Памятные узелки (сборник) - Пермяк Евгений Андреевич (полные книги .TXT) 📗

- Спасибо тебе, Крапива, что ты мне ума-разума добавила. Теперь-то уж я знаю, что не все на свете пустое да негодное, что пустым да негодным кажется.

И стала с тех пор Маша обо всем думать, во все вникать, везде, в каждой мелочи для людей пользу выискивать.

ЧЕТЫРЕ БРАТА

У одной матери было четыре сына. Всем хороши удались сыновья, только друг дружку братьями признавать не хотели. Ничего схожего между собой не находили.

- Уж если, - говорит один брат, - кого я вздумаю братом назвать, так только лебяжий пух или, на худой конец, хлопковое волокно.

- А я, - говорит второй брат, - на стекло похожу. Только его и могу своим братом признать.

- А я белому дыму брат, - говорит третий. - Недаром нас одного с другим путают.

- А я ни на кого не похож, - сказал четвертый брат. - И некого мне братцем назвать, разве только слезы.

Так и по сей день спорят четыре родных брата: белый Снег, синий Лед, густой Туман да частый Дождь - друг друга братьями не называют, а матушку Воду все четверо родимой матерью величают.

Бывает такое на свете... Не всегда брат брата узнает!

СВЕЧКА

Горела Свечка в Старом Подсвечнике, горела да и отгорела. Погасла. Кончилась.

- Какая она недолговекая, - весело сказал Таракан, выползая из щели. Мало пожила Свечка.

- Да, она мало пожила, - сказал, вздохнув, Старый Подсвечник, - зато ярко горела. Многим от нее было светло и радостно.

Ничего на это не ответил Таракан, уползая к себе в щель. Потому что в Подсвечник вставили новую свечу и зажгли. А Таракан не любил света и боялся его.

ШУМЛИВОЕ МОРЕ

И о чем только не рассказывает Говорливый камень на реке Вишере! Хорошая у него память. Он знает даже и то, что было много миллионов лет тому назад. Вот что рассказал он как-то прибрежным хвойным лесам и крутым берегам Вишеры.

Может быть, вы не поверите, только там, где сейчас растут леса, высятся Уральские горы и наливаются колосья ржи и пшеницы, было Пермское море. Оно было достаточно велико, но мелководно, и поэтому шумливо, чванливо и заносчиво.

Заносчивость Пермского моря переходила всякие границы. Оно стало грубить родной матери - Земле.

- Кто ты такая? - однажды сказало Море. - Зачем ты нужна? Из-за твоих берегов и островов негде разгуляться моим волнам.

- Перестань дерзить, - предупредила его Мать-Земля. Я породила тебя. Я - твои берега, твое дно. Я - чаша, в которую ты налито.

- Что-о? Что ты сказала? - вскипело Пермское море. - Да я тебя дочиста затоплю и смою твои негодные леса вместе с холмами, горами и полянами.

Сказав так, Море заключило союз с морским разбойником Ветром и кинулось на Землю.

Увидев это, деревья, звери, травы, птицы и насекомые очень испугались и с плачем бросились к своей матери-Земле.

- Родимая! Не дай нам пропасть! Что будет с нами, когда Море затопит тебя. Мы не хотим превращаться в рыб и морские растения.

- Не буйствуй, глупец! - еще раз предупредила Земля. - Перестань водить дружбу с этим бездомным бродягой Ветром. Расти вглубь, а не вширь. Иначе у тебя не хватит воды и ты обмелеешь, а обмелев - высохнешь.

А Море в ответ на это подняло свою бесчестную мутную волну на родную мать и крикнуло, угрожая:

- Молчи, старуха! Готовься к своему последнему часу.

Тогда мать-Земля распрямила свою грудь. Возвысилась Уральскими горами. Потом она сделала глубокий вдох, и дно Пермского моря поднялось выше его мутных и шумливых волн.

Вскоре Море стекло Печорой, Камой, Вычегдой, Вяткой и другими реками в разные моря. На его месте зазеленели леса, поселились звери и птицы. А много тысяч лет спустя появился человек, построивший деревни, села и города.

Вот что рассказал Говорливый камень, который высится и по сей день на реке Вишере.

ВЕЧНЫЙ КОРОЛЬ

Один надменный король сказал другому королю:

- Как ты смешон и мал! Тебе никто не воздает королевских почестей. Тебя даже не называют "ваше величество". Какой же ты король?

