Дерзкая книга для девочек - Фетисова Мария Г. (книги онлайн полностью txt) 📗
Некоторые нынешние инженеры говорят, что на этом принципе можно будет построить даже бесплатный межконтинентальный транспорт. Одна лишь загвоздка: как просверлить тоннель сквозь Землю?
Ещё одна научная проблема, затронутая Кэрроллом, касается Зазеркалья. Оказывается, он совершенно прав, когда пишет, что зазеркальное молоко может оказаться отнюдь не полезным для здоровья. «Вывернутыми» на другую сторону веществами — изомерами — занимается ныне специальная область науки — стереохимия. А физики даже открыли антивещество, строение которого «зеркально» по отношению к обычному. И если такое антивещество соединить с обычным, то произойдёт реакция аннигиляции — грохнет такой взрыв, какого ещё свет не видывал…
В общем, читая сказки Льюиса Кэрролла, не поленись заодно познакомиться и с примечаниями к ним, набранными мелким шрифтом. Узнаешь немало любопытного…
2. Когда волшебником работает учёный
Сказочник — Александр Мелентьевич Волков — был доцентом кафедры высшей математики. Впрочем, в литературе это не первый случай, когда человек учёный вдруг начинает рассказывать сказки. Таким был англичанин Льюис Кэрролл, автор «Алисы в Стране Чудес», с которым ты только что познакомилась. А ещё американский физик Роберт Вильям Вуд тоже в свободное время сочинял детские книжки, которые и поныне пользуются популярностью в США.
Уникальность сказки Волкова в том, что… не он её придумал. «Волшебник Изумрудного города» — вольный пересказ книги американского писателя Лимана Фрэнка Баума «Волшебник из страны Оз». Но Волков всё переиначил по-своему, подобно тому, как это сделал А. Н. Толстой в «Золотом ключике», и опять-таки получилась новая сказка.
Ещё одна особенность сказки Волкова в том, что он, в то время начинающий писатель, по возрасту был уже далеко не молод. Почему же это доцента кафедры высшей математики из Московского института цветных металлов и золота вдруг потянуло в сказочники? А всё оказалось до смешного просто.
Александр Мелентьевич, знавший латинский, французский, английский и немецкий языки, решил освежить свои познания. А руководитель профессорско-преподавательского кружка по изучению иностранных языков дал ему для практики сказку Баума. Это было добротное издание начала XX века, с хорошими красочными иллюстрациями. Книга так понравилась Волкову, что он стал её не только переводить, но и пересказывать — как своим студентам, так и детям. Те с интересом слушали, и доцент так увлёкся своим занятием, что незаметно для самого себя сочинил по существу новую сказку.
А сочинив, не нашёл ничего лучшего, как обратиться за помощью к С. Я. Маршаку, который был не только поэтом, но ещё и редактором в отделе детских книг Госиздата.
«Откровенно скажу Вам — работая над сказкой, я чувствовал себя неловко, хотя и прекрасно сознавал всю огромную важность детской литературы, — писал Волков в своём письме к Маршаку. — Но Ваша статья о Льюисе Кэрролле, авторе «Алисы в Стране Чудес», вселила в меня уверенность. Я знаю эту сказку, но предполагал, что автор — мой коллега по научной работе…»
Вот, оказывается, какие чудеса бывают на свете.
Маршак, получив письмо, тут же на него ответил, попросив прислать рукопись ему в Ленинград. И прочтя её, несмотря на болезнь, счёл своим долгом подбодрить начинающего литератора.
«В повести много хорошего, — пишет он. — Вы знаете читателя, пишете просто. У Вас есть юмор. Когда мы с Вами увидимся — либо в Москве, либо в Ленинграде, если Вы сможете сюда приехать, — я выскажу Вам некоторые свои замечания в отношении языка, стиля и т. д. Пока же я хочу только сказать Вам, что — по моему впечатлению — Вы можете быть полезным детской нашей литературе…»
Писалось всё это в далёком уже ныне 1937 году. А ещё два года спустя книжка А. Волкова вышла из печати. Потом её ещё множество раз переиздали, появилось несколько продолжений этой сказки.
