Мадемуазель Виктория - Коротков Юрий Марксович (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
Мама покупает две булочки. Больше неудобно, даже если хозяин выходит к тебе из-за прилавка. Мама-Лисицына однажды потребовала двенадцать булочек.
-- Мадам, хлеб засохнет, -- удивился хозяин "Синдбада".
-- Я хочу двенадцать булочек! Я плачу за них! -- разбушевалась мадам Лисицына.
-- Мадам, в "Синдбаде" всегда есть свежий хлеб, зачем же покупать его впрок?
Кончилось дело тем, что гостья ушла с полным пакетом хлеба, а в другой раз хозяин не поднял головы ей навстречу. А если хозяин магазинчика не поднимает головы -- больше сюда не ходи. Хоть проси, хоть кричи, он не двинется с места. Здесь директора нет, жаловаться некому.
-- И поделом, -- сказал тогда папа возмущенной Лисицыной. -- Мы в чужой стране. А в чужой монастырь со своим уставом не лезь!..
Вика принимается выбирать пирожные.
-- Вот это, -- указывает она на прилавок.
-- Мадемуазель будет есть это пирожное? -- спрашивает озадаченный хозяин.
-- Да. И еще это, с фиалкой.
-- И это?!
-- Да. И еще... еще во-он то, корабликом.
Хозяин удивленно вскидывает брови. Но египтяне -- невозмутимый народ. Он укладывает пирожные в пакет и перевязывает лентой.
Мама протягивает хозяину горсть монет. С египетскими деньгами вечная путаница: миллимы, пиастры и фунты, с насечкой и без насечки, с дыркой и без дырки, а некоторые так истерлись, что и не понять, что за монета.
В первый раз хозяин постарается вас обмануть. Но если вы придете еще, он не возьмет ни одного лишнего миллима.
А вот если вы в Каире захотите купить ткани, то вам отрежут на пару футов больше, чтобы вы запомнили этот магазин...
Во дворе "Синдбада" -- фонтанчик, зонтики вокруг фонтанчика и столики под зонтиками. Можно передохнуть. У столика тотчас появляется слуга, протыкает жестяную баночку кока-колы.
Вика выбирает самое красивое пирожное. Хозяин, бросив дела, круглыми глазами наблюдает за ней.
Вика улыбается ему и надкусывает пирожное. В рот льется жгучая жидкость. Будто перец раскусила! Слезы брызжут из глаз, она машет рукой перед обожженным ртом.
Мама подозрительно нюхает пирожное: коньяк. Надламывает другое -- ром. А в третьем -- ликер. Понятно, почему хозяин с таким ужасом смотрел на маленькую мадемуазель...
Они обходят булочные, в каждой спрашивая следующую. Теперь на обед хватит, можно поворачивать назад.
На улице оживление, стоит толпа горожан. Вика с мамой осторожно подходят ближе. Араб держит на цепочке обезьяну. Обезьяна в коротенькой галабии и бедуинском платке.
-- Руси! -- кричит араб.
Обезьяна приветственно вскидывает длинные руки и бьет в ладоши.
-- Инглизи! -- кричит араб.
Обезьяна свирепо скалится и воинственно машет кулаками.
Зрители закатываются смехом, бросают на асфальт мелкие монеты.
Египтяне -- дружелюбный народ, только англичан они не любят. Ровесники Азы и Леми выросли в свободном Египте, а до этого семьдесят лет страна была английской колонией. В память об освобождении Египта главная площадь Каира и мост через Нил называются ат-Тахрир -- Свобода.
Но пора домой. Мама уверенно поворачивает за угол. Пальмы, мандариновые деревья, машины, повозки, мечеть... Может быть, сюда? Опять пальмы, опять мечеть... Надо вернуться обратно, к "Синдбаду", он за тем перекрестком. Но за тем перекрестком оказывается магазин кухонной утвари.
Неужели заблудились? Дома кругом такие разные, что все похожи друг на друга.
Папа уже волнуется, может быть, отправился искать их. Вика и мама бегут по улицам, а кругом все те же пальмы и эвкалипты, мечети и пестрые витрины магазинчиков, машины и повозки, галабии и малайе...
Что же будет? Страшно заблудиться в чужой стране. О пропавших иностранцах надо сразу сообщить в посольство. Из посольства позвонят в полицию. Такой начнется переполох! Влетит по первое число, что ушли в город без переводчика. И надо же было этому случиться в такой день!
