Рассказы для детей - Воронкова Любовь Федоровна (читать книги без регистрации .TXT) 📗
Девочки уже плескались в речке, брызгались и визжали на весь луг. Таня очень любила свою речку. Да и как было не любить её — такая она тихая, светлая, все камушки и раковинки на дне видны сквозь воду!
Тут, где вода еле достаёт до колен, хорошо. А вон у того берега, под густыми вётлами, вода тёмная, и на дне шевелятся косматые водоросли. И, как нарочно, жёлтые бубенчики растут именно там. Из их стеблей можно делать очень красивые цепочки, а среди жёлтых лепестков у них есть твёрдые тёмно-зелёные кувшинчики, которые годятся для кукол. Но попробуй достань их!
Вскоре на реку пришли ребята. Они прошли мимо девчонок на омут — не будут же они здесь, на мели, барахтаться! А Серёжа Таланов взял да и приплыл с омута, залез в осоку и начал рычать, будто какой-нибудь зверь. Девочки сначала испугались. А потом увидели, что это Серёжа, и пристали:
— Достань бубенчиков!
Серёжа стал на самом глубоком месте — там ему было чуть-чуть выше пояса.
— И купаются тоже! — усмехнулся он. — Тут и окунуться-то негде. Эх, мелюзга!
Но бубенчиков достал, бросил их на берег. А сам уплыл обратно на омут.
Мать подоила корову, подошла к реке.
— А ну-ка, вылезайте! — сказала она. — Ведь посинели, а всё-таки будут в реке сидеть, пока не выгонишь!
ДЕДОВА ГАЛОША
После обеда мать снова ушла на покос. Бабушка легла на лежанку отдохнуть, а дед взял дерюжку и отправился куда-то искать холодку.
Таня сунулась было к бабушке:
— Бабушка, что же ты, про куклу-то забыла?
Но бабушка отмахнулась от неё, как от мухи:
— Да не забыла, сделаю... Уйди, дай отдохнуть!.. — и отвернулась к стенке.
Тихо и сонно стало в избе. Таня вышла на улицу.
Стояла жара. Солнце так припекало, что на дорожке у крыльца босыми ногами горячо было стоять. Птицы примолкли... Куры попрятались в тень под сиренью и лежали, раскрыв клювы от жары. Гуси столпились возле таза с водой, ныряли головами в воду, булькали. Потом гусак придумал: влез в таз и уселся. Вода полилась через край, а он, очень довольный, плескался и встряхивал крыльями. Когда он вылез, воды в тазу осталось на донышке, да и та была грязная-прегрязная.
Таня заглянула под крыльцо:
— Снежок, ты тут?
Снежок лежал неподвижно, вытянув лапы. Он открыл один глаз, посмотрел на Таню и снова закрыл: не до тебя, пропадаю от жары!
Таня встретила на улице Алёнку:
— Пойдём за цветами на луг? Венков навьём!
— Пойдём, — сказала Алёнка.
Девочки пошли на луг. Но только дошли они до околицы, как вдруг вдоль деревни пролетел вихрь. Зашумели ветлы над прудом, закружились по дороге соломинки и клочки сена. Чёрная туча поднялась из-за сарая и надвинулась на небо.
Мимо околицы к большим сараям, одна за другой, промчались грузовые машины, чуть не до облаков нагруженные сеном. Машины круто затормозили у раскрытого сарая. Из кабин торопливо вылезли колхозницы, приехавшие с покоса. Шофёры тоже выскочили. И все, с опаской поглядывая на тучу, принялись развязывать верёвки, которыми было перетянуто сено.
Торопливо подошёл председатель колхоза Степан Петрович.
— Давай скорей! — закричал он. — Туча близко!
Сено свалили с машин, и все бросились убирать его. Сено поддевали вилами и таскали в сарай. И сам председатель таскал — он самые большие охапки поднимал на вилах.
Около скотного двора доярки мыли бидоны.
— Глядите, туча-то какая! — крикнул им учётчик Петя Дроздов. — А у сараев сено не убрано... Девчата, бросай бидоны, побежим помогать! Сено намочит!
Доярки сунули под навес вёдра и бидоны и побежали вслед за Петей к сараям убирать сено.
— Алёнка, а мы-то что стоим? — спохватилась Таня. — Давай и мы помогать!
Они прибежали к сараю, схватили прислонённые к стене грабли и принялись сгребать сено, которое ветер уже успел разнести по лужайке.
— Молодцы, молодцы, девчатки! — сказал им Степан Петрович. — Так и надо! Привыкайте о колхозном добре заботиться.
