Собрание сочинений в 4-х томах. Том 2 - Лиханов Альберт Анатольевич (книги онлайн бесплатно серия txt) 📗
— Жрать охота, — сказал Темка, вглядываясь в Толика. — Не достал?
Толик мотнул головой. Уже четвертый день жил здесь Темка. Первое время Толик бегал за пирожками, покупал их на остатки Темкиных денег. Потом деньги кончились, и Толик принес хлеба, взяв его у бабки. Темка наелся хлеба с солью и с луком, который рос возле брошенной избушки, и Толик решил принести хлеба побольше.
Дома он сунул полбуханки под рубаху и уже собрался уходить, как откуда-то вынырнула бабка. Зорким глазом она сразу заметила, что у Толика подозрительно топорщится живот, хлеб отняла, спрятала его в буфет под ключ.
— Нет! — мотнул головой Толик и сказал главное: — Тебя отец ищет.
Темка бросил древний фотоаппарат, повернулся к Толику.
— А вдруг выследит? — спросил он встревоженно.
— Не догадается, — ответил Толик.
— Ну а вдруг? В общем, ты петляй, когда ко мне идешь, понял? Следы запутывай. Куда-нибудь подальше от оврага ходи да оглядывайся!
Толик кивнул.
— А жрать все-таки охота! — сказал грустно Темка, и, будто подтверждая его слова, у него заурчало в животе.
— Вон еда ходит, — улыбнулся Толик и показал на курицу.
— А цыплята куда? — встревожился Темка.
— Да что ты? — засмеялся Толик. — Я пошутил.
— У меня никогда рука бы не поднялась на живое, — сказал Темка. — А тут еще мать. Как же они сиротами-то?
— Слушай! — обрадовался Толик. — А может, у нее где-нибудь гнездо есть? И она яйца туда кладет?
— Раз у нее цыплята, — ответил Темка, — яйца она не кладет.
Они помолчали. Было тихо и нестерпимо жарко. Даже здесь, в глубине оврага, солнце палило, будто на пляже.
В тишине, словно испорченный мотор, урчал Темкин живот, требуя еды, и Толик с грустью подумал: сколько сможет выдержать еще Темка?
Четыре дня и три ночи провел он уже тут, на дне оврага. Днем еще туда-сюда, можно привыкнуть, хоть тоже неприятно, — никого вокруг, только деревья шумят да курица квохчет, а ночью вообще жуть. Только Темка, отчаянный человек, может это вынести.
В первую ночь, пока совсем не стемнело, Толик с Темкой был. Они сидели на крылечке. Толик светил Темкиным фонариком, а Темка читал растрепанную книжку, которую они нашли в избушке. Называлась книжка таинственно — «Собака Баскервиллей», и, подобрав ее, Толик хотел забрать с собой, почитать. Но Темка не дал.
— У-у! — вытаращил он глаза. — Законная книжка! Страхота! Надо ее ночью читать, чтоб страшнее было.
И вот они сидели в темноте, читали пухлую книжку про ужасную собаку Баскервиллей, которая носилась в темноте как привидение — светящаяся, огромная, жуткая убийца.
Сердце у Толика громыхало так, что, умолкни Темка, он наверняка бы услышал его грохот. Но Темка не умолкал, читал с выражением.
— «В ту же секунду Лестрейд вскрикнул от ужаса и упал ничком на землю. Я выпрямился и, почти парализованный тем зрелищем, которое явилось моим глазам, потянулся ослабевшей рукой к револьверу».
Толик сжался в комочек, представив себе собаку Баскервиллей. Ему показалось — она стоит в темноте. Не там, в книге, а тут, рядом с ними. В кустах. Он не выдержал и повернул фонарик в темноту. Там было пусто.
— Во дает! — заругался Темка. — На самом интересном!..
Толик перевел дыхание, успокаивая сердце, и снова навел фонарик на книгу. А Темка будто издевался над ним.
— «Да! — воскликнул он зловещим голосом. — Это была собака, огромная, черная как смоль. Но такой собаки еще никто из нас, смертных, не видывал».
Темка читал с выражением, не спеша, делая паузы между предложениями, и в эти короткие перерывы Толику слышались таинственные звуки. Что-то прошелестело за их спиной. Что-то стукнуло в темноте: тук-тук…
— «Из ее отвислой пасти, — подвывая, читал Темка, — вырывалось пламя, глаза метали искры, по морде и загривку переливался мерцающий огонь. Ни в чьем воспаленном мозгу не могло бы возникнуть видение более страшное, более омерзительное, чем это адское существо, выскочившее на нас из тумана…»
Толику снова послышался этот тенькающий звук, словно кто-то отбивал азбуку Морзе: ту-ту-туу-ту…
Он толкнул локтем Темку.
