Белка - Ким Анатолий Андреевич (читать книги онлайн бесплатно полностью без .txt) 📗
Поначалу он не знал об этом и порою, еще не ведая о своих новых возможностях и не умея управлять собою, он попадал в невероятные обстоятельства. Так, на первых же шагах после своего воскресения он услышал дальний свисток паровоза, вспомнил об одной поездке во Владимир с группой детдомовских ребят, и вдруг оказался в городке Тума, у железнодорожной станции, и увидел там сидящую на бревне толстую немолодую женщину в расстегнутом ситцевом халате, которая зажимала руками кровавую рану на животе - оказалось, ее пырнул ножом бывший муженек. Митя подумал о том, что смерть ходит неподалеку от этой подколотой женщины, и о том, как кежна, беспомощна человеческая жизнь - небольшая кровоточащая рана сбоку белого живота раненой женщины могла быть окончательным признаком ее скорого исчезновения.
И только подумал об этом - как очнулся сидящим на траве под забором, в каком-то безвестном деревянном поселке, напротив амбулатории, и мимо прошли скрюченная худая старуха в деревенской плюшевой куртке и ребенок. Они прошли, оба оглянувшись на Митю, старуха быстро тащила за руку маленькую девочку, которая на ходу все круче выворачивала шею, неотрывно глядя в Митину сторону. И он ясно понимал в ту минуту, что мимо него прошла смерть, а за руку она тащила, видимо, внучку, и этой внучкой смерти оказалась малолетняя еще жизнь. Почему, каким образом он очутился под забором у поселковой амбулатории, Митя не мог себе объяснить, как и не мог постичь значение того, почему смерть столь упорно тащит жизнь за руку.
Мите предстояло еще испытать множество внезапных перемещений во времени, оказываться при обстоятельствах самых причудливых, порой необъяснимых, тягостных и кошмарных, пока он постепенно начал понимать, что ему даны новые необычайные возможности и он может использовать их по своей доброй воле. И то, что раньше бывало только во сне и что происходило совершенно непроизвольно по капризу спящего сознания, теперь могло происходить по велению ясного разума. Но как и прежде во сне, так и теперь наяву он не смог бы объяснить, каким образом его тело проникает сквозь любую толщу времени, это происходило совершенно неощутимо, однако и жить как прежде, послушно исполняя все многообразные требования плоти, он уже не мог, вернее, это не нужно было, потому что новое бытие, которое он обрел благодаря своему воскресению, зиждилось на более могущественной и универсальной основе, чем рьяная забота каждого существа о собственной сохранности.
Эта универсальная основа является тем началом, которое объединяет сейчас и нас - не только четверых друзей-студентов, давно умерших в разные времена, но и НАС ВСЕХ, которых в данное мгновение эта бегущая книжная строка подвела к страстям и надеждам белки, тем самым доказывая, что воистину существует нечто бессмертное и надмирное. - человеческое духовное МЫ, звучащей частицей которого является каждый из нас.
Но всмотримся в самих себя, прислушаемся к вселенскому гулу наших сердец разве не плещется в них разгорающаяся плазма доброты? И не в том ли, что каждый из нас всего лишь капля этой плазмы, заключается наше спокойствие перед черной дырой? Предположим, что она, втягивая в себя все наши неисчислимые земные боли и несчастья, выплескивает их в другую Вселенную преображенной энергией... И эта другая Вселенная, куда мы все попадаем, находится в тех же пределах, что и первая; постепенно расширяясь, она заполнит всю прежнюю.
Что ж, МЫ - это замечательно, но дело в том, что духовная сущность каждого из нас четверых, объединенных упорной любовью белки в одно созвездие друзей и проживших не очень-то завидную жизнь и кончивших плачевно благодаря звериным козням - дух мой не может найти успокоения и, утратив жизненную оболочку, слиться в гармонии с окружающей планетной природою, - и мой дух не может этого, и мой тоже! Мы разбросаны, разошлись в пространстве по совершенно несовместимым направлениям, и малютке жизни, ведомой старухою за руку, никоим образом не собрать нас воедино. Поэтому и звучит этот рассказ, и сию минуту секунду - звучит слово "невозможно": невозможно, чтобы наши тяжкие жизненные усилия и мучительные страсти так бы и рассеялись в мировом пространстве, не оставив после себя никакого следа в этом мире. И пусть мы не можем с помощью малютки жизни собраться вместе, преодолев пустоту времени, но ничто не может помешать слиться воедино нашим дружеским голосам.
АКУТИН
Значит, появилась теперь у меня возможность перемещаться по времени в прошлое и возвращаться назад к тому мгновению, котор% ты или другой человек, кого я знаю, мог бы считать настоящим временем. Но в своем беспрерывном течении оно тут же становилось прошедшим - к после краткого ощущения жизненной реальности я, Лилиана, вновь возвращался в то состояние странной свободы, которое ты можешь почувствовать лишь в своих снах. И тогда достаточно было малейшего импульса воли, чтобы меня перенесло в любую эпоху прошлого, на любое место, о котором я имел хоть какое-нибудь представление в своей прошлой жизни. Это было интересно, чудесно, не бессмысленно для меня, потому что главного осуществления творчества - все еще не произошло.
А однажды, каким-то образом попав на ночной Киевский вокзал в Москве, я нашел на диване брошенную кем-то газету и книжицу о фашистском лагере смерти Бухенвальд. Я стал рассматривать страшные фотоснимки в книжке и подумал о том, что должны были почувствовать люди в душегубке, когда был пущен газ... - и вдруг очутился в камере смертников. Там кроме меня оказался еще один человек, огромного роста костлявый заключенный. Я не знал, за что приговорен к смерти. Сокамерник сначала никакого внимания на меня не обращал, лишь что-то непонятное бормотал себе под нос. Каменным мешком вонючим была камера смертников. Почти в полной темноте, в сырости копошились мы там со своим обреченным соседом.
Его приговорили к смерти раньше меня, должны были скоро казнить, ему было плохо, не то что мне. Я ведь уже однажды умер, и новая жизнь моя была совсем не такой мучительной: ведь я уже не хотел есть и холода не чувствовал. Человек готовился к смерти, он перерождался. Однажды опустился на четвереньки и начал выть словно волк. Вдруг начал кататься кубарем по камере, старался свернуться в комок, как ежик. Когда надзиратель приходил, чтобы я парашу вынес, бедняга прятался под нары. Постепенно он стал страшней зверя.
