Пламя гнева - Выгодская Эмма Иосифовна (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Часовой посадил её рядом с собой на сваю. «Ты кто? Откуда взялась?» — спросил часовой.
Аймат перевела дыхание. Она откинула мокрые волосы с глаз и вгляделась в часового.
— Гудар! — закричала Аймат.
Это был Гудар, барабанщик Гудар, которого она знала с детских лет, — частый гость у них в деревне.
— Да, я Гудар. А ты кто? — недоуменно спросил Гудар.
Мокрые волосы, облепившие лоб и щёки Аймат, сильно меняли её лицо.
— Я Аймат, — ответила девушка. — Аймат, дочь Уссупа.
— И внучка Мамака! — закричал Гудар. — Как же я не узнал тебя?.. Ай-ай, а мне пришлось стукнуть тебя веслом по макушке, чтобы ты не теряла сознание и не опускалась на дно.
Узенький челнок с двумя брошенными в него вёслами качался на волне тут же, привязанный к свае.
— Я из форта, у меня большие новости, — торопливо сказала Аймат. — Меня прислали к вам. Ардай здесь?
— Здесь! — ответил Гудар. Он толкнул Аймат к челноку, сам прыгнул вслед за нею и быстро подгрёб к самому большому свайному дому, стоявшему в центре деревни.
— Аймат! Аймат из Тьи-Пурута! — На сваях дома толпились люди из её деревни и многие ещё не знакомые ей, все вооружённые, у каждого по два криса, у многих карабины. Ардай вытащил её из лодки, обнял и повёл внутрь дома. Здесь все окружили её, и Аймат рассказала то, что ей поручили.
— Черепаший остров? Это не больше полутора палей отсюда, — сказал Ардай.
— Ночь идёт к концу; надо действовать сейчас же, не откладывая ни на час, — подхватил Гудар.
Мужчины бросились к лодкам.
— Сбор!.. Сбор!.. — прокричал Ардай.
Гудар уже нёс откуда-то барабан — такой знакомый Аймат старый чёрный барабан, с узором из полосок цветной кожи. Изо всех домов в челноки, в длинные лодки, в большие тупоносые прау прыгали вооружённые люди, и флотилия повстанцев уже выходила в море.
— Ты останешься здесь, Аймат, ты устала! — сурово сказал Ардай, вглядевшись в лицо Аймат.
Какие-то женщины дали ей тёплых лепёшек и уложили в углу свайного дома, на груду гороховых стеблей. И она тотчас уснула.
Когда Аймат проснулась, было уже ясное утро. Флотилия повстанцев с пальбой, с победными криками возвращалась обратно. Они тянули за собой на канате целую связку голландских шлюпок.
Было ещё темно, когда повстанцы подошли к острову. Они шли очень осторожно, и голландцы не забили тревоги. Ардаю с товарищами, плывшими на первой лодке, удалось сразу подобраться к канатам, которыми были привязаны шлюпки голландцев. Прежде всего они обрубили канаты и отвели шлюпки подальше. Только потом открыли пальбу. Когда голландцы опомнились, они увидели, что окружены и что бежать им с острова не на чем. Бой был короткий; голландцы отдали больше сотни карабинов и немало патронов к ним. Сейчас они лежат на островке обезоруженные, связанные и неуклюжие, как большие водяные черепахи.
— Пока мы захватили с собою только одного сержанта, — Гудар смеясь показал на дно шлюпки.
Аймат заглянул в шлюпку и увидела белобрысый затылок и опухшую красную щёку того самого сержанта, который привёз её в форт.
— Остальных привезём завтра! — сказал Ардай. — А сейчас скорее к берегу. В форту остались почти одни только яванские солдаты.
— Скорее, пока не узнали в Серанге и не прислали в форт подкреплений! — подхватил Гудар.
Вся флотилия повстанцев, ударив вёслами по воде, двинулась к форту.
Глава двадцать восьмая
Конец надежде
Адъютанты, приближённые и секретари окружали генерал-губернатора Даймер-ван-Твиста в его Бейтензоргском дворце. Сюда не доходили ни тревожные сигналы с западного берега, ни доклады о «брожении» на восточных островах.
