Ватага 'Семь ветров' - Соловейчик Симон Львович (читать полную версию книги .txt) 📗
Привыкшая к тому, что для детей ни в чем отказа нет и ничего не жалко, Фролова и школу свою, новостройку, обставила, пользуясь связями, с невообразимой роскошью.
Чего только в школе не было! Каких панно, фресок, мозаик, зимних садов, не говоря уж о телевизорах в бессчетном количестве, магнитофонах, проекторах и прочих технических средствах обучения, как раз входивших в моду с появлением Фроловой в школе. А учителей Наталья Михайловна переманивала из других электрозаводских школ безбожно, идя на всяческие уступки, обещая райскую жизнь. Ее ругали в гороно за эту партизанщину, топали на нее ногами, а она только посмеивалась: "Ну, голубчик, ну, Василий Николаевич, ну, неужели вы мне откажете? Ну, мы же с вами так хорошо всегда понимали друг друга!"
Когда Каштанова вошла в кабинет, Наталья Михайловна говорила по телефону:
- Нет, и сегодня поздно... Ну, что я могу поделать?
У меня ЧП, у меня мэйкапар! Что такое мэйкапар? - Фролова зажала трубку и спросила Елену Васильевну:
"Что такое мэйкапар?" Елена Васильевна пожала плечами. - Ну, мэйкапар, - продолжала в трубку Фролова, - ну как ты не понимаешь, обыкновенный мэйкапар! У меня вся школа не учится! Всё, всё, ко мне пришли, целую!
Фролова положила трубку и весело пожаловалась Каштановой на мужа никак не угомонится! Пять лет в горкоме она, теперь здесь, в школе, а он все требует, чтобы она вовремя домой приходила.
- Директору, наверно, хоть замуж не выходи, - посочувствовала Елена Васильевна, но Фролова беспечно махнула рукой:
-Да ну! Разговоры! Вы знаете, все преувеличивают!
Всё на свете преувеличивают! И вообще, сердится - это еще ничего. Вот когда перестанет сердиться! Тогда я сразу заявление: "В связи с тем, что муж перестал на меня сердиться, прошу срочно освободить меня от занимаемой должности"!
Они посмеялись, и Наталья Михайловна перешла к делу. Как быть с этим "умпа, умпа, умпа-пара..."? Тьфу! Вот напасть еще!
- Это же семьветровские, - сказала Елена Васильевна, стараясь оправдаться. - Они с ясельного возраста вместе, а мы для них новички-приготовишки, вот они нас и испытывают... И они постоянно живут на ветру и поветриями... Посмотрите на девчонок: чуть новая мода - сразу шьют, перешивают... Новый цвет волос - пожалуйста, все рыжие или все белые... У них в крови: как все, так и я!
Не жизнь, а набор эпидемий! - улыбнулась Елена Васильевна, вспомнив Костю Костромина.
Но вез это Фролова лучше Елены Васильевны знала.
Сколько они бились с Семью ветрами, пока она в горком"
была! И вожатых засылали, и дворовые команды организовывали, и патрули - всё без толку.
- А знаете, кто виноват? - говорила Фролова. - Архитекторы! Архитекторы и архитекторы! Построили город без дворов, никакого замкнутого пространства, вот и бега ют мальчишки - как их остановить? И кого они боятся?
С детства - никого! Ну ничего, управимся как-нибудь...
Куда нам деваться? Куда учителю деваться? Управляйся!
Так? - Наталья Михайловна подошла к стене-окну и немножко посмотрела, как первоклашки играют в казаковразбойников, сложив портфели в кучу. - Вы наказали класс за срыв урока?- повернулась она к Каштановой.
- А как я должна была его наказать?
- Научить вас? Проведите собрание, осудите недостойное поведение, сообщите родителям...
- Хорошо, я все это сделаю, и виноватые сразу превратятся в героев. Они только о том и мечтают, чтобы об их подвигах слава пошла.
Фролова рассмеялась. "Действительно, - подумала она, - так всегда и бывает. Половина всех школьных бед начинается с невообразимой чепухи". Но что ей делать?
В школе срывают урок за уроком, завтра кто-нибудь напишет в горсно... Спросят: "Какие меры приняты?"
- А вы объявите мне выговор, - предложила Каштанова. - И меры будут приняты, и ребят трогать не станем.
Пройдет это поветрие, эта ветрянка. Объявите мне выговор, и наберемся терпения.
- Как-нибудь без выговора проживете, - сказала Фролова. - Давайте сделаем так. Давайте проведем вечер классической музыки: Бах, Моцарт, Чайковский.
