Игра в послушание - Карлов Борис (читать книги полностью .txt) 📗
И тут его словно тряхнуло: поверхность была испещрена микроскопическими рукописными строчками.
- Лупу! - крикнул Яблочкин, и ему в руку немедленно сунули лупу.
Жадно проглатывая строчку за строчкой, Яблочкин ознакомился с содержанием записки.
Не будем приводить её полностью; Петя обращался к родителям и просил у них прощения за то, что скрывается от них и от всех, что это связанно с невероятными обстоятельствами, о которых он пока не может ничего рассказать. Он надеется, что рано или поздно всё благополучно разрешится, и он живой и невредимый вернётся под родительский кров.
В специальной приписке для Яблочкина он писал:
"Товарищ милиционер, вы знаете почти всё и обещали мне помогать. В эту квартиру я попал случайно, а теперь в футляре с саксофоном попытаюсь перебраться в другое место, где есть телефон с кнопочным набором. Вы меня ищете, а значит, рано или поздно найдёте эту записку. Но всё-таки ещё раньше я постараюсь вам позвонить.
Прошу вас отрезать часть записки, предназначенную маме и папе и увеличить её до размеров нормального почерка".
Яблочкин устало откинулся.
- Можете прекратить обыск, его здесь нет, - проговорил он с любопытством смотревшим на него оперативникам. - Его не надо ловить, он сам ищет со мной встречи.
10
В плену металлического кейса.
Сколько же их на самом деле?
Можно вернуться, но какой ценой...
Петя слышал и понимал всё, что происходит снаружи. Сначала незнакомец поехал в аэропорт, потом его назвали "господин Диц" и сказали, что до его самолета до Боготы осталось семнадцать с половиной минут, потом господин Диц занял своё место в салоне, загудели турбины, и самолёт оторвался от земли.
Прошло время, и на фоне ровного гудения где-то совсем рядом послышалось поскрипывание и покашливание.
- Кто здесь! - крикнул Петя, испуганно тараща глаза в темноту.
Внезапно в двух шагах от него чиркнула зажигалка, и пламя осветило физиономию развалившегося в плетёном кресле-качалке карточного джокера, который невозмутимо раскуривал папиросу. Запахло ёлкой.
- Кто, кто... - проворчал шут и пустил облако едкого дыма, от которого Петя закашлялся. - Мог бы уже такие вопросы не задавать, уже-чай на седьмой тур выходим.
Это было важно. Петя стал лихорадочно подсчитывать в уме проигранные и выигранные очки, но никак не мог сосредоточиться.
- А что, - сказал он неуверенно, - шестой уже... случился?
- Может случился, а может и нет...
- А... понятно. А где остальные? Вы один здесь?
- Относительно. Я здесь один? - окликнул он кого-то, и будто эхо ответило ему из глубины чемодана:
- Ты здесь один. Если только не считать меня и это "чертовски сообразительное маленькое животное". Как его угораздило забраться в чужой кейс?
- Я нечаянно, - прошептал Петя. - Я думал, это Яблочкина.
- Индюк тоже думал, - злобно проворчал голос Джокера из глубины.
- Так вы один или вас двое? - растерялся Петя, не понимая, сколько народу собралось в чемоданчике.
- Прядёт время, и этот вопрос прояснится, - пообещал куривший, в кресле. - Что же касается остальных участников, то они нас видят.
- Кино, что ли... - проворчал Петя.
- Можно даже сказать, конец первой серии.
- Значит, скоро начнется вторая?
- Разумеется, после небольшой формальности. Кстати, как мы её назовём?
- Что Назовём?
- Ну, вторую серию. Как вам нравится "Шпионские страсти"? Или, ещё лучше, "В сетях шпионажа".
- Шпионажа? - повторил Петя. От едкого дыма, пахнущего новогодней елкой, в голове у него начинали путаться мысли.
- Сам виноват. Кто тянул тебя лезть в шпионский кейс секретного двойного суперагента.
- Тройного, - поправил его голос из глубины.
- Да, да, именно тройного секретного агента. И теперь, вместо благополучного объяснения с лейтенантом Яблочкиным, вы, дорогой мой человечек, будете иметь вторую серию, которая ещё неизвестно чем закончится.
- А как же мои мама и папа? - забеспокоился Петя. - Никто не знает, что я лечу в Америку.
Джокер вздохнул:
- Мама, папа... А вот кстати, если бы вам предложили сию секунду оказаться в Петербурге у Яблочкина; поговорить с ним, посоветоваться...
- А это возможно? - Петя с надеждой поднял глаза.
- Это возможно. Только при одном условии, что в ту же секунду твои родители, папа и мама, разом попадут под машину. Не пугайтесь, ничего серьёзного. Переломчик у мамы и сотрясение у папы... Немножко полечатся, всё обойдется. Зато вы уже будете у них под крылышком, живой и здоровый.
- Нет, нет! - воскликнул Петя. - Я не согласен! Пусть они будут здоровые, я сам как-нибудь улажу свои дела. Пускай Америка, пускай шпионы, только не...
Он не закончил, как дно чемоданчика внезапно осветила вспыхнувшая новогодняя ёлка, пахнуло домашним теплом, праздничным пирогом, мандаринами и бенгальскими огнями. Из-под ёлки бросились к Пете его родители.
"3:3" - зажглось электрическое табло на дальней стенке чемодана.
- Петечка! Петечка! - всхлипывала мама, обнимая сына и целуя. Папа смахивал слезу, и лицо его дрожало. - Петечка, что с тобой, где ты?
- Мама... - Петя с трудом сдерживал душившие его рыдания. - Папа... Всё будет хорошо... Я только в Америку... ненадолго...
Джокер щёлкнул пальцами, и всё исчезло. Только откуда-то взявшегося облезлого плюшевого мишку, его самого близкого друга после родителей, Петя ещё некоторое время прижимал к груди, но и он тоже исчез. Во вселенной сделалось пусто и враждебно.
- Достаточно, - сказал джокер. - Это были поощрительные три секунды счастья, на которых настаивали господа из правой части нашего собрания. Господа из левой были против, но я выполнил это пожелание. - Джокер пыхнул окурком папиросы, уголёк осветил его лицо красным цветом, и Петя вдруг увидел, что это не карточный шут, а чёрт, маленький злой чёртик из ада.
- Прекратите все это!! - закричал Петя сорвавшимся голосом и бросился на чёртика с кулаками. - Убью! убью! гады!..
Внезапно он налетел на твёрдую, как скала, преграду и расшибся. Джокер затушил папиросу о прозрачную перегородку, посыпались искры, и когда они погасли, снова стало темно.
Свернувшись калачиком, Петя ещё долго плакал, пока не заснул под мерный гул самолетных турбин.