А вот попытки А. М. Волкова написать что-либо оригинальное оказались не столь удачными. И хотя его книга «Первый воздухоплаватель», переименованная затем в «Чудесный шар», всё-таки вышла из печати, она давно уже стала библиографической редкостью. И о ней помнят разве что завзятые библиофилы.
Сказка же о волшебнике Изумрудного города всё живёт, ныне её с удовольствием читают уже внуки и правнуки первых читателей. И благодарят математика, волею случая ставшего сказочником.
3. Ключик к «Приключениям Буратино»
Бывает так, что и маститые писатели, авторы толстенных романов для взрослых, вдруг словно бы вспоминают собственное детство и пишут отличные книжки для детей. Именно так произошло однажды с Алексеем Николаевичем Толстым, автором трилогии «Хождение по мукам», романа-эпопеи о Петре I и многих других книг. Среди них, правда, встречаются и приключенческие повести, даже научно-фантастические романы «Аэлита» и «Гиперболоид инженера Гарина», но вот сказку он написал всего одну — «Золотой ключик, или Приключения Буратино».
Как это вышло, Алексей Николаевич и сам рассказал в предисловии к книге. В своё время, будучи ещё ребёнком, он прочёл сказку итальянского писателя Карло Коллоди «Пиноккио, или Похождения деревянной куклы». Потом долгое время эта книга у нас не издавалась. Когда А. Н. Толстой решил записать сказку, то оказалось, что многих подробностей он не помнит. Тогда Толстой решил написать по мотивам «Пиноккио» свою сказку.
В чём же главное отличие «Буратино» от «Пиноккио»? А в том, что Толстой сделал сказку по существу русской. Как говорят специалисты, «полностью изменил язык и стилистику сказочной повести, превратил её в оригинальный текст русской литературной традиции».
Взять хотя бы Джузеппе Сизого Носа, приятеля папы Карло. По профессии он — столяр, а в России лица этой профессии частенько прикладываются к бутылке. И цвет носа Джузеппе, и его прозвище достаточно ясно говорят о пристрастии героя к спиртному.
Точно так же Толстой переиначил на русский лад и еду.
Голодный Буратино видит, закрыв глаза, не что-нибудь, а тарелку манной каши пополам с малиновым вареньем. Ни в одной итальянской поваренной книге такого блюда не найдёшь. Зато в России манная каша с малиновым вареньем — на почётном месте.
Опять-таки в харчевне «Три пескаря» кот Базилио заказывает себе «шесть штук самых жирных карасей и мелкой рыбы сырой на закуску».
То, что коты и кошки любят рыбу — это все знают. А вот жарение караси в сметане и к ним мелкая свежепосоленная рыба — это, между прочим, обычное меню придорожных трактиров в дореволюционной России.
Весьма интересны и имена персонажей. Правда, Карло, Джузеппе — типичные итальянские имена. Пьеро — тоже известный представитель кукольного театра XIX века. А вот Мальвина — популярное имя в России в XIX, его носят многие героини тогдашних сентиментальных романов. А пудель Артемон позаимствован к Куприна: в рассказе «Белый пудель» циркового пса зовут Арто. Причём скорее всего это сокращение от русского имени Артамон — распространённого среди дворовых людей и российских помещиков.
Но для главного героя Толстой придумывает новое имя — Буратино нечто производное от «буравчика» — этакое вертлявое и очень непоседливое существо, вечно лезущее во все дыры.
За ним следует Дуремар — замечательное, согласись, имя для противного продавца пиявок, старающегося объегорить своих покупателей, заморить их своими кровососами.
Труднее всего Толстому, пожалуй, было переименовать злого владельца кукольного театра. У Коллоди его имя — Манджафуоко, что по-итальянски значит «пожиратель огня». Однако русскому человеку, тем более ребёнку, этакое имечко вовек не запомнить и без ошибки не выговорить. И тогда Толстой придумывает нечто громкое и грозное — Карабас Барабас. Будто большой барабан прогрохотал. Замечательное имя-громыхалка, типично злодейское, сказочное и даже загадочное. Потому как «карабас» — по-казахски «чёрная голова»; в Северном Казахстане, к югу от Караганды, и по сей день существует железнодорожная станция Карабас.