- Хорошо, проведем, - послушно согласилась Каштанова. - Бахом его будем бить, этот мэйкапар, да?
* * *
Девятый, старший в школе-новостройке, класс слушал серьезную музыку. Но в то время как просвещенные сверстники этих ребят в Москве и Ленинграде заходились от одного имени Баха, наши герои, увы, симфонической музыки не любили. Она была скучна им ужасно. Лиза Севостьянова. Сева, шептала Тане Прониной, Проше: "И кто это выдумал... Симфония, прелюдии... Тянут кота за хвост!" Технари Щеглов, Зверев и Лапшин обсуждали дрянное качество проигрывателя, и Лапшин презрительно говорил: "И так съедят!" Клава Керунда рассматривала дырочку на колготках и огорчалась: первый раз надела!
А еще итальянские называется! Маша Иванова вертелась во все стороны: "Где Костя? Костю Костромина не видели?" Лариса Аракелова потихоньку обучала Галю Полетаеву "держать лопатки" и так поворачиваться, если внезапно окликнут сзади, чтобы лопатки оставались на месте.
И только один человек в зале был доволен - Наталья Михайловна Фролова, директор школы.
- Это мы хорошо придумали, хорошо! - шептала она Каштановой. - Девочки, не вертитесь!
Музыка лилась красивая, и уже Сергей с Игорем и с Анкой решили, посовещавшись, что помогает им, что уже излечились они от этого мэйкапара, который всем надоел, но в это время скачала издалека, чуть слышно, а потом все явственнее дошел до зала звук басовой трубы. "Умпа, умпа, умпа-пара", - медленно выводил кто-то.
Фролова напряженно прислушалась. Каштанова прыснула. Все пропало!
Наталья Михайловна бросилась к выходу. Пятиклассника с трубой она встретила у самых дверей.
- Что такое? Что? Перестань сейчас же!
- У нас репетиция! - выглянул из-за трубы розовощекий пятиклассник.
^А Костю Костромина в глубине коридора Наталья Михайловна, естественно, и не заметила.
Да и не до Кости ей было! В зале, где только что чинно играли Баха, наслаждаясь божественной музыкой, теперь гремел мэйкапар, трижды проклятый и осужденный, ненавистный мэйкапар! Фролова открыла дверь девятиклассники сдвинули стулья и плясали вовсю, как будто изголодавшиеся: умпа, умпа, умпа-пара! Умпа, умпа, умпа-пара!
- Так что, осмелюсь доложить, - подражая Швейку, сказала Каштанова, Бах не помог. Попробуем Моцарта?
- Ну что же вы смеетесь! - Сама Фролова чуть не плакала от бессилия.
Елена Васильевна стала успокаивать ее. Ну, пусть им весело живется! Ну, для чего же мы все работаем - чтобы весело жилось. А чуть кому весело сразу хмуримся!
- Ну, я им покажу! - Наталья Михайловна погрозила пальцем сразу всему девятому классу. - Вот я им найду...
У меня вакансия есть старшего воспитателя... Заместителя директора школы по воспитанию... Я давно подыскиваю человека... И я найду... Я такого зверя найду, чтоб рычал!
Чтобы только рычал, кричал и ногами топал! Он их возьмет в руки, вот увидите!
- Правильно, - улыбнулся историк Каштанов. - Главное в жизни что? Главное в жизни - вовремя спохватиться!
Фролова посмотрела на него, как всегда спокойно наблюдавшего за детьми, и тут-то, рассказывала она потом, тут-то и мелькнула в ее голове безумная мысль и мгновенно приняла она решение. Ведь не только любовь бывает с первого взгляда, дети, - иногда самые важные решения возникают и созревают в считанные секунды.
Это, пока еще не обнародованное, решение Натальи Михайловны Фроловой, принятое ею внезапно, когда девятый класс сорвал лучшее из ее мероприятий, это решение сильно продвигает вперед нашу историю и приведет, как мы увидим позже, к неожиданным последствиям.
Многоэтажные дома на Семи ветрах, а жизнь-то разве одноэтажная? Она тоже на многих уровнях идет. На одном поют и танцуют, на другом тревожатся, на третьем сердятся, на четвертом принимают решения - и все это сразу, все - сейчас, одновременно. Разве вы, читатель, знаете, какие в мире принимаются важные решения - для вашей жизни важные! - вот в этот самый миг, когда вы потихоньку, никому не мешая, сидите и читаете книгу?