И только убрали сено в сарай, только втащили последнюю охапку, как снова рванул вихрь, загудел и помчался по усадьбам.
— Буря идёт, — сказала Алёнка. — Бежим скорее домой!
Девочки побежали. Ветер трепал их платья и волосы. И только успели они вскочить на крыльцо, как по крыше застучали крупные капли дождя.
Дождь хлынул сразу, густой, шумный, хлынул так поспешно, что солнышко и спрятаться не успело. И оттого, что светило солнце, дождь блистал и сверкал, будто звонкое серебро падало с неба.
Сразу по двору побежали ручьи, а возле коровника разлилась большая лужа.
Перестал дождь так же сразу, как и начался, будто опрокинули на землю огромный ушат воды. Ещё ярче засияло солнце, ещё душистее запахла цветущая липа. По всей деревне звонко запели петухи.
— Ух, и лужу нахлюпало! — сказала Таня. — Вот бы лодку пустить!
— А лодка-то у нас где? — возразила Алёнка.
На крыльце стояли большие дедовы галоши. Таня сбегала и принесла одну галошу:
— Вот тебе и лодка!
Галоша поплыла. Но вскоре в неё набралась вода. Галоша отяжелела, а потом вдруг повернулась набок, хлебнула воды, булькнула и утонула.
В это время на крыльцо вышел дед.
— Эй, бабка, — закричал он, — а где моя галоша?
— Здравствуйте! — ответила бабушка. — Галоши растерял!
— Да тут же они стояли! Одна здесь, а другой нет. Мне идти надо, а они куда-то галошу задевали!
Таня и Алёнка торопливо шарили по дну лужи. Галошу вытащили, вылили из неё воду. Но как её подать деду, такую мокрую?
А дед поворчал-поворчал и пошёл на конюшню в одной галоше.
Тогда Таня потихоньку пробежала на крыльцо и поставила галошу. Потом они вместе с Алёнкой сели на бревно под солнышком сушиться.
Немного погодя вышла бабушка, увидала галошу, покачала головой:
— Совсем чудной старик становится: битый час галошу искал, а она на месте стоит!
Тут Таня не выдержала.
— Бабушка, — сказала она, — ты не говори на дедушку «чудной старик»! А как же он найдёт свою галошу, когда она у нас в луже утонула?
Бабушка только руками развела. А Таня схватила дедову галошу и поставила её к печке — у печки она поскорее высохнет.
МАЛЕНЬКИЙ СОКОЛИК
Солнышко сошло с полуденной высоты, но пригревало ещё очень горячо. Так горячо, что видно было, как над землёй дрожит и струится знойный воздух.
Таня с Алёнкой сидели на брёвнышках и слушали, как под навесом щебечут молодые ласточки. Вдруг на задворки прибежала Нюра.
— Вы тут сидите и ничего не знаете, — закричала она, — а на конюшне жеребёнок родился!
Все побежали на конюшню. Конюшня стояла на самом краю деревни, возле пруда. Она была большая, со стеклянными окошками. Лошадей в конюшне не было — все работали. Только в одном стойле стояла рыжая Зорька. Дед подстилал ей чистую солому. Он увидел ребятишек и заворчал:
— Ну, чего пришли? Не видали вас!
Но девочки всё-таки подошли поближе и увидели, что возле Зорьки стоит маленький жеребёночек.
— Ух ты миленький! — воскликнула Таня. — Ух ты хорошенький! А на лбу звёздочка!.. Дедушка, дай я его поглажу.
— Нет уж, не гладь, — сказал дед. — Видишь, он и так боится.
Жеребёнок поводил ушами, косился на Таню, прижимался к матке. А дед ласково уговаривал его:
— Ну-ну, Соколик, не пугайся! Мы тебя не обидим.
Прихрамывая, шёл мимо конюшни счетовод Иван Сергеевич. Он пришёл с войны раненый, с тех пор с костылём ходит.
— Эй, Мироныч! — крикнул он деду. — Говорят, у тебя прибыль сегодня?
— А то как же! — гордо ответил дед. — Иди полюбуйся.
Счетоводу жеребёнок понравился:
— Ишь ты долгоногий какой! У нас в кавалерии такие были.
Шла на пруд тётка Марья. Поставила вёдра среди дороги и тоже зашла в конюшню.
— Вот и хорошо, — сказала она, — хозяйство наше прибавляется.
Потом пришёл старик сторож. Ему тоже хотелось жеребёнка посмотреть. Но дед увидел, что много народу собралось, замахал рукой:
