В глубине Великого Кристалла-2 - Крапивин Владислав Петрович (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
Письма для нее на почте (конечно же!) не было. Просто свинство какое-то! По всем срокам ему полагалось прийти. Юрка должен был вернуться из плавания в середине июля и обещал написать немедленно. Ну ладно, знаем мы эти "немедленно"! Три дня на раскачку. Пускай еще задержка какая-то. Но все равно пора...
Вернулась Юля в унынии, за ужином была хмурая. Фаддейка куда-то умчался, и Юля была даже рада: не хотелось разговаривать.
Но когда она пришла к себе, легла не раздеваясь и начала грустно размышлять, что же с Юркой и с письмом, а Фаддейка возник в окошке, она обрадовалась. Потому что письмо,
наверное, завтра придет, и сидеть одной весь вечер в тоске и печали - это уж чересчур.
Фаддейка высунул из-за подоконника голову и вопросительно кукарекнул.
Юля улыбнулась ему.
Фаддейка обрадованно взгромоздился в оконный проем и вдруг встал на подоконнике на голову, а прямыми, как трости, ногами в "языкастых" кедах лихо уперся в верхний карниз. Майка опять съехала на грудь.
- Откуда вы, сударь? - поинтересовалась Юля.
- "Сударь" опять смотрел кино вниз головой, - сообщил он, пребывая в перевернутом состоянии.
- Падай сюда, - пригласила Юля.
И Фаддейка со стуком рухнувшей поленницы свалился на пол. ЮРКА
Деловито поплевывая на ладонь, Фаддейка потер ушибленный локоть, уселся на подоконнике, свесил ноги, покачал ими. Проницательно глянул на Юлю:
- Почему ты кисло-вареная?
Юля не стала хитрить и отпираться:
- Письмо жду, а его нет.
- От кого письмо-то?
- Все тебе надо знать... От одного знакомого.
- От того моряка, да?
- Фаддей... - вздохнула Юля. - У тебя ногти не стрижены и пальцы в цыпках. Не лезь ими в мою страдающую душу.
Но Фаддейка полез:
- Он твой жених, что ли?
Юля скорбно сказала:
- Нахал. Иди, я тебе ухи надеру.
- Пожалуйста... - Фаддейка хихикнул. - Если твоей страдающей душе будет легче от этого...
Он подошел, сел на край топчана, подставил тонкое розовое ухо с чешуйками облезающей кожи.
Юля засмеялась:
- Сперва пыль с них отряхни... Ох и дурень ты, Фаддейка.
- Я же еще и дурень!
- А кто? Я!
- А может, я?.. У всех девушек бывают женихи, и все почему-то делают из этого секрет. Смех, да и только.
Юля вдруг сказала с перепадом в голосе и настроении:
- Ой, Фаддейка, я секрета не делаю, просто это для меня самой секрет. Мы про такое с ним никогда не говорили.
Но она сказала неправду. Про такое говорили. Юрка говорил. Еще в девятом классе, весной. Он пришел к ней после футбольной свалки, которую сам деловито организовал с пятиклассниками на покрытом грязью и талым снегом пустыре. Штаны его были мятые и перемазанные, а старый школьный пиджак лопнул под мышкой.
- Зашей, - сказал Юрка.
Юля зашивала и пилила его за то, что такой верзила, а все как маленький. Он и в самом деле вел себя иногда как первоклассник: прорезалась в нем этакая октябрятская дурашливость. Но чаще было наоборот - рассуждал Юрка обстоятельно и умудренно. Тоже сверх меры.
Сейчас, из коридора, где Юрка чистил штаны, донеслось:
- Не скрипи, не жена еще.
- Че-го? - изумилась Юля. - Что значит "еще"?
- То и значит. Вот выйдешь замуж, тогда и ворчи.
- Это за кого я выйду? За тебя, что ли?
- А за кого же? - отозвался он хладнокровно.
Юля так и не поняла: настоящая это серьезность или скрытое издевательство. Он умел, Юрочка, под наивной невозмутимостью спрятать жало.
В любом случае Юркины слова были достойны всяческого негодования, и это негодование Юля бурно излила на нечесаную голову самозваного жениха и даже бросила в него через дверь тапочкой. Юрка снисходительно увернулся и проговорил, отряхивая брюки:
- Дак я не понимаю: чего ты бесишься-то? Я думал, это дело решенное.
- Что решенное, идиот?!
- Что мы в конце концов распишемся. - Он нагнул голову под второй свистнувшей тапочкой и пожал плечами. - Ты же сама никогда не спорила, если говорили "жених и невеста".
- Кто нам говорил такое?! Когда?!
- В седьмом классе еще.
- Не было такого ни разу!
- Было. За что я, по-твоему, Андрюхе Пылину шею мылил?
- Ты? Мылил? О Господи...
- Ну, значит, ты не помнишь, - миролюбиво разъяснил Юрка. - Было такое один раз... А может, ты и не знала.
- Дурень. Это же еще детство было. Мы тогда только познакомились.
..."Познакомились" - это неточное слово. Учились вместе они с четвертого класса. Но были друг для друга - что есть, что нет. Чем он мог быть интересен девчонке, этот неразговорчивый тощий мальчишка - нестриженый, в потертых на коленях штанах, с исцарапанными и перемазанными краской запястьями, которые торчали из слишком коротких рукавов?
Впрочем, и Юля большой популярностью в классе не пользовалась. Тем более, что в замшевых курточках в школу не ходила, в музыкальных записях не разбиралась, хотя отец и подарил ей на день рождения японскую "коробочку" знаменитой фирмы "Сони". Прозвище Спица в глаза Юле никто не говорил (за это можно было и плюху схлопотать), но за спиной кличка порой шелестела и не отлипала от Юли все годы.
Однажды в октябре, в седьмом классе это было, Юля дежурила в кабинете литературы. Она вытирала пыль на книжных полках и услышала разговор, который вела с несколькими девчонками первая красавица класса Настенька Прокушина. Речь шла о ее, Настином, дне рождения, обсуждался список гостей.
- Надо и Спицу позвать, - предложила Настенькина адъютантша Светка Терещенко. Юлю девчонки не видели, ее закрывал стеллаж.
Анастасия Прокушина томно сказала:
- Девочки, мне не жалко, но она танцует как отравленный страус. Что она будет у нас делать?
- На кухне поможет, - ехидно предложил кто-то. - А не позвать все-таки неудобно.
Светка добавила:
- У нее папа сама знаешь кто. Небось раскошелится на такой подарочек, что ахнешь...
Юля, помахивая тряпкой, вышла из-за стеллажа.
- Можно просчитаться, - сообщила она обалдевшим девчонкам. - У папы служебные неприятности, его могут понизить в должности, тут уж будет не до подарочка... Так что я лучше в кино завтра схожу. Расходов всего полтинник на две серии, а смотреть на Клаудию Кардинале все-таки приятнее, чем на вас.
