Собрание сочинений (Том 1) - Лиханов Альберт Анатольевич (электронные книги бесплатно .txt) 📗
Перед глазами все стояло лицо отца, и Леке казалось, что отец смотрит на него, смотрит и улыбается, будто подбадривает, чтобы Лека шел вперед, шел, не останавливался и вел за собой Нюську. Леку шатало, он уже ничего не боялся, все было безразлично, и только лицо отца да белая линия, прочертившая черное небо к высокой ели, оставались в голове.
Лека будто проваливался в темноту, а когда выплывал из нее, быстро всматривался в темноту, лихорадочно оглядываясь вокруг. Ведь должна же, должна найтись эта звезда, о которой говорила даже Мария Андреевна, должна во что бы то ни стало. Есть же на свете чудеса, так почему же не быть и этому?
Они шли еще неизвестно сколько, и вдруг Лека остановился. Усталость будто упала, как камень, который тащил на загривке. Лека пихнул кулаком Нюську, и она уставилась туда же, куда смотрел он.
Впереди, за частоколом деревьев, светился яркий голубой огонь. Лека и Нюська ничего не сказали друг другу. Они схватились за руки и помчались вперед, прямо к звезде, упавшей впереди, на поляне. Они бежали и уже не чувствовали, что по рукам и по лицам их больно хлещут ветки, они проваливались в ямки и оступались на каждом шагу, потому что смотрели только вперед - на долгожданный огонь, к которому они шли так долго и так далеко.
Лека с размаху вылетел на полянку и остановился как вкопанный. За спиной тяжело дышала Нюська.
На полянке, окруженной черными елями, горел костер. Дети, будто завороженные, подошли к огню. Вокруг никого не было. Лес, ночь, полянка и костер, разожженный неизвестно кем.
- Ну, - оказал им кто-то, - а вы откуда?
Они обернулись. Сзади стоял человек в брезентовом плаще. Вместо одной ноги у него торчала палка. Нюська боязливо прижалась к Леке.
- Что ж вы одни ночью-то, а? - спросил человек и подошел к костру, сел, протянув к огню свою липовую ногу.
Лека и Нюська молчали.
- Наверное, ищете что-то? - опять спросил человек и улыбнулся. - Да я вижу, вы неразговорчивые.
Лека зашевелился. Действительно, молчать было неудобно. Ведь не съест же их он; по лесу столько шли, а человека испугались. Лека вдруг решился.
- Дядя, - спросил он, - а тут звезда не падала, вы не видели?
- Звезда? - переспросил человек и на минуту задумался. - А-а, звезду видел.
Он достал из кармана кисет, завернул цигарку и задымил. Лека успел уже хорошенько его разглядеть. Лицо у человека было круглое, обыкновенное, ничем не приметное. Только вот морщинок много - и на лбу, и у носа, и у губ. В темноте, недалеко от костра, лежал мешок. Обыкновенный мешок, дорожный, зеленый; с таким же мешком отец на войну ушел.
Человек оторвался от цигарки, посмотрел на Леку с Нюськой и спросил:
- Видел, видел вашу звезду. С неба упала. Да. А она зачем вам?
Лека, раскрыв рот, глядел на человека, который видел, где упала звезда.
- Так зачем? - переспросил человек.
Нюська толкнула Леку локтем: ну, говори скорей! Лека замялся. Как бы это попонятнее объяснить?
- Вот когда звезда падает, - сказал он, - можно загадать чего-то. И желание это сбудется...
- Ну, ну, - подбодрил человек.
- А сидеть и ждать, когда оно сбудется, мы не можем никак, - добавила Нюська.
- Правильно, - сказал человек.
- Ну вот мы и пошли искать эту звезду, которая упала. Заметили, куда упала, и пошли, - сказал Лека.
- Вон что, - неизвестно кому сказал человек и опять задымил своей цигаркой.
Он дымил долго и глядел на огонь, будто и забыл, что рядом сидят Лека с Нюськой. Потом он все-таки посмотрел на них, улыбнулся и спросил:
- А что же вы загадали?
- Счастье, - тихонько сказала Нюська.
- Счастье, - выдохнул Лека.
Человек покивал головой и опять задумался. Леке показалось, что тот не поверил, и он добавил:
- У нас в каждой избе убитый на войне есть...
- А сверчки не помогают, - неизвестно к чему прибавила Нюська, и Лека, вместо того чтоб толкнуть ее в бок, согласно кивнул головой.
- Дядя, - спросил он, - а куда она упала?
Человек посмотрел на него и сказал, кивнув в сторону:
- Да вот сюда.
Лека вскочил и побежал к тому месту, куда показал человек. Нюська бросилась вслед за ним. Они упали на коленки и стали ползать по сырой земле, вороша руками листья и траву.
- Не ищите! - крикнул человек. - Я ведь подобрал. Идите сюда.
Он с трудом поднялся, глубоко в мягкую землю втыкая свою деревянную ногу, и подошел к мешку. Лека даже чуть зажмурился, ожидая, что яркий, жгучий свет звезды ослепит его сейчас, когда незнакомец достанет ее из мешка. Но человек вытащил коричневый камень не больше кулака и протянул его ребятам.
- А почему она не светится? - спросил Лека.
- Погасла, - ответил мужчина. - Пока вы сюда шли, погасла, а я ее в мешок.
Лека разглядывал звезду со всех сторон, и Нюська вырывала ее из его рук. И он отдавал ей, а потом снова забирал эту маленькую звезду. Странно, она совсем не была похожа на то, что представляли они. Обыкновенный камешек - вот и все.
...Небо вызвездило. Сжав в кулаке упавшую звезду, Лека уснул, привалившись к Нюське.
Проснулись они от лошадиного ржанья. Открыв глаза, Лека увидел мать. Вчера вечером, когда они, заслышав бренчание ведер, уходили к лесу, Лека подумал, что им за все это хорошо достанется, а мать, вместо того чтобы плакать или ругать его, смотрела и улыбалась. И в глазах у нее горели огоньки, которых он не видел с того дня, когда пела Христя в их избе. Мать улыбалась, ерошила его волосы, а рядом причитала Нюськина мать, прижимая Нюську к животу, а та тоже ревела, как белуга.
В сторонке, возле телеги, стоял дед Антон и говорил с человеком, у которого одна нога была деревянная.
Матери усадили Леку и Нюську на телегу, подошли к человеку в брезентовом плаще и чинно пожали ему руку. Дед Антон на прощание закрутил цигарку и отсыпал самосаду в широкий карман незнакомца. Потом развернул лошадь, и они поехали по мягкой дороге.
Человек в плаще смотрел им вслед, широко улыбался и махал рукой. Ноги он расставил широко, только ведь вместо одной ноги была деревянная палка. Видно, когда живы были обе ноги, любил он широко ступать и широко стоять на земле.
Телега тряслась мелкой дрожью на кочках, и Лека все ждал, когда мать, и Нюськина мать, и дед Антон начнут ругать их или, хуже того, спрашивать, куда да зачем они убрели из дому. Но, странно, все молчали и даже вроде не собирались их допытывать.
