Похождения хитрого Соленопсиса - Кузнецов Олег Александрович (книги бесплатно без txt) 📗
Негодяем овладел азарт. Он вывернул пень наружу, откатил его в сторону и затем стал бить палкой по остаткам муравейника, повсюду раскидывая его хозяев.
Жутко шевелились руины поверженного города. Обезумевшие няньки тащили куколок и личинок. Они натыкались друг на друга и словно спрашивали: куда же теперь? где убежище? Крылатые муравьи искали тени, цеплялись за метавшихся вокруг рабочих, умоляли: спрячьте нас от света! Строители суетились, пытаясь собрать обломки, как будто можно было еще что-то восстановить!..
Но воины искали врага. И некоторые их них уже карабкались на его ботинки. И уже был подан сигнал: враг здесь! И уже из беспорядочной сумятицы выступали грозные отряды.
А негодяй ничего не подозревал. Посмеивался, чувствуй себя победителем и вовсе не чувствуя, что сотня или две самоотверженных мстителей занимают позиции на его теле.
Они ужалили одновременно. Раздался вопль. Ничего не видя перед собой от боли, враг обратился в бегство.
Ему пришлось избавиться от всей одежды, и только после этого он смог перевести дух. И вдруг заметил ползущего по руке крохотного солнечно-желтого муравья.
Это был Соленопсис. Он еще ни разу не успел ужалить и теперь, на ярком свету, выискивал неукушенное место. Негодяй замахнулся, но муравьишка его опередил... И снова отчаянный вопль вознесся над лесом!..
7
Какое счастье, что погиб не тот муравейный город, о котором рассказывает это правдивое произведение! И Соленопсис был убит не наш, а другой - просто муравей такого же вида.
А наш Соленопсис все там же, где мы его и оставили, и все еще переживает убыток, причиненный ему любезным Атемелесом. Впрочем, он уже решил раздобыть новое яйцо.
Доковылял наш герой до главного проспекта, где давеча чуть было не стал жертвой бравого солдата, и в нерешительности остановился. Очень уж часто сновали здесь деловитые хозяева города! Соленопсис помешкал, потоптался да и повернул назад, в темень боковых кварталов.
Да ведь вот незадача! Ему надо было вниз, в центр города, а он после ужасно головоломного, изматывающего путешествия неожиданно очутился под самой крышей купола.
Крыша вся шевелилась. Это тысячи рабочих перетряхивали хвою, чтобы в ней не завелась плесень. Каждый муравей нырял в глубину хвойного слоя, хватал там отсыревшую иголку, выныривал с ней на поверхность и аккуратно укладывал ее там для просушки.
Побоялся Соленопсис сунуться в эту толкучку и юркнул в распахнутый люк, который оказался началом улочки, вымощенной обычной муравьиной брусчаткой - комочками земли, замешанными на слюне и высушенными. Но пробежал он немного. За поворотом - задержка. Двое муравьев посреди дороги увлеченно любезничают. Один стоит неподвижно, а другой лапками чистит ему голову, грудь и брюшко. Почистил лапками, стал язычком вылизывать - чтоб до блеска! Пришлось Соленопсису тащиться в обход.
И еще раз его задержали: на перекрестке, где сходилось не меньше тридцати улиц, грузчики возились со щепкой. Видимо, притащили для ремонта, но оказалась она великоватой. От самого входи волокли - и ничего, а тут зацепилась! Дергали ее, дергали, а потом разозлились, назад потащили - не нужна такая!
Немного поротозейничав и уже начиная забывать о своем плохом настроении, воришка припустил по самой, как ему показалось, пустынной улице. Однако, едва разогнавшись, он и тут вынужден был остановиться: увидел двух перепачканных землекопов.
Как часто превозносят лихость муравьев-разведчиков, боевой дух охотников, трогательную верность нянек, геркулесову силу грузчиков! И как редко услышишь хоть одно слово похвалы в адрес скромного землекопа. А на кого, скажите, ложится вся тяжесть земляных работ, когда по весне муравейный город сплюснут давлением лежавших на нем сугробов? На землекопа. Кто расширяет площади, пробивает улицы и переулки? Землекоп. Ведь и орудий-то всего-навсего пара жвал да лапы, а он иной раз, невзирая на твердость грунта, прокапывает таинственный подземный ход через всю поляну.
