Золотой след (легенды, сказки) - Чернолусский Михаил (серия книг TXT) 📗
Наступила зима. Занесло хаты сугробам, от морозов по ночам вербы трещали. И Новый год подошел. В эту-то пору и заявился Тимка снова в Забару. Подошел к крайней хате, упал на колени, снял шапку и заплакал:
- Земляки родные, простите меня. Не хотел я Насте смерти, не хотел никому горя. Сдуру чертом нарядился. Простите, земляки. Не могу без родины! Нет мне счастья, пока вами проклят. Земляки!
И полз от хаты к хате, и стучал в окна. Глаза заиндевели - белые, как у старца, и все тело его дрожит от холода. Никто не подошел к нему, никто двери не открыл.
- Живи без родины, раз не любил её. Нет к тебе жалости.
- Первый раз простили, второго не жди прощенья, - отвечал и млад и стар и отходил прочь.
И ушел Тимка.
Ночью разгулялась вьюга, завыла в трубах. Ветер такой поднялся дверей в сенях не откроешь. И все что-то в окно стучало.
На другой день пустили бабы слух по селу, будто Тимка вернулся в Забару и ходил по домам. Переночевать просился. А соседка, набожная Василиса, и вовсе страшную историю рассказала:
- Слышу, бабоньки, кто-то стучит в окно. Поднимаю занавеску, гляжу Тимка Усатый стоит! Страшенный! На усах сосулька, волосы белые и пальцы белые. Скреб ими по стеклу и губы у него шевелются. Сжалось у меня сердце, не могу глядеть. Накинула тулуп и выбежала во двор. И вот только это я рот раскрываю, чтобы позвать его, гляжу, а у окна-то и нету никого. Такой меня, бабоньки, страх взял. Бегом обратно. А потом в избе-то отдышалась и думаю: померещилось дуре. А к чему бы это? Видать, погибает Тимка, и душе-то его нету покою. Какой ей покой, душе человеческой, без родины?
С той поры так и повелось в Забаре - в новогоднюю ночь воет ветер в трубах, люди говорят: "Тимка Усатый пожаловал, его пора". Хотя давно уже никто в чертей и привидения у нас не верит. Да не в том суть.
ЛЕГЕНДА
О СПАСЕННОМ СОЛНЦЕ
Крепка у людей память на историю. Но однако многие предания древности уже забыты. Когда-то в далекие времена гремела повсюду слава Ивана Щавеля и грозного полководца Бугримы. С той поры прошло много веков, и вот, кого теперь ни спроси, пожимают плечами - не слыхали, мол, о таких. О Бугриме, правда, ещё кое-кто поговаривает, а проЩавеля - не знают. Лишь Егору Тимофеевичу, моему забарскому соседу, удалось возродить легенду о том, как Иван Щавель, телохранитель Бугримы, потопил вавилонскую пушку и спас солнце.
Род Щавеля был великим. Дальний-предальний его сородич мельник Сулимов жил в нашей Забаре. Ветряк, что стоит на бугре близ Белой дороги, до сей поры называется сулимовским. Вот от него-то, от мельника Сулимова, и узнал Егор Тимофеевич все, о чем будет рассказано ниже.
Много разных походов совершил на своем веку богатырь и полководец Бугрима, покоряя племена и целые государства, о которых теперь уже никто не помнит.
Однажды на своей флотилии уплыл Бугрима в дальние моря. Пробираясь как-то в глубь большого острова, непобедимое войско натолкнулось на горилл. Это было огромное стадо разъяренных зверей со своими главарями.
Попробовав с ходу разгромить обезьян и ничего не добившись, Бугрима решил выйти из леса и разбить лагерь на высоком плоскогорье. Здесь отдохнуть и потом, хорошо изучив повадки обезьян, начать новое наступление. Он хотел дойти до центра Африки, где, по рассказам пленных, хранилось в недрах золото и росли деревья-великаны. По преданию, полководец, отведавший плод такого дерева, становится непобедимым.
Бугрима никогда не отступал от намеченной цели. И на этот раз любой ценой решил добиться победы. Он собрал военный совет и выслушал мнение своих подчиненных. Командиры отрядов стали доказывать, что нападать на обезьян следует ночью. Как всякое зверье, гориллы ночью спят. Надо только выследить их лежбища и ударить с наступлением темноты.
Бугрима согласился. Все были уверены в близкой победе. Один Иван Щавель сидел на совете хмурый и молчаливый.