Впереди возвышается над толпой белый шлем полицейского.
-- Мистер, где улица Мухаммеда?
-- Вам нужна улица Мухаммеда Исмаил Паши, Мухаммеда Мархаши Паши или Мухаммеда Масхар Паши? А может быть, Мухаммеда Бей Эс Эль-Араб? Или Мухаммеда Сабри Эбау Алам?
А кто его разберет! Все в голове перепуталось.
-- Мистер, олд рашен эмбесси!
Сколько раз выручали их эти слова! Любой житель Каира знает старое здание советского посольства на берегу Нила в Замалеке.
Полицейский удивленно смотрит на запыхавшуюся мадам и плачущую мадемуазель, выплевывает жвачку и ведет их за собой.
За углом -- набережная и белый особняк в тени эвкалиптов. Раньше здесь было посольство Советского Союза. В двух кварталах отсюда, за кофейней "У трех пирамид", -- русская колония.
-- Спасибо, мистер, сенк ю!
Полицейский пожимает плечами и смотрит вслед бегущим мадам и мадемуазель.
Папа хмурится и молчит. Если папа не ругается, значит, ужасно сердит. Переволновался, да еще опаздывает на прием к президенту.
Вика на бегу надевает ранец, и они с папой спешат к русской вилле. У виллы недовольно фыркает автобус. Все уже собрались, ждут только Вику.
Папа подсаживает ее на ступеньки, автобус захлопывает двери, и шофер-араб трогает с места.
ШКОЛА
-- Вечно из-за тебя опаздываем, -- шипит Светка. -- Она там косы чешет, а мы тут сиди жди.
-- Опять торгпредские первые приедут, -- поддакивает Матрешкин.
Вика опускает голову. Она первый раз опоздала, и не нарочно. И все это знают, но почему-то молчат. Ясно почему -- обидно, что торгпредские приедут раньше.
А Светка и рада уколоть ее. Светка смертельно завидует, что Вику все слуги любят. Махмуд однажды ей ножичек из черного дерева подарил. А Светка, капризная, настоящая мадемуазель, и двух слов по-арабски сказать не может. Слуги ей кланяются, потому что так полагается, но ни разу не улыбнутся. Светка Лисицына самая красивая в классе, а никто с ней не дружит. Только Матрешкин вокруг нее ужом вьется. Матрешкин в нее влюблен по уши. Он маленький, вертлявый, как обезьянка, Светке совсем не нравится, она его замечает только тогда, когда надо диктант списать.
-- Молчала бы уж, -- сердито отвечает Светке Саша Пустовойт. -- Забыла Красное море?
Настоящий друг Саша. Всегда рядом, всегда поможет.
Вика в Египет приехала посреди учебного года. Клетчатой формы нет, ребята незнакомые. А еще оказалось, что тут деление в столбик давно прошли. Признаться, что не знаешь, стыдно. Хоть плачь!
На перемене подошел Саша. Сам подошел, никто его не просил.
-- Давай объясню.
И очень понятно рассказал. Проще простого оказалось в столбик делить.
Саша -- украинец, большеголовый, с крепкими, будто резиновыми ушами. Очень серьезный, степенный. Если спросишь его о чем-нибудь, внимательно на тебя посмотрит, подумает, а потом уже обстоятельно ответит.
И сейчас он здорово Светку срезал. Красное море, она, конечно, не забыла, и никто не забыл.
Зимой, после Нового года, русская школа ездила на экскурсию в город Суэц. Осмотрели опрятный белый городок, и суетливый порт, и караваны больших кораблей, втягивающиеся в канал. А Красное море приняло гостей неприветливо. Оно было не красным и даже не синим, а белым от барашков, которые бежали от самого горизонта и разбивались о коралловые рифы, отчего вода у берега будто кипела. Неужели зря ехали?
Но Валентина Васильевна, классный руководитель, нашла выход. Третий класс выстроился в цепочку и крепко взялся за руки. Так и стояли цепочкой по горло в соленой пене. А если прибой и валил кого-то с ног, то упавшие тут же вскакивали, опираясь на руки друзей.
Вика стояла с краю цепочки, держась только за Светкину руку. Когда особенно большая и пенная волна накатила на ребят, Светка испугалась, бросила Вику и обеими руками вцепилась в Матрешкина. Волна разбилась о плотную цепочку, а Вику сбила с ног и поволокла в море.
Саша и Витька Сукачев кинулись за ней, цепочка распалась, и волны тотчас разбросали ее.
