Питер Пэн в Кенсингтонском Саду - Барри Джеймс (читать хорошую книгу .txt) 📗
...Но когда они почти дошли до Серпантина, по лицу Мейми пробежала странная тень. Она вдруг пробормотала:
- Я, конечно, буду часто-часто навещать свою мамочку. Ведь это вовсе не значит, что я распрощалась с ней навсегда, этого просто быть не может. Это НЕВОЗМОЖНО!!!
- Конечно, дорогая Мейми, - успокоил ее Питер.- Ты непременно станешь ее навещать... - Хотя в глубине души он был уверен, что именно это и НЕВОЗМОЖНО. Он бы не стал скрывать от нее правду, если бы любил ее хоть вот на сто-о-леч-ко меньше. Он очень боялся ее потерять. Питер не был трусом, это всем известно. Просто он чувствовал, что не сможет прожить без Мейми ни одной минуты.
"Она забудет со временем свою маму и будет счастлива только со мной", убеждал себя Питер, все быстрее и быстрее увлекая за собой по тропинке ненаглядную невесту.
Как только Мейми увидела гнездо, привязанное к прибрежному камышу, она забыла обо всем на свете и принялась пританцовывать от восторга рядом с лодочкой. Но вот она устала от потока собственных восторженных признаний и... опять вспомнила о маме. Голос ее задрожал:
- Ты сможешь жить спокойно, Питер, зная, как болит моя душа? Ведь я никогда не буду счастливой, если не смогу навещать мамочку, как только соскучусь. Пообещай мне, Питер, что будешь отпускать меня к ней!
Он пообещал. Но почему-то не выдержал ее взгляда и отвел глаза.
- Да навещай, сколько влезет, - буркнул он, - если ты и впрямь веришь, что твоя мамочка без тебя не обойдется...
- Моя мама всегда будет ждать меня!.. - отчаянно крикнула Мейми, и лицо ее смертельно побледнело.
- Если только не загородится железными ставнями, - горько съязвил Питер.
- Дверь в моем доме будет всегда открыта, - как заклинание шептала Мейми, - и моя мама всегда будет стоять на пороге и из- под руки высматривать меня...
- Ну так смелее прыгай в лодку! - не без злорадства крикнул Питер. - Ты можешь спокойно провести со мной целую вечность, раз так уверена в своей мамочке. Она же обязательно тебя дождется! - И Питер, уже стоя в Дроздином Гнезде, нетерпеливо протянул Мейми руку. :
- Но почему ты не решаешься поднять глаза? - спросила Мейми, опираясь на его руку.
Питер очень старался не смотреть в глаза.Потом он постарался не дышать... Он понимал: еще секунда - и его счастье может развеяться, как предутренний сон... Но тут громкий, отчаянный стон вырвался из его груди, он выпрыгнул из лодки и, такой маленький, несчастный, ничком повалился на снег.
Взволнованная не на шутку Мейми бросилась к Питеру:
- Питер, миленький! Ради Бога! Что случилось? - растерянно повторяла девочка.
- Единственная, любимая моя Мейми, - рыдал он, и перед его мысленным взором уже рушились самые прекрасные, самые заветные мечты. - Тебе ни за что на свете нельзя связываться со мной, если ты надеешься вернуться к своей маме. Твоя мама... - и тут он разрыдался с новой силой. - Да ты себе представить не можешь, как коварны эти мамочки!
И он (против своей воли, но по законам чести и морального долга) рассказал ей душераздирающую историю про свою маму, про железные решетки на окне, про свои разбитые в кровь ладошки и про нового малыша. Мейми слушала его, затаив дыхание.
- Но МОЯ мама... - как заведенная, повторяла она.
- Да ладно, - махнул рукой Питер, - все они одинаковые. Чуть что - и заводят себе кого-нибудь новенького, стоит лишь случаю подвернуться!
Мейми была ошеломлена:
- Я просто отказываюсь в это верить!.. Слушай, Питер, но, когда ты улетел, у твоей мамы никого не было? Вот ей и стало скучно. А у моей-то есть Тони. Может, она обойдется без новенького?
Питер горько ответил:
- Посмотрела бы ты на письма, которые присылают Соломону дамы. Они просят еще НОВЫХ, а у некоторых из них уже есть по ШЕСТЬ стареньких!!!
И тут они услышали громкий "крак", а потом чуть дальше "крак", и совсем далеко - "крак-крак". Это было Открытие Ворот! Питер торопливо прыгнул в лодку. Уже зная, что Мейми не поедет с ним сегодня, он изо всех сил сдерживал слезы. А Мейми совсем раскисла.
