Заклятье красных свечей - Щербинин Дмитрий Владимирович (читать полные книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Таня шептала:
— Миша, ну как там? Видишь, когда эта нора закончится?
Но он не видел, чтобы нора заканчивалась, а своды начинали подниматься. Но всё же он чувствовал в голосе сестры такое отчаяние, такую боль и ужас, что ответил:
— Да — ещё немного, и мы выберемся отсюда…
И Таня отвечала:
— Ой, это хорошо. Потому что я больше не могу…
Они ползли ещё, десять минут, а может — четверть часа. Но им казалось, что прошла целая вечность. По бокам от них по-прежнему виднелись норы носатых уродцев. Эти существа беспрерывно гомонили: они визжали, прыгали, ругались, щёлкали крысиными зубками, и повторяли: «Застрянете!».
Пот застилал Мишины глаза, и он уже не видел, что впереди. А на вопросы Тани отвечал, что теперь то совсем немного осталось: ещё чуточку, и они вырвутся.
И вдруг Миша почувствовал, что каменные своды больше не царапают его спину. Он осторожно поднялся на колени, и свободно поднял руки вверх. Он прошептал: «Вырвались…», а потом воскликнул громко «Вырвались!». Но сам испугался того гулкого эха, которое породило его восклицание.
А потом он услышал скрежет, и одновременно с ним — стон своей сестры. Дым от факела попал в его глаза, и теперь глаза слезились. Он почти ничего не видел. Он спросил:
— Таня, что с тобой?
— Ты прости меня, но я, кажется, застряла…
Тогда Миша протёр глаза, присел на колени, и в свете факела увидел, что в завершении туннеля прямо в каменную твердь было вмонтировано устройство. Внешне оно напоминало верхнюю часть мерзостной головы. А вход в туннель, был как бы ртом этого железного «щелкунчика».
Мише удалось выбраться, а вот Таня не успела: железная челюсть придавила её к полу, так что теперь передняя половина её туловища оказалась в той пещере, в которую выбрался Миша, а ноги остались в туннеле. Она выронила свой факел, руками цеплялась за неровности пола, пыталась подтянуться, вырваться, но — тщетно.
Из туннеля слышались злобные смешки носатых уродцев. Один из них попытался впиться в Танину ногу, но она так его лягнула, что он перевернулся в воздухе, и улетел обратно в свою нору.
Но уродцы продолжали потешаться. Они были уверены, что их жертвы обречены. Миша схватил Таню за руки, попытался её вытянуть. Девушка заскрежетала зубами, потом вскрикнула, и выдохнула:
— Нет, не надо… оставь меня… беги отсюда…
Таня хотела заплакать, но она так устала, что даже и слёз у неё не нашлось. А Миша сказал:
— Даже не думай: я не оставлю тебя…
Уродцы продолжали смеяться, и выкрикивать ругательства на своём грубом языке…
И вот Миша увидел, что в боковой стене, как раз на уровне его лица, имеется маленькое окошко. За окошком этим виднелась мордочка носатого уродца. И мальчик увидел, что этот уродец с помощью увеличительного стекла наблюдает за ним и за Таней, и ухмыляется.
И тогда Миша бросился к этому окошечку, просунул в него запястье, и схватил уродца. Тот незамедлительно впился в его палец своими крысиными зубками, он прокусил мясо, и заскрежетал по кости. Миша сморщился от острой боли, но всё же не выпустил уродца, и более того — вытянул его наружу.
И как он взглянул на свою добычу, то понял, что ему повезло. В его руки попался не просто рядовой карлик-уродец, а предводитель этого злобного племени. На пойманном было нечто вроде длинной мантии, которая покрывала всё его тело, кроме пяток. А в носу у него болталось зелёное кольцо.
В это мгновенье Таня вся изогнулась, и вскрикнула:
— А-а, ногу мне кусают! А-а, больно!
Тогда Миша сжал пойманного карлика с такой силой, что тот запищал. Затем Миша схватил пойманного за нос, и стал размахивать им, словно тряпичной куклой. Остальные уродцы перестали насмехаться, послышались их испуганные восклицания.
Миша крикнул:
— А ну: перестаньте кусать мою сестру!
И затем спросил у Тани:
— Они больше тебя не кусают?
— Нет… — простонала девушка.
