Расписание свиданий - Селин Вадим (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
Кроме того, после знакомства с Маратом у меня появилась новая черта характера, которая активизировалась только в его присутствии. Если раньше при общении с людьми меня не особенно волновали подробности их биографии, то теперь мне стало это любопытно. Я хотела знать о Марате абсолютно все: о чем он думает, когда мы идем молча; какие у него отношения с одноклассниками; за какой партой он сидит; какие школьные предметы любит, а какие нет; как выглядит его комната; в каком роддоме он появился на свет; что мне нужно сделать, чтобы его развеселить; что он любит есть на завтрак… И многое другое. Когда я была с ним рядом, то вся превращалась в губку, которая поглощала информацию с жадностью измучившегося от жажды путника, нашедшего в пустыне родник с кристально чистой прохладной водой.
Важно то, что я видела ответную реакцию — он тоже расспрашивал меня обо всем, был заметен неподдельный интерес к моей жизни.
Почти всегда в разговоре мы дополняли мысли друг друга, он вдруг говорил то, что хотела сказать я, а я — что вертелось у него в голове… А потом я приходила домой, думала: «Как всегда, заболтались, я не успела спросить его, о чем хотела» и получала SMS от Марата: «Полина, я столько всего хотел у тебя спросить, а мы, как обычно, болтали о всякой ерунде, и я не успел задать накопившиеся во мне вопросы. Вот завтра я их тебе задам!» А «завтра» снова говорили о всякой ерунде… Хотя я нашу болтовню ерундой не считаю. Для меня было важно каждое произнесенное им слово. Нам всегда было мало времени, что мы находились друг с другом, и всерьез считали, что никогда не насытимся общением. Никогда.
После наших встреч я приходила домой, и в голове отчетливо слышался голос Марата. Все слова, которые он произнес за время прогулки, его смех, восклицания… Было чувство, что он до сих пор находится рядом, хотя я лежала одна на кровати и смотрела в потолок, вспоминая каждую секунду встречи и с нетерпением ожидая новую.
За время общения мы переняли привычки друг друга. Например, если раньше я пила чай без сахара, то теперь сахар стала класть в чашку — потому что Марат любит пить сладкий чай и мне хотелось понять, что он в нем находит (мама давно приучила меня пить чай без сахара, утверждая, что сахар, во?первых, вредит организму, а во?вторых, вкус чая можно почувствовать, если в нем нет сахара). Постепенно я тоже привыкла пить чай с сахаром. Он говорил, что тоже обрел некоторые новые привычки. Мои привычки.
Мы как будто пропитывались друг другом, смешивались, становились единым целым…
У нас появились одинаковые увлечения. Если раньше я и думать не думала, что заинтересуюсь музыкой в стиле нью?эйдж, которую слушает Марат, то сейчас уже не представляю своей жизни без нее. Также не знала, что увлекусь триллерами, которые с упоением читает Марат. В ответ на это катамаранщик увлекся морем, потому что им была увлечена я… Благодаря друг другу мы открыли много новых занятий, которым прежде не уделяли внимания.
Я даже поменяла привычный распорядок жизни, который раньше меня полностью устраивал, а после появления Марата стал не подходить. До знакомства с ним по вечерам я обычно приходила домой с работы, переодевалась и шла гулять с Фулатой; мы болтали, делились впечатлениями, приобретенными за день. Потом возвращалась домой и до поздней ночи сидела в Интернете. Теперь же на Интернет мне не хватало времени. После работы я переодевалась и шла на встречу с катамаранщиком. Иногда мы прогуливались вчетвером — я с Маратом и Ваня с Фулатой. Вместо сидения у компьютера гуляла с парнем. Всемирная сеть просто перестала меня интересовать. Гораздо приятнее сидеть с Маратом у костра, держать его за руку, смотреть на бело?оранжевые раскаленные угольки и чувствовать себя счастливой.
До Марата бывало, что мы гуляли втроем — я, Ваня и Фулата. И только сейчас я поняла, как неправильно это было. Они находились в своем собственном мире, а я была за его пределами, хоть мы и болтали постоянно. Потом, когда стали прогуливаться вчетвером, я ощутила, что, несмотря на то что мы идем компанией, на самом деле компании две. Должно быть, Ваня с Фулатой испытывали те же чувства…
Мы были с Маратом вместе постоянно — и на работе, и после нее. Но даже этого времени нам было мало.