- Наверное, я уже опоздала, - рыдала она, заламывая руки, - О, Питер! Она наверняка уже завела себе кого-нибудь другого!
Питер опять порывисто выпрыгнул из лодки, будто Мейми не отпускала его восвояси.
- Я буду ждать тебя на этом месте, ровно в полночь, - горько прошептал он, стискивая ее в объять-ях.- Если ты побежишь короткой дорогой, то, может быть, успеешь вовремя...
Он запечатлел последний прощальный наперсток на ее теплых пухлых губках, он провел ладошками по ее лицу, будто был незрячим.
- Миленький Питер! - заплакала Мейми.
- Милая Мейми!..
Она хлопнула по его ладошкам (если вы помните, у фей это способ помолвки) и побежала со всех ног прочь, прочь из Сада.
О! Как же она мчалась к воротам!
...Питер вернулся в Сад, как только прозвучал заветный "крак" Закрытия, но Мейми он в эту полночь так и не дождался. Тогда он понял, что она успела-таки домой вовремя. Еще очень долго в нем теплилась надежда, что Мейми вернется к нему. Иногда ему даже казалось, что он различает ее силуэт на берегу Серпантина, в условленном месте. Но он ошибался - Мейми там не было.
Она больше никогда не встретилась с Питером Пэном. Несколько раз она почти решалась, но всегда ее останавливало опасение, что мама больше не станет медлить во время ее отлучки и тут же заведет себе ДРУГОГО малыша.
Хотя теперь к Мейми Маннеринг была приставлена новая, очень ответственная няня, которая ни на секунду не спускала с девочки глаз, никто не мог запретить ей все время вспоминать о Питере. Все ее разговоры невольно сводились к нему. Она даже сама связала Питеру грелку для чайника. Но это ее почему-то не уте- шило, и Мейми очень часто сидела теперь на лавочке в Кенсингтонском Саду, печально вглядываясь в туманную даль Серпантина. И вот однажды, когда девочке было особенно грустно, потому что она не могла придумать,какой подарок сделать Питеру, мама дала ей дельный совет.
- Ничего не может быть полезнее для Питера, - сказала она убежденно, чем маленький резвый козлик!
- Да-а, - мечтательно протянула Мейми, - он мог бы скакать на козлике и в то же время играть на своей дудочке.
- Ну так почему бы тебе не подарить ему козлика?- спросила мама. - Того самого, которым ты пугаешь Тони по ночам...
- Но он же игрушечный! - возразила девочка.
- Ха! А Тони боится его, как настоящего, - заметила мама.
- И правда, - согласилась Мейми, - он выглядит ПУГАЮЩЕ настоящим. Но как я передам его Питеру?
Ее мама была настоящей леди. Кроме того, она была женщиной замечательной и просвещенной. Короче, она знала один способ. (Может быть, она чувствовала себя несколько виноватой перед Питером). Как бы то ни было, но на следующее утро, в сопровождении Тони (который все же был неплохим мальчиком, хоть и не шел ни в какое сравнение кое-с-кем), они отправились в Сад. Мейми стала в центре магического круга, оставленного феями, а ее мама остановилась в отдалении. Мама, откашлявшись, продекламировала:
- О, дочь моя, не ты ли принесла Для Питера волшебного козла?
На что Мейми ответила:
- Чтоб он на козлике скакал
И на дудочке играл.
Затем она трижды хлопнула в ладоши и обежала магический круг.
Теперь настал черед Тони. Он вышел из-за дерева и сказал:
- Если Питер Пэн его приручит,
Пугать меня козел не примчит.
Закончила ритуальное дарение Мейми:
- На козлике скачет он ночью и днем,
И вот уже сказки слагают о нем!
Деревянного козлика Мейми оставила в укромном местечке. Туда же она положила и письмо для Питера, в котором наказывала своему Серединке-Наполовинку попросить фей - пусть они превра- тят козлика в настоящего. А еще Мейми вкратце объяснила Питеру правила верховой езды.
К счастью, все произошло именно так, как предполагали Мейми и ее мама. Питер нашел козлика. Он нашел также письмо и спрятал его в своем тайнике на Острове. Феям действительно не составило труда превратить игрушечного козлика в настоящего. И теперь Питер ночами гарцует на козлике по самым дальним закоулкам Кенсингтонского Сада и зовет, зовет кого-то ужасно печальной и чарующе прекрасной мелодией своей флейты.
