замечания.
Ларио не раз звал Карташева отправиться к Марцынкевичу, но тот от такого посещения наотрез отказывался.
- Почему же? Ведь там тебя же... Странно...
Ларио коробило, как он говорил, "жантильничанье"* Карташева. Он шутливо кипятился и фыркал, затрудняясь объяснить Карташеву безопасность такого посещения для него.
______________
* жеманство (от франц. gentil).
- Ведь ты же не девушка, наконец.
Ларио презрительно пускал свое "го-го-го".
Кончалось тем, что Ларио говорил:
- Ну и черт с тобой, я бы пошел, если бы у меня была рублевка.
- Возьми, - предлагал Карташев.
После некоторого колебания Ларио брал.
- Как получу урочишко, первое, Тёмка, что сделаю, - куплю почетный билет в Марцынку... билет три рубля стоит, и тогда за вход всего двадцать копеек, а так - по рублику каждый раз пожалуйте.
- Если хочешь, возьми три.
- Ну, что ты! Да я вот сегодня только, а там до урока - ни-ни...
XI
Прошел месяц со дня приезда Карташева в Петербург.
Как-то раз выходя из конки, скучавший и томившийся Карташев встретился неожиданно лицом к лицу с долговязым Шацким. Шацкий, расставив ноги, весело смотрел на Карташева: тот же шут, несмотря на путейскую фуражку, с маленьким румяным лицом, веселый и возбужденный. Карташев очень обрадовался ему.
- Здравствуй, здравствуй, - заговорил снисходительно Шацкий.
Карташев, хотя и не был с ним на "ты", ответил ему весело:
- Здравствуй!
- Ну-с, мой друг, как поживаешь? - спросил покровительственно Шацкий. Откуда?
- С лекций.
- О! Куда теперь?
- Обедать.
- К Детруа, конечно?
- Да.
- Да, да... Ростбиф из конины, огурцы с купоросом... да, да. Твой живот?
- Каждый день понос.
- Да, да: пока ешь - вкусно; кончил, в брюхе кол, через полчаса после обеда опять есть хочется, а вечером расстройство... Connu...*
______________
* Известно... (франц.)
Карташев рассмеялся.
- Совершенно верно.
- Ну, вот что, мой друг, - продолжал Шацкий, - не хочешь ли сегодня отобедать со мной у Мильбрета, - на четыре рубля дороже в месяц, но сохраняется желудок...
- Что ж, с удовольствием.
- В добрый час! Так что ж, возьмем извозчика... эй, ты, Мильбрет гривенник...
Извозчик не согласился.
- Пятиалтынный...
- Дай ему...
- Ни за что!
Извозчик был наконец нанят.
- Я, знаешь, - начал Шацкий, садясь и принимая тот шутовской тон, за который так недолюбливал его Корнев, - долго колебался - где абонироваться... хотел у Дюссо, но там хуже...
Карташев усмехнулся.
- Ну, конечно...
- Чтоб ты знал, что хуже, - быстро и опять естественным тоном заговорил Шацкий, - я тебе открою, в чем тут секрет: Мильбрет скупает придворные обеды, а согласись, мой друг, что эти обеды лучше всяких твоих Дюссо... очень, очень мило. При моем желудке, знаешь, - Шацкий опять впал в шутовской тон, - немного изнеженном после вод в Спа, наконец, при моем положении, знаешь, эти друзья: маркиз де Ривери, барон Гавен и много других - это всё добрые ребята - неловко, знаешь, когда зайдет разговор об обеде, и скажут вдруг: "А вы заметили, какое оригинальное фрикасе сегодня было?" И вдруг стоишь как дурак - где фрикасе, какое фрикасе?!
Шацкий уже на выпускных гимназических экзаменах завоевал себе право говорить и действовать так, как ему заблагорассудится. Здесь, в Петербурге, где он уже успел и доказать свои способности, поступив вторым в трудное по приему заведение, и выглядел, кажется, единственным веселым человеком, этот Шацкий производил на Карташева впечатление уже не того идиота, каким окрестил его Корнев. Теперь это был, правда, шут, но остроумный (с этим соглашался и Корнев) и главное - без претензии человек.
Карташев давно уже держался за бока от смеха.
- С тобой, однако, очень весело, - проговорил он. - В гимназии...
- Все это прекрасно! - ответил небрежно Шацкий. - Только оставь, ради бога, гимназию... При моих нервах гимназия - это плохое лекарство. Забудем ее, мой друг, и всех этих Корневых, Долб... Мы с тобой "high life"*, ты, надеюсь, знаешь, что значит это слово? Ну, конечно. Но еще выше этого есть. Du chien, hanche! А мне необходимо ехать в Париж на скачки, мой друг Nicolas... Ну, ты, конечно, знаешь, кто это именно?
______________
* высший свет (англ.).
Шацкий посмотрел на опешившую немного физиономию Карташева и залился сам веселым смехом.
Карташев рассмеялся.
- Parfait, mon cher!* из тебя выйдет толк. Я люблю таких, которые смеются, когда ничего не понимают. Не торопись обижаться - ты позже поймешь смысл моих слов. Да, мой друг, жизнь - это большая загадка, и дурак тот, кто тратит время на ее разбор, потому что, пока он вникнет в суть, жизнь пройдет у него между пальцами, и он только: а-а-а... как Вася, твой Корнев. Если б он здесь был, он погрыз бы ногти и сказал: "Да, это верно", - и прибавил бы: "А впрочем, я, может быть, и ошибаюсь"... c'est ga**. Таковы все мудрецы от Фалеса до Тренделенбурга, которых ты теперь изучаешь и, конечно, ни в зуб не понимаешь - connu, connu! Все они начинают с того, что отрицают предшественника; с важным видом нагородив всякой ерунды, умирают, а ты зубри их... твое положение грустное, мой друг... Бытие, небытие, становление - и вдруг, трах, абсолют... A fichtre a blic!***
______________
* Прекрасно, дорогой мой! (франц.)
** вот именно (франц.).
*** Черт возьми! (франц.)
- Откуда ты все это знаешь?
- Мой друг, оставь это. Revenons a nos moutons*, как говорил мой друг Базиль... ты, конечно, знаешь моего друга Базиля?
______________
* Вернемся к нашим баранам (франц.).
- Я должен тебе откровенно сказать, - сказал Карташев, - что хотя ты и ерунду несешь, но я с удовольствием тебя слушаю.
- Да, да. Ты всегда был немного наивный, но добрый мальчик, хотя тебя и портит Корнев... О чем бишь я говорил?.. Может быть, перед обедом ты хочешь, как делают мои друзья, заехать поесть устриц или навестить Альфонсину? Ты, пожалуйста, не стесняйся, мой друг: мой экипаж к твоим услугам.