— Так, хорошо. Стало быть, понимаете! — угрожающим тоном приговаривал Миша, и при этом он продолжал размахивать предводителем уродцев — тот жалобно пищал.
— А теперь слушайте меня! — ещё раз крикнул Миша. — Или вы сейчас же выпустите мою сестру, или этому вашему божку каюк. Понимаете: ка-юк!
Многочисленные голоса уродцев слились в один хор: они больше не угрожали, не насмехались, но в каждом их слове чувствовалась злоба.
Таня ещё раз попыталась вырваться, но железная челюсть по-прежнему придавливала её к полу.
— Не понимаете, да?! — спросил Миша. — Ну, сейчас поймёте!
И он поднёс своего пленника к факелу. Уродец начал бешено извиваться, запищал, и ещё раз впился в Мишин палец. На этот раз затрещала кость. Но мальчик не обращал внимания на боль. Он выкрикнул:
— Если не выпустите — поджарю его! Ясно вам?!
Уродцы примолкли, отступили в свои норы. Прошла целая минута, но ничего не происходило.
— Считаю до десяти: если до этого времени вы не выпустите мою сестру, то можете с ним распрощаться!
И Миша ещё раз встряхнул пленника. Тот продолжать визжать, и брызгать слюной, в которую примешалась и Мишина кровь…
И когда Миша выкрикнул «десять!», железная челюсть поползла вверх, и Таня смогла выбраться. В нескольких местах её ноги были разодраны до крови, она была по-прежнему очень бледна, её бил озноб.
Тогда Миша выкрикнул:
— Забирайте своего главаря! — и метнул пленника вглубь туннеля.
А затем он вместе с Таней побежал дальше. Вслед им неслись страшные проклятья. А Миша думал, что, если бы эти маленькие уродцы были самым страшным, с чем им довелось столкнуться, так это было бы просто замечательно. Но он знал, что это лишь самые маленькие, самые ничтожные служители того неведомого, что окружало их…
Мишин факел догорал, трепетал жалобно, и, судя по всему, скоро должен был потухнуть. И тогда Таня прошептала:
— Миша, а ведь мы наши запасные факелы потеряли. Обронили возле того туннеля.
— Что, у тебя ни одного не осталось? — быстро спросил Миша.
— Нет, ни одного, — вздохнула она.
— Так. Понятно. А моего хватит ещё минут на пять… ну, может на десять. А потом… Ладно, не будем загадывать…
— Миша.
— Что?
— Тише. Слушай…
Они замерли. Вслушивались…
Свет, который исходил от факела, освещал круг в радиусе одного метра, а дальше была темнота. И Миша подумал, что для всех обитателей этой темноты их факел прекрасный опознавательный знак. Более того, факел словно бы кричал, что в подземельях появились непрошеные гости.
А потом Миша услышал дыхание. Это был такой звук, будто бы воздух вбирался в огромное, но разодранное лёгкое, и потом медленно выдувался из него. Так не мог дышать человек. И это дыхание приближалось — оно наплывало из мрака.
И вот на самой грани видимости, но в то же время очень близко, на расстоянии вытянутой руки, начало проступать нечто. Это был жуткий, двухметровый лик, который вырастал от самого пола. Лик дрожал, в нём клокотала тьма. Миша, словно заворожённый вглядывался в эту жуть, он не мог пошевелиться. Лик приближался. Миша почувствовал могильный холод…
А потом Таня закричала так громко, как она никогда не кричала. И она потянула Мишу следом за собой. Он переставлял ноги, но не понимал, что бежит, он по-прежнему видел этот огромный, нечеловеческий лик, который собирался его поглотить.
И только по случайности Миша не выронил факел. И вот они увидели, а также и почувствовали, что вбежали в воду. Вода была ледяная, прямо-таки колола ледяными иглами.
Умирающий свет факела высвечивал чёрную водную поверхность. По воде двигались маленькие водовороты. А потом они услышали сильный всплеск: будто массивное, тяжёлое тело ударило по воде.
— Наверное, нам всё-таки лучше повернуть… — молвила Таня. — Там, в воде живёт что-то, и оно схватит нас…
И тут Миша вновь услышал то нечеловеческое дыхание, которое словно бы вырывалось из разодранного лёгкого. Мальчик представил этот огромный, нечеловеческий лик. Он вскрикнул, и из всех сил бросился вперёд в эту ледяную, чёрную воду.