Землекопы, повстречавшиеся нашему герою, затеяли, кажется, соорудить тоннель. Они спорили: один доказывал - рыть надо тут; другой упрямился: не тут, а вон там!
Соленопсис имел слабость считать себя высококлассным землекопом. Он поэтому не смог равнодушно пройти мимо. Вообразив, что эти двое - молодые, неопытные, лишенные руководства - могут напутать и напортить, он окончательно забыл о собственных неприятностях, резво подскочил к муравьям и начал прямо с пылких обвинений вроде: чему вас учили?! И тотчас с потрясающей самоуверенностью указал на самое неудобное, просто гиблое место, дав понять этим простофилям, что сколько-нибудь здравые существа копали бы только там.
Землекопы хмуро на него поглядывали. Соленопсис начал понимать, что совершает промашку. Ведь эти двое могли здесь, без свидетелей, сделать с ним все, что угодно, а пустой панцирь закопать, чтобы никто никогда ничего не узнал. У них были весьма разбойничьи физиономии. Но отступать было некуда. И полез дрожащий не то от азарта, не то от страха Соленопсис на избранное им же самим гиблое место... на потолке!
Поначалу рыть было трудновато; один раз он даже сорвался к ногам землекопов, и они его едва не прикончили. Но потом дело заспорилось. Землекопы невольно приглядывались, увлекались. Им в особенности понравилось, что в Соленопсисовом случае вырытую почву не надо куда-то отбрасывать или относить - она сама вываливается из тоннеля вниз.
К сожалению, вдохновенный работник так и не узнал, что добился одобрения, ибо не оглядывался и не медлил, не доверяя новым знакомым. Потолок был тонким, и воришка вскоре очутился этажом выше. Он огляделся. Красота! Попал в кварталы муравьев, занятых сейчас на крыше купола. Никого кругом... Можно было пошарить по закоулкам и попытаться найти что-нибудь съедобное.
Но, сам того не подозревая, Соленопсис через минуту с головой окунулся в увлекательные тайны быта и нравов города. Ему попадались скромные, простые предметы, но они много могли порассказать наблюдателю. Вот жало пчелы, хранимое, видимо, как талисман, предохраняющий от простудных болезней. Вот шлем, снятый кем-то в процессе линьки. Совсем новехонький! Хозяин, ясное дело, пожалел выбросить, оставил на всякий случай. Воришка повозился, желая примерить этот убор на себя, но великоват!.. Он даже не смог приподнять его. Вот блестящее крылышко какого-то жучка - наверное, оно освещает досуг длинных предосенних вечеров... А вот это крыло бабочки-крапивницы - определенно живопись! Какие теплые, мягкие тона, словно на полотнах старых мастеров...
В одном месте Соленопсис нашел нечто непонятное и, пожалуй, слишком громоздкое, чтобы быть безделушкой. Оно занимало множество помещений и, видимо, простиралось даже на несколько этажей. Бегая из комнаты в комнату, воришка определил, что это рог жука-оленя. Чрезвычайная редкость! Его берегли как апофеоз какой-то грандиозной охоты.
Впрочем, насчет этого рога Соленопсис несколько засомневался, предположив, что его попросту нашли отдельно от жука. А выдают, наверное, за трофей.
Увлекшись, любознательный плутишка не сразу обратил внимание на шум, доносившийся из соседнего переулка. Только когда выплыла на него тяжкая струя смрадного запаха, он, пораженный и испуганный, застыл на месте. Неужели влип, попался?! И тотчас увидел: узким коридором проползал зловещий отряд могильщиков.
Эти жуки, только официально могильщики, совмещали с нужным для города занятием и другие - преступные. Они нападали на еще живых муравьев, воровали, а в худые времена попрошайничали или питались отбросами.
Соленопсис окаменел. К счастью, мрачная шайка, развернувшись торжественным строем, направилась в противоположную сторону.
Но тут, откуда ни возьмись, на пути бандитов появился большеголовый пожилой муравей. Боже, что за вид был у него! Без усов, левый глаз выбит; не хватает целых двух ног; панцирь поцарапан и весь во вмятинах. Кто он? Конечно же, в прошлом солдат. Потом грузчик на самых тяжелых работах. А теперь горемыка, заблудившийся в собственном муравейнике!
