Кукша в Царьграде (Необычайные приключения Кукши из Домовичей - 2) - Вронский Юрий Петрович (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Все новокрещеные выходят из храма на главную паперть и здесь, как подобает христианам, раздают милостыню. Кукша по совету Афанасия заранее наменял мелочи для раздачи нищим и теперь, поворачиваясь направо и налево, сует монеты в протянутые руки. Вот его новенький обол падает в очередную ладонь, большую и заскорузлую. Слышится знакомый гнусавый голос:
- Подайте Христа ради расслабленному!
Кукша смотрит на нищего. Перед ним широкое рябое лицо. Мнимый расслабленный с изумлением уставился на Кукшу.
- Ишь ты! - только и может произнести Рябой.
Для Кукши эта встреча тоже неожиданность, хотя он мог бы помнить, что Рябой просит милостыню здесь, у святой Софии. Мгновение оба молчат. Наконец Рябой, оглядев Кукшу с ног до головы, говорит негромко:
- Приходи на святой неделе к Петру. Не придешь - пожалеешь! Говорю в последний раз.
- Приду, - отвечает Кукша, - отчего не прийти!
Глава двадцатая * СВИДАНИЕ С РЯБЫМ
Выйдя из Халки и миновав изваяние Юстиниана, Кукша вступает на Месу. В начале Месы по обеим ее сторонам расположены лавки златокузнецов [Златокузнецы - ювелиры.]. Это самые богатые ремесленники Царьграда, недаром они имеют дело с золотом, серебром и драгоценными каменьями. В их лавках продаются украшения, иные из которых стоят столько, сколько простому труженику не заработать и за десять жизней. Подобные вещицы должны быть и в ларчике у Рябого, в том самом ларчике, что Кукша украл во время бунта.
На Кукше одеяние царского гвардейца. Сбоку у него болтается меч. Кукша уже совсем не тот, каким был, пока ходил без оружия. Человек, препоясанный мечом, гораздо увереннее в себе, нежели человек без меча. Меч изменяет даже его осанку - голова поднимается выше, спина делается прямее. Такой человек без колебания берет у другого то, что ему нужно. Вот и Кукша, он чувствует, что он не только в силах, но и вправе так поступить. Не зря он скитался с викингами, в него успел проникнуть дух разбойничьего удальства, царящий на их быстроходных длинных кораблях. Впрочем, Кукша убежден, что в деле, которое он задумал, нет греха, ведь он собирается всего лишь отобрать у вора ворованное.
С Месы Кукша сворачивает в одну из поперечных улиц. Уверенно шагает он по узеньким улицам и переулкам, то карабкающимся вверх, то круто сбегающим вниз, спускается и поднимается по каменным лестницам. А ведь именно эти улицы и лестницы чаще других бывали свидетелями его страха и отчаяния. Все это в прошлом и никогда не вернется!
Наконец Кукша попадает в самую тесную и зловонную часть города. Здесь живут бедняки, нищие и воры. Он подходит к кабаку Петра и толкает ногой дверь. Его обдает винным духом и пьяным гомоном.
В кабаке ничего не изменилось - те же завсегдатаи с мутными глазами, так же радушно хозяин потчует посетителей. Рябой сидит на своем обычном месте. Кое-кто из посетителей с любопытством разглядывает Кукшу - в кабаках и харчевнях этой части города гвардейцы появляются редко.
Рябой уже слегка под хмельком, он глазами указывает Кукше на скамейку. Кукша в свою очередь движением головы указывает на дверь. Рябой кивает и, допив из чаши вино, вслед за Кукшей выходит на улицу.
Они идут молча, Рябой косит глазами на Кукшину одежду. Когда они оказываются достаточно далеко от заведения Петра, Рябой говорит с невольным подобострастием:
- Я смотрю, моя школа пошла тебе впрок - ты, кажется, неплохо живешь. Не боишься так высоко заноситься? Ну, выкладывай, как тебе удалось влезть в гвардейскую шкуру? Может, и я...
Кукша не отвечает, и Рябой спрашивает:
- Чего молчишь как истукан?
Кукша продолжает молчать, Рябого это уже сердит:
- Давно нечесаный ходишь? Ты знаешь: я могу и почесать! Ну, разомкни уста, змей!
Кукша корчит дурацкую рожу, мычит, показывая на рот, и разводит руками. Рябой багровеет от ярости. Он бы влепил сейчас оплеуху этому наглому сопляку, да опасается привлечь внимание прохожих - больно уж заметная на Немом одежа. Поэтому Рябой только шипит:
- Тебе повезло, что ты пришел сегодня. Завтра я собирался заявить на тебя. Какой прок, думаю, щадить эту неблагодарную тварь...
- Хватит болтать, - прерывает его Кукша, - пойдем туда, где нет посторонних глаз и ушей. Там и потолкуем.
В Кукшином голосе Рябой улавливает уверенность и твердость. Это что-то новое. Он вперяет в Кукшу внимательный взгляд. Кукша больше не произносит ни слова. Предложение его кажется Рябому разумным, но ему не нравится наглость, которой Кукша набрался, пока жил сам по себе. Надо дать ему острастку.
- А не хочешь ли, - спрашивает Рябой, - чтобы я кликнул стражников?
- Пожалуй, - отвечает Кукша. - Вон идут двое, может, мне самому их кликнуть?
- Хватит шуток! - огрызается Рябой. - Я тебе позволяю разевать пасть, чтобы ты говорил о деле, а не ломал дурака.
Когда стражники проходят мимо и удаляются, он говорит уже более миролюбиво:
- Так рассказывай о своих делах!
- Пойдем на Кожевенную, - отвечает Кукша, - там после пожара должны быть хорошие пустыри.
Они приходят на Кожевенную, почти полностью выгоревшую во время бунта, там на пустыре среди отбросов и обгорелых камней буйно разрослись кустарники и сорные травы. Кукша обнажает меч и говорит:
- У тебя на нательном поясе висит ключ. Давай его сюда.
Рябой долгим угрюмым взглядом глядит на Кукшу.
- Ключ? - произносит он наконец. - Какой ключ?
- Тот, что у тебя на поясе, - повторяет Кукша. - Давай его сюда, да поживее.
- Нет у меня никакого ключа!
- Или ты отдашь его по доброй воле, - говорит Кукша, - или я тебя прикончу и возьму его сам!
- Да на что он тебе сдался? - спрашивает Рябой, вымученно улыбаясь и стараясь не смотреть на сияющее острие меча. Проклятый раб оказался не так прост - он прознал все-таки про его чердачную каморку!
- Я уже сказал тебе: отдай мне ключ, а там поговорим.
Рябой мешкает, он прикидывает, нельзя ли убежать. Нет, пока он будет поворачиваться, Немой успеет проткнуть его своим мечом. Но отдать ключ это значит лишиться ларчика с драгоценностями и всего накопленного! И именно теперь, когда Рябой настолько привык упиваться мыслями о своем богатстве, что прежняя мечта о винограднике и собственном доме не кажется ему такой уж вожделенной.