- Увы, - ответил тот, - между тем я король. К тому же я самый известный из всех королей! Меня знает весь свет. Обо мне написаны тысячи книг. Я беспрерывно нахожусь в сражениях... Но меня никто не назовет кровавым королем. Побеждая в битвах, я не проливаю ничьей крови. Оказываясь побежденным, я остаюсь невредимым. Пусть моя армия малочисленна, но она бессмертна. Пусть в моем флоте всего лишь два судна, но они непотопляемы. Я единственный из королей, которого нельзя свергнуть. Я единственный из королей, кому революции приносят новую популярность в народе и признание...

Так говорил при общем молчании, ничего не преувеличивая, не произнося ни единого слова неправды, всемирно известный король, стоя рядом со своей королевой в окружении свиты на... шахматной доске.

ЛУНА, ЛУЖИЦА

И БЕЛЬМО НА ВОРОНЬЕМ ГЛАЗУ

Однажды ночью одна одноглазая Ворона сделала крупные открытия.

Вечером над лесом поднялась полная румяная Луна.

- Посмотрите, какая я большая! - сказала Луна. - Я больше Солнца.

- Да, это так! - подтвердила одноглазая Ворона, заночевавшая на дереве близ болота.

К полуночи Луна отразилась в маленькой болотной Лужице. Тогда Лужица обрадованно воскликнула:

- Смотрите, а я, оказывается, больше Луны! Луна полностью уместилась в моих берегах, да еще осталось достаточно места для звезд.

- Да, это верно, - согласилась одноглазая Ворона и принялась размышлять. - Если Луна, отразившись в тебе, уместилась в твоих берегах и осталось еще место для звезд, ты больше ее. Но мой глаз больше тебя.

- Это каким образом? - спросила болотная Лужица.

- Очень просто, - сказала одноглазая Ворона. - Ты, Лужица, умещаешься в моем глазу вместе с Луной и звездами, да еще остается место, чтобы уместить все болото.

Бельмо, сидевшее на левом глазу Вороны, важно сказало:

- Самое большое в мире - это я. Стоит мне пересесть на твой правый зрячий глаз, Ворона, и я закрою не только Лужицу с Луной, но и весь мир.

- Да, это правда, - еще раз согласилась Ворона и снова принялась рассуждать о величайших открытиях, которые были ею сделаны в эту ночь.

И пусть себе мелет чепуху, а мы тем часом новый памятный узелок завяжем.

О ТРЕХ СЕРДЦАХ

Жил да был сталевар. Вдовец. Большого огня мастер. А сердце у него было еще больше. Пока его дочь-малолетка не подрастет, он решил не жениться. Любила дочь отца. Как братца старшего любила, как верного советчика. Невылюбленную любовь к матери на него изливала.

Когда же заневестилась дочь, сталевар ввел в дом жену. Хорошую женщину взял. Полюбила она доброго мужа незнамо как. Пылинки сдувала, волосу с его головы упасть не давала. Первой не уснет, второй - не проснется. Работница, Мастерица. Красавица.

Лучше придумать нельзя, а счастья не было.

То мачеха на падчерицу жалуется, слезьми обливается. То дочка ревмя ревет, мачеху клянет.

- Сердце мое выскочить готово, на части разрывается, - причитает жена, - пожалей меня, сокол ясный.

Жалко сталевару милую жену. Сердце болит за нее и против дочери закипает. А та:

- Слушай ты ее... Околдовала она тебя. Приворожила чарами. Кровь из меня пьет. Сердце мое леденит. Без тебя я круглая сирота. Ты мне отец и мать.

Больно сталевару за дочь. Любит он ее. Сердце за обиженное дитя против жены закипает. Перебои дает.

Начнет он жене внушать да втолковывать. А та ему на дочкину правду свою правду выкладывает. Опять его сердце болеть за жену начинает и против дочери стучать.

Долго ли, коротко ли так кипело сталеварово сердце между двух огней, двух сердец да и откипело. Остановилось. Не выдержало.

Зарыдали тогда на весь белый свет по любимому мужу, по дорогому отцу мачеха с падчерицей. Все теперь они поняли. Да уж поздно было. Хоть в семь ручьев слезы лей - сердца не оживишь.

Кончился богатырь-сталевар. И сказка кончилась, которую мне ой как нелегко рассказывать. А что сделаешь, коли она сама собой сказывается, в народ просится. И наверно, не зря. Не перевелись ведь на свете такие сердца, которые только для себя стучат и других, даже самых близких сердец, не жалеют.