Дворец индийского наместника свита превращала в недоступную для смертных резиденцию. Приёмы обставлялись с провинциальной пышностью. Скучая в тропиках, вдали от Европы, свита Даймер-ван-Твиста очень точно соблюдала все подробности европейского дворцового этикета. На большой приём в Батавию генерал-губернатор выезжал только раз в месяц. Аудиенции к нему надо было добиваться неделями. Замкнувшись от всего света, не видя и не замечая того, что происходит в колониях, свита генерал-губернатора играла в маленький королевский двор.
Эдвард письмом испросил у генерал-губернатора короткой аудиенции по важному делу.
— Его превосходительство болен и не принимает, — ответили ему.
Даймер-ван-Твист действительно был болен: у него вскочил гнойный прыщ на ноге.
Эдвард выждал неделю и попросил аудиенции второй раз.
— Его превосходительство едва оправились после болезни и принимает исключительно по важным делам, — объяснили Эдварду.
Минуя всех чиновников, Эдвард пошёл к самому личному адъютанту генерал-губернатора — барону Ван-Хеердту.
Он просил о получасовом разговоре с его высокопревосходительством.
Этого разговора было бы достаточно, чтобы разъяснить всё дело, решить судьбу его и его семьи, освободить Лебак от регента Адхипатти, принять меры к облегчению положения туземцев в этом округе.
Прямая и резкая манера Эдварда разговаривать, худоба и нервность лица, настойчивость его просьбы произвели впечатление на барона.
— Кажется, у этого Деккера из южного Бантама действительно важное дело, — сказал барон генерал-губернатору. — Может быть, вы, ваше высокопревосходительство, не откажетесь его выслушать?
Его высокопревосходительство подумал с минуту. Если бы это была просьба о переводе на лучшее место или о повышении оклада, генерал-губернатор выслушал бы Деккера. Но этот человек восставал против всей системы, против системы, на которой держались могущество Голландии в колониях, её спокойствие, её доходы.
— Отказать! — сказал Даймер-ван-Твист барону.
На рейде в Танджонк-Приоке проверял свои котлы «Маршал Дандельс», готовясь принять на борт наместника голландского короля. Даймер-ван-Твист уезжал — срок его наместничества кончался, через несколько дней он отбывал в Европу.
— Несколько минут! — просил Деккер. — Несколько минут для важного разговора сегодня вечером или хоть завтра утром, перед самым отъездом.
— Отказать! — сказал генерал-губернатор. — В лебакских делах не вижу причины для беспокойства.
Даймер-ван-Твист уехал, не выслушав Эдварда.
Эвердина была больна; её нельзя было брать в переезд через два океана.
Эдвард отослал Эвердину с маленьким Эдвардом в Рембанг, к брату Яну, на табачную плантацию. Он уезжал в Европу один.
Той же дорогой, что семнадцать лет назад, по насыпному шоссе, среди болотистых зарослей, Эдвард пешком прошёл из Батавии в Танджонк-Приок.
— «Батавский колониальный листок!», «Последние известия!» — выкликал мальчишка-газетчик на пристани перед самым отходом судна. Эдвард купил газету.
Он развернул её уже на борту. «Вся провинция Лебак охвачена восстанием», — прочёл он сообщение из западной Явы.
Глава двадцать девятая
Форт Кастеллинг
Майор де Рюйт вёл своих людей из Серанга к форту Кастеллинг.
С ним был недавно сформированный 27-й пехотный голландский полк, почти в полном составе, и артиллерийская часть под командой капитана Ван дер Фроша.
Артиллеристы прибыли из самой Батавии. Де Рюйт выпросил их у генерала в Серанге, так как предвидел, что операция будет трудна.
Неслыханные вести дошли до Серанга из форта Кастеллинг. Метис-переводчик бежал оттуда в самый день взятия форта и рассказал: повстанцы налетели с моря, воспользовавшись тем, что почти весь голландский состав отъехал на Черепаший остров, беспрепятственно вошли в форт, приветствуемые туземными солдатами, связали и обезоружили десяток-полтора голландских солдат, которые ещё оставались в форту, связали и посадили в малайскую клеть ещё не проспавшегося с ночи и не протрезвившегося лейтенанта, убрали с шеста над воротами голландский флаг и вывесили свой — флаг восстания: зелёный с белым.
Люди шли форсированным маршем, с одним коротким привалом в самые жаркие часы дня. Левее всё время гремела пальба; до них доносились отзвуки отдалённого боя: это за Рангкас-Бетунгом взбунтовался 2-й Бантамский полк и теперь пробивался к берегу, занимая все селения на пути, призывая к мятежу и другие части туземной армии.