- Что с тобой, Щавель? - спросил своего телохранителя Бугрима.
- Не уверен я, что ваше решение верное.
- Почему?
- Ночи коротки, не успеем обернуться.
- Успеем, - уверенно возразил Бугрима.
Но телохранитель оказался мудрее военачальника. Один из лучших отрядов Бугримы напал ночью на лежбище горилл и обратил в бегство захваченных врасплох зверей. Но затемно воины не сумели вернуться в свой лагерь, рассвет застал их в лесу. И тут тьма-тьмою с деревьев, как с неба, свалились гориллы и растерзали отряд. Лишь несколько человек вернулись обратно на плоскогорье.
Рассвирепел Бугрима и на другую ночь послал в лес новый отряд. Но беда повторилась. Тогда на следующую ночь Бугрима сам повел в лес своих лучших воинов. Но и полководец не сумел затемно вернуться в лагерь, все люди погибли. Бугрима был ранен, на Щавель чудом сумел вынести из леса своего повелителя.
Весь лагерь поник духом. Одно слово "горилла" наводило на людей страх.
Бугрима собрал в своем шатре совет.
- Я должен разбить этих чудовищ и добраться до центра острова, сказал он. - Иначе какой же я полководец?
И приказал трем лучшим гонцам: быстрее самого быстрого коня добраться до Гибралтара, снять с якоря всю флотилию и плыть в Вавилонию.
- Царь вавилонский всемогущ, - сказал Бугрима. - Он построил башню высотой до неба. Пусть отольет мне пушку, выстрел которой достанет до солнца. Отдайте ему все золото, что есть на моих кораблях, и привезите пушку.
- Зачем тебе такая пушка? - спросили члены совета.
Зло сверкая глазами, Бугрима ответил:
- Будет на острове ночь, пока я не уничтожу волосатую тварь.
Ускакали гонцы, и воины стали ждать, когда их флотилия причалит к африканскому берегу. Сначала люди не понимали - что затеял Бугрима. Потом прошел слух, будто полководец решил уничтожить солнце, чтобы наступила нужная для победы нескончаемая ночь. Лагерь охватила паника. Забыли даже о гориллах, такой ужас навела на людей эта весть.
Пошли к Бугриме. Он лежал раненый в шалаше, и телохранители никого к нему не пустили.
- Передайте этим дуракам, - сказал он, - что гориллы не дадут нам сойти с плоскогорья, пока светит солнце. Мы все тут погибнем, не победив. Нас ждет не только смерть, но и позор.
- У нас есть ружья, надо стрелять по гориллам, - кричали за шатром люди.
- Звери разбегутся. Никаких ружей не хватит, чтоб перебить эту нечисть. Мы можем лишь в долгую ночь незаметно обойти главный их табор и пробиться в глубь острова.
Так через своих телохранителей ответил Бугрима, и народ разошелся в тяжелом молчании.
Ивану Щавелю, наверное, горше других было думать о том, что скоро не станет солнца. Он был хлебороб и подался к Бугриме в телохранители из-за неурожая, чтобы прокормить семью. Иван знал, как напоенная дождем земля любит солнце, как свеж и ласков в тихий день восход и как мудр закат. От красоты которого аж дух захватывает.
Поразмыслив, Щавель решил поговорить с Бугримой.
В теплый вечер, когда заходящее за море солнце разжигало костры на воде, когда тишину нарушало лишь пение диковинных птиц и мягкий ветерок был сладок и приятен, как прохладный русский квас, - Щавель приказал вынести перебинтованного Бугриму из шатра. Носилки, на которых сидел полководец, поставили на край горы, откуда открывалось море и хорошо был виден закат.
- Смотри, Бугрима, - сказал Щавель. - Смотри, и боль твоих ран затихнет.
- Что там за морем, почему костры горят?
- Разве ты никогда не любовался закатом?
- Нет. Я полководец, а не красна девица, чтоб любоваться, - гордо ответил Бугрима.
- Чем знатнее человек, тем больше он должен смыслить в красоте, сказал Щавель и спросил: - Боль твоих ран затихает?
- Да, затихает, оттого что я смотрю на костры.
- Это не костры. Это и есть закат. Каждый день так заходит солнце.
- Значит, солнце меня может вылечить?
- Да, если ты будешь сидеть, пока последний луч не спрячется за горизонтом и не погаснут волшебные костры.