О том, что я круглыми сутками думала о нем, и упоминать не стоит…
Да, что и говорить… Я видела свое будущее только рядом с ним. Для полноценной счастливой жизни мне не был нужен никто, кроме него. Я хотела дружить с ним всегда — и завтра, и послезавтра, и через год, и через пять лет, и через десять. Всегда.
А теперь ничего этого нет. Все рассыпалось…
Что будет дальше, я не знаю. Наверное, ничего не будет.
После расставания с Маратом я находилась в странном и неприятном состоянии. Постоянно была подавлена, меня ничто не радовало, казалось, что умер кто?то близкий и я пребываю в глубоком трауре, хотя формально никто не умирал. Умерли только наши отношения. Но это еще страшнее. Мне не верилось, что закончилось все именно так — мы не поняли друг друга. Такое впечатление, будто нас кто?то сглазил. А может, мы сами себя «сглазили» своей глупостью. Как говорится, нашла коса на камень. Оба с характерами…
Я ничего не могла понять, точно все происходило не со мной, а с кем?то другим. Происходящее мне совсем не нравилось…
Я была в глубоком шоке. Потрясении.
Вторым событием являлось то, что я уволилась со спасательной станции № 5. Именно для этого я отправилась на работу после того решающего разговора с Маратом.
С работой рассталась легко. Вернее, я не испытывала никаких эмоций, когда подошла к начальнику и сообщила, что ухожу. Я что?то ему говорила, объясняла и не слышала своих слов, его слов я тоже не слышала. Кажется, он просил меня не уходить и говорил что?то о ценных работниках. Я же находилась где?то далеко отсюда, общалась с ним на автопилоте. Момент прощания не помню. Может, я просто ушла, а может, всплакнула. Не знаю.
Ушла с работы я для того, чтобы не видеть Марата. Кроме того, тогда, у лавочки, я пообещала, что он меня больше никогда не увидит. Вот и сдержала свое слово. Интересно, он удивился, когда пришел к себе на работу, посмотрел в сторону спасательной вышки и увидел там не меня, а нового работника — напарника Артема или Романа? У моих бывших коллег я ничего не спрашивала. Зачем это нужно? Только раны бередить. С Артемом не встречалась и не переписывалась. Но я помню его взгляд, когда сказала, что больше не буду с ним работать. И никогда этот взгляд не забуду.
Уходом со спасательной станции я оградила и Марата от себя, и его от меня. Я прекрасно знаю свой характер — если бы осталась, бинокль непременно поворачивался бы в сторону проката плавсредств, я наблюдала бы за Маратом целый день и испытывала бы самые ужасные чувства. Человек, который еще вчера был родным, сегодня тебе уже никто. Не можешь к нему ни подойти, ни позвонить, ни помахать рукой. Это жутко.
Одним словом, так закончились наши отношения с катамаранщиком.
Первые дни мне не верилось, что это правда, но, когда я часами смотрела на молчащий телефон, который за последние несколько дней не выдал ни одного нового сообщения от Марата, стала осознавать, что действительно нашей дружбе пришел конец.
Может быть, кто?то подумает, что я почувствовала себя легко и свободно, что освободилась от каких?то обязательств, но это совсем не так. От того, что теперь мне не придется ждать встречи с Маратом, легче не становилось. Когда ждут кого?то — значит, люди вместе, а когда никого не ждут — значит, они уже не принадлежат друг другу. Лучше ждать.
Я бы ждала Марата. Ни с кем другим не дружила бы. Я же знаю себя. Я преданная. Очень. И быстро привязываюсь к людям. Если бы было нужно, я бы ждала его всегда, но теперь не буду его ждать, потому что мы не поняли друг друга. Марат не захотел меня выслушать и понять. Он вел разговор только в свою сторону. Не буду утверждать, но, может быть, он по?настоящему поверил в то, во что хотел верить? Может, ему самому легче расстаться, чем накладывать на себя обязательства по отношению ко мне? Этого я уже никогда не узнаю. А хотелось бы. Интересно.