— Слышь? — прошептал Толик.
— Да не трусь! — усмехнулся Темка, но прислушался.
Звук морзянки слышался отчетливо и ясно. Кто-то работал на передатчике. Спрятался в заброшенном овраге и передавал сведения. Шпион!
— Погаси! — тревожным шепотом велел Темка, и Толик послушно щелкнул выключателем. Щелчок показался ему громом. Передатчик утих на мгновенье, но потом заработал снова.
Та-тарара-та-та, тарара-тарара-та, — тиликала морзянка.
— Надо взять что-нибудь потяжелее, — шепнул Темка и полез на карачках, разыскивая в темноте увесистый камень.
— Может, сбегать за милицией? — спросил Толик, поднимая палку.
— Долго, — ответил Темка. — Он уйдет. Надо самим.
Мрачные, пустые дома с заколоченными окнами в темноте казались живыми существами. Они только притаились. Еще чуть-чуть, и они сдвинутся над мальчишками. Или оживут. В окнах за дощатыми крестами засветятся желтые огни. А из одного метнется темная тень. Это самый страшный. Это шпион…
Первым шел Темка. Толик шумно дышал у него за плечом, и Темка то и дело оборачивался, грозя кулаком.
Из-за облака выплыла круглая, как фонарь, луна. Пока они читали на крылечке, луна плавала где-то у них за спиной. Теперь она стояла над головами, и от лунного света некуда было скрыться. Шпион запросто мог их увидеть. Он и так, кажется, начал подозревать неладное. Морзянка то пищала, то надолго замолкала и снова, словно спохватившись, лихорадочно дребезжала в темноте: та-та-тарара-та!..
Крадучись, мальчишки шли на звук, и он приближался. Медленно, но приближался. Уже стало понятно, где сидит шпион, в каком доме. Приземистый, белый, наверное, с белеными глиняными стенами. Окна у хибары были заколочены, как и всюду, и в них была кромешная тьма. Да и звук доносился не из дома, а из-за него. Словно шпион был на улице. Сидел, как и они, на крылечке, раскинул свой передатчик, забросил на крышу антенну и стрекочет, будто кузнечик.
Чем ближе подбирались мальчишки к домику, тем медленней и осторожней становились их шаги. Нежданно выстрелил сучок под ботинком Темки. Они замерли, словно два истукана. Вот сейчас, сейчас выскочит из-за угла испуганный шпион и начнет палить из бесшумного пистолета. Только пламя из дула ослепит их — и все. Не станет больше ни Толика, ни Темки…
Но шпион ничего не заметил. Морзянка слышалась совсем ясно. Видно, увлекся.
Толик шагнул вперед и заслонил собой Темку. У Темки в руке камень. Если он кинет и промахнется, все пропало. Темка погибнет. У Толика все-таки палка. Ею можно бить, не выпуская из рук. Толик выскочит первым и оглушит врага. И тогда Темка пусть бьет его камнем.
Толик набрал побольше воздуха и, подняв палку, прыгнул из-за угла. Зажмурив глаза в ожидании выстрела, он хлобыстнул батогом по крыльцу и тут же упал, услышав, как грохнул о стенку Темкин камень.
С трудом сдерживая хрипящий свист, вырывавшийся из груди, Толик открыл глаза.
На крыльце было пусто.
И вдруг в темноте снова запела морзянка. Где-то здесь, прямо у них под носом. Темка шагнул вперед и наклонился.
— Тьфу, черт! — громко сказал он и позвал Толика. — Гляди-ка!
Толик приблизился и в лунном туманном свете увидел на двери железную петлю. Дул легкий ветерок, и она болталась, постукивая о ручку: та-та, тарара-ра-ра!
Мальчишки не засмеялись, не обрадовались. Просто вздохнули. Отлегло немного.
Ничего не значило, раз нет шпиона, что его вообще не могло тут быть. Все могло быть в этом овраге.
— Пожалуй, я пойду, — сказал Толик, переводя дыхание, и Темка кивнул соглашаясь.
Он быстро пошел по дорожке, ведущей наверх, — и вдруг остолбенел. Горящие зеленые глаза собаки Баскервиллей глядели на него не мигая.
Толик шагнул в сторону, и с диким воплем метнулись глаза. Толик перевел дыхание и чертыхнулся. Господи, наслушаешься разной муры — и черт знает что начинает казаться. Обыкновенный кот.
